В этом году премию имени Миса ван дер Роэ получил британский архитектор Дэвид Чипперфильд, еще недавно далекий от профессиональных экспериментов.
О концептуальности выбора жюри говорит тот факт, что соперниками проекта Чипеперфильда были здания авторства гораздо более известных и титулованных архитекторов, к примеру, римский музей современного искусства MAXXI Захи Хадида и копенгагенский Концертный зал датского радио, спроектированный Жаном Нувелем. Однако звезды мировой архитектурной «сцены» и их футуристические проекты уже не привлекают внимание международного жюри, и это является знаком всеобщей посткризисной скромности.
Старое и новое
Сейчас строительная жизнь приутихла и в Европе, поэтому Евросоюз решил обратить внимание общественности на то, что местные архитекторы могут проектировать не только здания-аттракционы, экспериментальные и рискованные с точки зрения вложений, но и строить в русле классической традиции, доказательством чему и является работа Дэвида Чипперфильда. Луис Хортет, директор фонда Миса ван дер Роэ: «Берлинский новый музей – очень важное подтверждение того, что вмешательство современной архитектуры помогает снова использовать наше наследие, ведь новые архитектурные элементы обогащают и функционально усовершенствуют его».
Еще в 1997 г. студия Чипперфильда выиграла тендер на реконструкцию нового музея. Он был построен в 1843-1855 гг. прусским архитектором Фридрихом Августом Штюлером и просуществовал до Второй мировой войны, во время которой союзная авиация его разбомбила. После войны правительство ГДР несколько раз пыталось организовать реконструкцию музея, но безуспешно. В итоге этим занялись власти уже объединенной Германии, которые выделили €233 млн. на его восстановление. Несмотря на то что от него осталась буквально пара стен, Дэвид Чипперфильд тщательно поработал с планами и архивами и воссоздал оригинальное здание в стиле неоклассицизма, включив в него и руины – те самые стены со следами от пуль, обгоревшие колонны и фрагменты мозаик в египетском стиле. Так как музейная коллекция состоит из исторических артефактов (основная ее часть – это древнеегипетское собрание, включая знаменитый бюст царицы Нефертити), то и внутренняя организация его пространства очень внушительна и монументальна – лестницы с длинными пролетами, колоссальные колоннады и барельефы. Но в интерьере есть также и присущие модернистскому стилю самого Чипперфильда большие стеклянные перегородки и потолки, сквозь которые льется свет.
«В архитектуре Нового музея есть и старое, и новое, однако их взаимодействие построено не на контрасте, а на преемственности», – говорит Дэвид Чипперфильд. Этот подход вообще характерен для британского архитектора, который предпочитает во всех своих проектах спокойный и выверенный модернизм в духе того самого Миса ван дер Роэ, премию имени которого он получил. Чипперфильд строит разные здания по всему миру, особенно много в Германии и Японии, и его нейтральный стиль одинаково хорошо подходит как для британской галереи современного искусства Turner, так и для мировой сети бутиков Dolce & Gabbana.
Хвала консерватизму
Победа Дэвида Чипперфильда – не единичный случай акцентирования внимания на консервативных архитекторах. Жюри премии имени Миса ван дер Роэ в этом году вообще не выходило за рамки реконструкций, присудив и вторую – молодежную – награду за реконструированный дом. Ее получил испанский дуэт Рамона Боша и Элизабет Капдеферро за резиденцию Collage в каталонской Жироне. Этот дом – действительно коллаж, снова-таки из старого и нового, ведь, проводя реставрацию, архитекторы использовали и новые материалы, и нашедшие в старом доме, который им предстояло восстановить. В самой пострадавшей части резиденции был выстроен флигель, по своей архитектуре практически не отличимый от старой части дома, а основными элементами внутреннего и внешнего декора стала каменная кладка и старинная традиционная мозаика.
Архитектора-консерватора премировало и жюри Притцкеровской премии, своего рода «Нобелевки» от архитектуры, которое уже третий год (с начала кризиса) отмечает неизвестных широкой публике персон, представляющих локальные, а не глобальные строительные направления. В нынешнем году эту престижную премию получил португальский архитектор Эдуарду Соту де Моура. Его имя широкой общественности ничего не говорит, равно как и архитектурная школа Порту, которую он представляет. Как и Чипперфильд, он предпочитает модернизм, который и несет в массы: основное количество проектов в его портфолио – жилые дома, а общественные здания он начал строить сравнительно недавно. Самое известное из них – стадион в португальской Браге, широко известный по крайней мере по футбольным матчам: он строился к Евро-2004, к тому же на этом стадионе нынешней весной киевское «Динамо» играло с местной «Брагой». Де Моура принципиально консервативен во всем. Он с недоверием относится к глобализации, предпочитая местные материалы и рабочих (а не украинских нелегалов), считает, что технологические фишки уродуют здания, и строит очень долго – на один проект тратит до десяти лет. Поэтому его дома довольно дороги по себестоимости, что в наше время сильно отпугивает заказчиков. Однако с наступлением кризиса португальский архитектор оказался на волне успеха – за его консерватизм готовы платить не только местные, но и глобальные бренды, такие как, например, сеть Hilton, которая собирается открывать отель в городе Обидоше. Жюри архитектурных премий лишь зафиксировало новый поворот во вкусах компаний-заказчиков, предпочитающих сейчас добротных консерваторов, а не рисковых экспериментаторов.
Евросоюз против Hyatt
Премия имени Миса ван дер Роэ – одного из величайших модернистских архитекторов – это проект, спонсируемый Евросоюзом, который проводится с 1987 г., а конкурс и награждение победителя происходят раз в два года. Организатором премии выступает фонд Миса ван дер Роэ в Барселоне, основанный в 1983 г., когда мэрия города реконструировала павильон в Германии, спроектированный им в 1929 г. для Международной выставки в Барселоне. И так как основная задача фонда состоит в том, чтобы следить за сохранностью павильона, премия дается не людям, а зданиям. Организаторы учредили две категории: основную – с премией €60 тыс. и для строений молодых архитекторов, которые получают €20 тыс. Таким образом Евросоюз стимулирует отрасль, в которой работают 8,5 млн. человек, а ее прибыль формирует 4,5% общеевропейского бюджета.
Премия имени Миса ван дер Роэ – своего рода ответ Европы Притцкеровской архитектурной награде, которую учредила в 1978 г. в Чикаго семья Притцкеров, владеющая сетью отелей Hyatt, а именно – Джей А. Притцкер и его жена Синди. Он был известным филантропом, основавшим семейный фонд для поддержки образовательных, научных, медицинских и культурных проектов. Учреждению архитектурной премии предшествовала покупка недостроенного здания в Атланте, спроектированного американским архитектором Джоном Портманом-младшим. Это здание, которое Притцкеры намеревались сделать отелем, имело крытый атриум на крыше, будто парящий над ней. Когда отель Hyatt Regency Atlanta открылся, атриум немедленно получил большую известность, и такие крытые дворики стали строить в каждом отеле Hyatt. Уверившись в том, что архитектура – это сила, в том числе и рекламная, Притцкеры решили поощрять архитекторов. В отличие от европейской премии Притцкеровская вручается каждый год, причем не зданиям, а архитекторам, а призом являются $100 тыс. и бронзовая медаль.
До кризиса вкусы и предпочтения американцев и европейцев не совпадали, даже наоборот, они старались премировать совершенно разную в плане стиля и манеры архитектуру. Однако сейчас единогласны, как никогда.