Парламентская оппозиция может стать более действенным и доступным инструментом лоббирования бизнес-интересов. Но станет ли это практикой в Украине, зависит от того, выберут ли оппозиционные силы тактику контроля власти или будут просто мешать ей.
На практике оппозиция в Украине уже имела опыт доступа к влиятельным парламентским инструментам. С 2002 г. 19 парламентских комитетов из 25 находились под контролем оппозиционных президенту Кучме партий. Наиболее успешно эту возможность использовал нашеукраинец Петр Порошенко, возглавлявший бюджетный комитет. Своей деятельностью он показал, что Министерство финансов и правительство в целом не могут игнорировать интересы оппозиции и связанного с ней бизнеса, если хочет гарантировать себе нормальное прохождение бюджета через парламент. Умело лавируя между политическими интересами Виктора Ющенко (как кандидата в Президенты) и задачами сохранения деловых отношений с правящей частью элиты, Порошенко стал одним из самых эффективных лоббистов. В периоды рассмотрения Верховной Радой государственного бюджета крупный бизнес, главы региональных органов власти и муниципалитетов, руководители государственных холдингов значительно чаще общались с контролирующей бюджетный комитет оппозицией, чем с правительством. Уже тогда механизмы лоббизма не были монополизированы. Просто от бизнеса требовалась гибкость и известная степень готовности идти на риск. В подобной ситуации выигрывали компании, чья деятельность была минимально связана с необходимостью постоянной поддержки со стороны государственных институтов. Одноразовое лоббирование конкретных локальных вопросов и дешевле, и проще было осуществлять через оппозиционных политиков.
Сейчас, бесспорно, возможностей для продвижения интересов дружественного бизнеса у оппозиционных политических сил будет значительно больше. За полтора года после «оранжевой революции» риск идти вразрез с «генеральной линией» власти значительно уменьшился. Парламентские выборы ясно продемонстрировали, что административный ресурс, применяемый несколькими противоборствующими силами одновременно, перестает быть действенным. Все это ставит новые вызовы перед деловыми кругами, прибегающими к услугам парламентских и правительственных лоббистов. Отсутствие монопольного контроля какой-либо из партий над процессом принятия решений и реализации политики в той или иной сфере делает лоббирование менее действенным. Просто никто не может гарантировать, что взятые им обязательства будут полностью выполнены, а не заблокированы представителями других сил, с которыми данная коммерческая структура не договаривалась. В таких условиях использование политических связей для получения индивидуальных преференций для своего бизнеса становится менее действенным и более дорогим.
Другое дело, если речь идет об отстаивании интересов секторов и отраслей. Здесь коллективное лоббирование бизнес-ассоциаций позволяет использовать стремление партий демонстрировать влияние на формирование отраслевых политик. Быть обвиненным в продвижении интересов конкретной компании сейчас не с руки ни одной из политических сил (тем более что над этим парламентом все время будет висеть дамоклов меч роспуска и досрочных выборов). А лоббирование интересов отрасли всегда можно представить как реализацию программных установок партии.
В конечном итоге в западной демократической традиции все крупнейшие партии являются публичными лоббистами интересов тех или иных отраслей либо тех или иных подходов к развитию конкретной отрасли. В этом смысле оппозиция может быть крайне полезной для украинского бизнеса как инструмент публичного оппонирования действиям правительства в той или иной сфере. С парламентской трибуны альтернативный правительственному подход может быть в любой момент озвучен, а через подконтрольные оппозиции комитеты он может быть реализован в форме законопроекта. Уже очевидно, что предложенный «оранжевыми» партиями жесткий формат коалиции (когда для принятия решений нельзя привлекать голоса депутатов из оппозиционных фракций) не будет реализован. А значит, не входящие в коалицию фракции все равно будут участниками законотворческого процесса. В этом смысле позиция, пролоббированная через оппозицию, во многих случаях будет находить отражение в законах, принимаемых парламентским большинством.
То, как будут использоваться все эти возможности, зависит в первую очередь от того, какую стратегию выберет партия, оказавшаяся в оппозиции. Партия регионов, внутри которой победила позиция о том, что лучше контролировать власть и предметно критиковать ее, чем уходить в глухую оборону, могла бы быть достаточно эффективным лоббистом. Правда, доступ к указанному ресурсу сильно зависел бы от степени лояльности к крупному восточноукраинскому капиталу, представленному в партии. Блок Юлии Тимошенко в этом смысле более открытый и демократичный. Его чрезвычайно разношерстный состав позволяет находить пути к договору для максимально широкого числа предпринимателей из различных секторов и регионов. Вопрос только в том, не изберет ли руководство БЮТ в случае окончательного выпадения из правительственных раскладов тактику жестко мешать работе Кабмина и заниматься не оппонированием власти, а войной с нею. Наиболее доступны для осуществления лоббистских задач фракции «Наша Украина» и Коммунистической партии. Последняя вообще является механизмом согласованного голосования с многолетней практикой безотказной работы. Проблема только в том, что ресурс влияния обеих фракций достаточно ограниченный.
У этого состава парламента есть все шансы доказать, что в Украине сформировался фундамент европейской политической системы, в которой не бывает разгромленных и триумфаторов, а лишь временно преуспевшие и временно уступившие. Но при этом и бизнесу необходимо признать, что парламентский лоббизм должен быть не механизмом устранения конкуренции, а наоборот, эффективным инструментом обнародования альтернативных мнений и решений. Тогда в Украине окончательно утратит смысл так часто муссируемый тезис о том, что бизнес не может быть в оппозиции.
Насколько оппозиция может быть эффективным инструментом лоббирования интересов бизнеса? Дмитрий Выдрин, народный депутат, директор Европейского института интеграции и развития: Борис Колесников, народный депутат: Мы будем защищать также интересы того бизнеса, который не попал в парламент, если в этом будет необходимость. Алексей Кучеренко, народный депутат, почетный президент «АвтоКрАЗ»: Кость Бондаренко, директор Киевского института проблем управления им. Горшенина: Сергей Оксанич, президент инвестиционной компании KINTO:
— Во всем мире термин «лоббирование» является не негативным, не позитивным, а функциональным. Лоббирование — это продвижение тех проектов, которые, по мнению определенной группы людей, эффективны и полезны для общества. Оппозиция — зачастую более эффективный инструмент лоббирования интересов бизнеса, чем власть. И сегодня в Украине у оппозиции возникает колоссальное количество инструментов лоббирования бизнес-интересов. Вот, например, парламентский комитет по контролю за тендерами — это будет один из самых мощных инструментов лоббирования бизнеса. Точно так же, как и комитет по банковской деятельности. У оппозиции возникает много возможностей для использования различных конфигураций с целью лоббирования своих интересов при том, что она за это не будет нести ответственность. Но в данном вопросе все будет зависеть от того, насколько оппозиция быстро освоится с новыми реалиями, с новыми вызовами общества и со своими новыми функциями.
— Задача Партии регионов (независимо от того, будет представлен ее бизнес во власти или в оппозиции) — добиваться прозрачных условий для ведения всего украинского бизнеса. Условия ведения бизнеса должны быть одинаковы как для провластных, так и для оппозиционных бизнесменов.
— Вряд ли оппозиция будет полезным инструментом для продвижения того или иного «мутного» законопроекта, цель которого — оказать поддержку бизнесу одной или группы компаний. А вот если под лоббированием понимать системные усилия, направленные на создание прозрачной бизнес-среды, соблюдения законов, минимизацию государственного рэкета, то в этом плане оппозиция может быть очень эффективным лоббистом. Но есть одна маленькая проблема: чтобы вышесказанное стало возможным, необходимо, чтобы само большинство было заинтересовано иметь эффективную оппозицию.
— Практика показывает, что бизнес, как правило, в оппозиции находиться не может и не может эффективно лоббировать свои интересы. Например, в Италии и Испании бизнес старается не быть в оппозиции, а находить поддержку у тех, кто находится при власти. Но в этом вопросе все будет зависеть от того, насколько оппозиция является конструктивной, насколько централизована власть и насколько вообще государство уходит от соблазна использовать в госструктурах контролирующий бизнес.
— При структурированном парламенте вряд ли оппозиция может быть эффективным лоббистом. Хотя, конечно, возможны различные варианты.