Всемирная война с брендами
С развитием рыночных отношений возрастает влияние торговых марок на выбор потребителя. Наряду с известными брендами на рынок уверенным шагом выходят private labels — частные торговые марки, владельцами которых являются розничные сети. По данным ACNielsen, в минувшем году собственные марки ритейлеров в 38 странах составили 17% совокупного объема продаж. При этом ежегодные темпы роста продаж private labels достигают 4%. На сегодня разница в цене между брендами и частными торговыми марками составляет 15-20%, что и является основной причиной такого успешного продвижения последних в бюджетном сегменте.
В Украине private labels — явление достаточно редкое. Национальные компании уже успели перенять опыт западных стран, но пока существуют некоторые недоговоренности между ритейлерами и производителями. Поскольку сбыт ритейлера еще невелик, крупным компаниям просто невыгодно работать с маленькими объемами. Либо зачастую мощности подобных фирм полностью заняты под производство своей продукции. А компании, готовые взяться за производство, требуют капиталовложений на модернизацию оборудования, подобные же затраты «съедят» всю выгодность идеи. Продукция, которая сейчас представлена на рынке Украины как private labels, не имеет такого выигрыша в цене, как европейская, поэтому ей трудно занимать сильные конкурентные позиции. Такие продукты представлены в трех розничных сетях: SPAR, «Фуршет» и «Сельпо». Это консервация, крупы, конфеты, газированная вода и др. Лидером сегодня считается SPAR. Сеть реализует порядка 150 наименований продукции, которую, правда, завозит из Германии, мотивируя это соотношением цены и качества.
Перспективы развития private labels в Украине весьма радужные, учитывая их ориентацию на покупателей со средним уровнем доходов. Хотя частные торговые марки имеют тенденцию к росту, объективно оценить этот процесс пока еще трудно, поскольку процент частных торговых марок в общей структуре продаж очень мал.
О private labels украинские маркеты пока не особо задумываются Во-первых, у нас еще не настолько развит основной носитель private labels — сети супермаркетов. Хотя удельный рост продаж маркетов растет, по большинству категорий они делают лишь 15-30% продаж. Во-вторых, украинские потребители только начинают осваивать «вкус» брендов. Они предпочитают марки, которые несут в себе смысловую нагрузку, связанную с мотивами покупки именно конкретного продукта питания. И эта тенденция сохранится еще 5-7, может, 10 лет. В-третьих, на Западе private labels — это реакция на полное выравнивание качества производимых продуктов. Зачем переплачивать за бренд, если аналогичный продукт можно купить по меньшей цене? В Украине же и так достаточно большой сегмент эконом-марок. В-четвертых, супермаркеты пока не умеют продвигать private labels. Они приклеивают имидж чего-то особого тому, что на самом деле является абсолютно банальным и средним. Более того, украинские сети еще не начинали даже отстраивать свой нормальный имидж. Так что он еще не является притягательным магнитом для того, чтобы люди в ситуации приблизительно одинаковой цены предпочитали покупать private labels. На Западе же маркеты сами по себе являются брендами, и человек доверяет продвигаемым ими продуктам.
— Private labels достаточно активно пытаются осваиваться у нас. Но если на Западе продажи частных торговых марок составляют в зависимости от потребительской категории от 30 до 40%, то в Украине не насчитывается и 2-3%. Причин тому несколько.
Кризис энергетического жанра
Западное общественное мнение все больше склоняется к более полному использованию производственных и бытовых отходов в качестве источника энергии. Такая логика не лишена оснований: в последнее десятилетие в мире ежегодный объем отходов на человека растет на 4-6%, что втрое выше темпов прироста населения. Как результат — на каждого горожанина сейчас приходится от 150 до 600 кг бытовых отходов в год.
В США и ЕС 95-97% мусора избавляются путем вторичной переработки. На Западе поняли, что правильная утилизация отходов может приносить немалую выгоду: сберегать первичные ресурсные источники, улучшать экологию и сохранять энергию за счет переработки вторсырья. Так, вторичное использование отходов позволяет сэкономить 210-270 кг нефтяного эквивалента энергии с каждой тонны мусора. В идеале, если использовать все отбросы, экономия энергии может составить более 300 кг нефтяного эквивалента на 1 т сортированных отходов (столько в год выбрасывает семья из трех человек). Кстати, только благодаря этому Нидерланды намерены снизить потребление энергии к 2010 г. на 30%.
В Швеции также разработан особый подход к проблеме использования муниципальных отходов в качестве альтернативного источника энергии. Связано это не только с практическим отсутствием в стране собственных энергоресурсов органического происхождения, но и с ограничениями дальнейшего развития гидро- и ядерной энергетики. Широкое распространение в стране получили районные теплосети, где для выработки тепла применяется бытовой мусор. Свыше 60% твердых городских отходов в Швеции подвергаются процессам, нацеленным на получение тепла. В результате сжигания мусора производится 5% общего количества тепла, вырабатываемого районными теплостанциями.
Свои усилия на утилизацию отходов для получения электроэнергии направила и Финляндия. Планируется, что уже к концу 2010 г. в стране будет работать более 10 электростанций, производящих топливо из отходов. Как следствие — из ныне действующих в стране 400 свалок в Финляндии останется лишь 10.
Опрошенные «&» эксперты уверены: интерес к «мусорной теме» со стороны энергетиков будет лишь возрастать. По сравнению с другими альтернативными источниками у него есть неоспоримые преимущества: во-первых, неиссякаемость источников и стабильность поступлений; во-вторых, острая необходимость его утилизировать. Правда, имеющиеся технологии переработки мусора пока остаются дорогостоящими, в связи с чем получаемую таким образом энергию нельзя назвать дешевой. Запасной вариант Для Украины использование подобного альтернативного источника для получения энергии было бы ощутимым подспорьем, учитывая сложную ситуацию на энергорынке. Хотя на данный момент для этого нет соответствующего оборудования, что фактически сводит на нет подобные перспективы.
— Развитые страны действительно используют такой вид получения энергии, как переработка мусора. И подобная тенденция на сегодня активно укрепляет свои позиции. Хотя ни одна из стран не строит на «мусоре» свой энергобаланс, в лучшем случае это десятые, а то и сотые его доли. Хотя именно этот способ помогает в решении не только энергетической проблемы, но и экологической.
Лояльность сотрудников канула в Лету?
Как оказалось, главный из них — заработная плата. Именно ее неудовлетворительный уровень повлиял на решение трети респондентов, за последний год сменивших работу. Между тем половина опрошенных отметили, что «комфортная» рабочая атмосфера более важна, чем материальное вознаграждение. «Мы выяснили, что зарплата — лишь один из факторов, определяющих лояльность, — отмечает Ларри Кросби, CEO юридической практики Synovate. — Другие стратегии, связывающие лидерство и управление инновациями, обеспечивающие стимулирующую атмосферу, предлагая возможности карьерного роста, гарантируя открытые внутренние коммуникации, могут оказаться не менее эффективными».
В то же время 31% респондентов считают, что для продвижения по службе вести политические игры в компании куда важнее ответственного выполнения своих обязанностей. Около половины россиян и румын уверены: умение продвигаться по лабиринту офисной политики — более надежный путь в продвижении по карьерной лестнице, чем исполнительность в работе. Среди украинцев скептиков оказалось 35%.
Нынешний опрос также засвидетельствовал, что каждый четвертый гражданин России или Украины за последний год сменил место работы. Это почти вдвое выше аналогичных показателей в других странах. Эксперты Synovate объясняют подобную ситуацию стремительным ростом экономики. «Такая текучесть рабочей силы вредит практическому результату, — полагает Л. Кросби. — Общая стоимость замены работников может превышать их годовой доход в пять раз». По его мнению, компании по всему миру борются за то, чтобы удержать свои лучшие таланты. Это повышает интерес к программам, укрепляющим эмоциональную связь с сотрудниками.