Если верить физикам, что внутрисолнечные процессы сделались понятнее только после первого ядерного взрыва, то становятся вразумительными объяснения критиками популярности Шекспира в наши апокалипсические времена.
Шекспира все чаще ставят в московских театрах в последнее время. «Сатирикон» открыл сезон премьерой спектакля по трагедии Шекспира «Король Лир» в постановке питерского режиссера Юрия Бутусова. Во времена Шекспира в лондонском «Глобусе», как известно, практически отсутствовали декорации – на сцену просто выносили табличку с указанием места действия. В этом театральном представлении подобная табличка, воткнутая посреди сцены, тоже имеется, но на ней нет ни слова. Закрадывается подозрение, что режиссеру не было известно не только место обитания персонажей, но и сама цель спектакля. Но цель, конечно же, была всего одна: создать благоприятную среду для Константина Райкина, творческая биография которого теперь пополнится еще одной шекспировской ролью. Когда-то он играл на многих сценах Гамлета в спектакле грузинского режиссера Роберта Стуруа. Несколько сезонов назад при помощи того же Бутусова не без блеска вжился в роль великого злодея Ричарда III, и вот теперь подошла очередь сыграть несчастнейшего из королей.
«Век вывихнут» – так было в «Гамлете». В сатириконовском «Короле Лире» век не просто «вывихнул сустав», он бьется в эпилептическом припадке. Лир Райкина неуловим и необъясним. Он может быть деспотом, капризным стариком и ребенком, которому все позволено и который не ведает, что творит. Он буквально иллюстрирует слова дочери о надоевшем «фиглярстве» – скидывает штаны и замирает с довольным видом, как неразумное дитя, знающее, что ему все сойдет с рук. Не понимая сути происходящего, начинает обвинять всех вокруг в грехах и пороках. В порыве сладкой ярости насмерть задушит Шута, причем задушит в объятиях. И лишь один раз случится страстный и искренний монолог в зал, что называется, «на разрыв аорты» – в сцене бури, когда, расшвыряв летящие в лицо газеты, Лир и Райкин станут одним целым, человеком с мощной, отчаянной энергетикой. Но, как известно, к чьему-либо прозрению или спасению здесь это не привело. «Лир сделал глупость!» – почти комически восклицает Лир Райкина, едва успев разделить королевство между дочерьми. «И это есть человек?» – разводит он руками в финале. Между этими репликами и пролегает путешествие Лира от глупости к мудрости. «Из ничего не выйдет ничего», – усмехается Лир, лишая наследства Корделию. Но Райкин с Бутусовым рассказывают историю как раз о том, как «из ничего» (прихоти, самомнения, свары) в конце концов выходит ничего – рушится мир. Лир сделал глупость и сам запустил механизм этой цепной реакции.
Дальше он весело сходит с ума, а мир продолжает рушиться – коварство пожирает тех, кем оно было затеяно. Однако под финал это апокалипсическое миросозерцание отпускает режиссера, как отпускает Лира месть и желание все вернуть. Мудрость, дарованная старику, это и режиссерский выбор: «Нет в мире виновных. Правы все. За всех я заступлюсь». Финал, придуманный Бутусовым для трагического актера Райкина, эпичен и невероятно нежен. Картина вечной муки старика, этого сизифова труда – видеть мертвыми дочерей и пытаться их оживить – сочинена очень талантливо.
Спектакль «Король Лир» будет показан 1 февраля на сцене Международного центра культуры и искусств.
Неувядающая мудрость Шекспира
Бедная мудрость часто бывает рабой богатой глупости.
Достоин тот иметь, кто умеет мужественно искать.
За каждой вещью в мире нам слаще гнаться, чем иметь ее.
Излишняя забота – такое же проклятье стариков, как беззаботность – горе молодежи.
Когда дружба начинает слабеть и охлаждаться, она всегда прибегает к усиленной вежливости.
Самолюбие не так заслуживает осуждения, как недостаток самоуважения.
Счастлив тот, кто, слыша хулу себе, может ею воспользоваться для исправления.
Как часто нам приходится жалеть о том, чего мы сами добивались.
Жизнь – это бредовый рассказ кретина: ярости и шума хоть отбавляй, а смысла не ищи…
