«Умирать нельзя изменяться»: Новая орфография старых СМИ

Часть 2

Цена доверия

Информацию можно условно разделить на два типа: необходимая потребителю (ожидаемая им) и необходимая производителю (предлагаемая, навязываемая потребителю).

«Ожидаемая информация» – это та информация (и продукты ее переработки), которая нужна потребителю для жизни.

«Предлагаемая информация» – эта та информация, которая потребителю в общем-то не нужна, но она нужна производителю: самому СМИ, государству, рекламодателям. Еще эту информацию называют «реклама» «PR», «информационное лоббирование» и т.п.

Эти два информационных потока, как правило, совмещались в одном  медиа-проекте. При этом «ожидаемая информация» использовалась как наживка для протаскивания информации «предлагаемой». И потребитель платил дважды – деньгами за информацию ожидаемую и временем за информацию предлагаемую.

Так вот. До недавнего времени потребитель мог повлиять на редакцию только одним способом – бойкотом ее продуктов (перестать покупать газету/журнал или перестать смотреть телепрограмму/телеканал).

Ремарка

В ХХв. информация стала одним из предметов первой необходимости. Правда, эта необходимость осознается далеко не всегда и не всеми. Тем не менее, отлучение современного человека от информационного потока – очень суровое наказание. Не зря в сталинские времена в приговорах писали «без права переписки», а в «цивилизованных странах» существует самое суровое наказание «одиночный карцер без общения с внешним миром».

Но это был пассивный отказ, так как он практически никак не влиял на других потребителей, да и честно говоря, слабо влиял на производителя.

Потому что потребитель был одинок и разрознен. И производитель (естественно) этим пользовался. Он говорил потребителю: «Нашу редакционную политику одобряют ХХХ миллионов читателей/слушателей/зрителей. Поэтому то, что мы говорим – достоверно и правильно». И срабатывал принцип «присоединения к большему» и становилось СМИ – групповым лидером общественного мнения. Потому как подавляло мнение индивидуальное.

Но лет двадцать назад, редакции, как и другие производители, потеряли право на обман, а потребитель обрел право голоса.

Этот процесс еще не до конца осознан, но уже заметен. Потребитель информации не только получил возможность высказывать свое отношение к фактам и их редакционной трактовке прямо под их изложением, но и возможность широко обсуждать свое мнение с другими потребителями (ключевое слово – «широко»).

Таким образом, редакции утратили еще одну монополию – на абсолютную истинность и достоверность всего ими сказанного.

А если учесть, что к этому моменту соотношение «предлагаемой» и «ожидаемой» информации был явно в пользу первой, то начал нарастать шепот «а король-то голый!»

Ремарка

Первым, кого задел этот процесс были, естественно, издания ориентированные активных и думающих потребителей.

Ведь любителю бейсбола не слишком то интересны авторские трактовки экономических подоплек массовых недовольств в Таиланде. А домохозяйке намного важнее рецепт пирога и стоимость его ингредиентов, чем выяснение динамики цены продуктовой корзины в аспекте ожидаемого урожая и изменения биржевых котировок на светлые нефтепродукты…

Но процесс, как говорится, «пошел». И сегодня домохозяйка перепроверяет рецепт из журнала в чате социальной сети. И пишет гневные комментарии недобросовестному редактору, который перепутал майоран с майонезом.

Мало того, что потребители обрели голос и стали группироваться, так тут еще и информационная глобализация подоспела… Появление нового поколения онлайн-переводчиков вдруг сделало вполне доступным для огромного числа жителей планеты чтение лондонской The Times или нью-йоркского The Wall Street Journal практически в оригинале, а не в авторском пересказе местной газеты.

Мало кто этим пользуется – но это пока. Но на то и существуют социальные сети, чтобы информация, прочитанная самыми активными, была оттранслирована более пассивным. И эти активные становятся своего рода главными редакторами и издателями в одном лице.

Но важно даже не это. Важно то, что региональные СМИ, выходящие в одной или нескольких странах, потеряли еще и право на перевод международных новостей.

Конечно, читать электронные переводы еще не очень удобно… Примерно, так же как и читать новости в Интернете в начале 90-х.

Итак:

Медиа-индустрия потеряла монополию на правду. Если раньше только издания и ограниченный круг экспертов спорили между собой в трактовке тех или иных фактов, то сегодня читатель тоже обрел голос и возможность громко высказывать свое мнение. И не все редакции оказались к этому готовыми. Особенно это касается стран бывшего СССР и Восточной Европы. Т.е. тех территорий, где в ХХ веке монополия на правду была особенно жесткой.

Но  означает ли это конец средств массовой информации? Конечно, нет. Как телевидение не уничтожило кино, и как кино не убило театр, так и новые средства уже не массовой информации, а массовой коммуникации не уничтожат привычные нам СМИ. Вопрос следует ставить  иначе: какие из нынешних СМИ и каким образом сохраняться как бизнес в ближайшее время?
 

 

Краткая видео-версия статьи «Умирать нельзя изменяться»: Новая орфография старых СМИ. Часть 2. (презентация автора)

 

Читайте также:

Часть 1. Цена информации

Часть 3. Цена победы

Залишити відповідь