Философия еды

Истинные гурманы считают кулинарию фундаментальным способом познания мира, повторяя вслед за великим Дали, что «челюсть – наш самый лучший инструмент познания».

Существует такое искусство, как искусство еды. Впрочем, это не только искусство, а еще и наука – гастрософия. К сожалению, в наше нервное время многие забывают о том, что составляет истинное благо жизни. Хорошо что есть «благодетели», не дающие этому искусству погибнуть, постоянно напоминающие о прелестях вкусной еды. Это не составители поваренных книг, отличающиеся сухостью и расчетом, а настоящие гурманы, именующие себя «оральными утопистами» по той причине, что им вряд ли удастся попробовать, съесть и переварить весь мир. Они, как правило, публика умудренная, экзальтированная и хищная, которая ведет свой непохожий ни на что образ жизни. У них есть свои гиганты: остроумный, злоязыкий Бриа-Саварен («Открытие нового блюда для человеческого счастья важнее открытия новой звезды») и рассудительный «диагност эпохи» Эрнст Юнгер. Писатель, гастровед, гастрокритик и гастролюб Курт Брахарц обозревает, взвешивает, поедает и анализирует нашу гастрономическую современность в разных странах мира – в ресторанах, придорожных забегаловках и на домашних обедах, делая при этом парадоксальный дерзкий вывод: слово «тоник» расшифровывается как «травка от наивности и кретинизма», потому что женьшеня в мире продается куда больше, чем выращивается.

Пытаясь «переварить весь мир», они оставляют после себя очень даже познавательные книги, из которых можно получить неожиданную информацию, что непременно расширяет горизонты. К примеру, Эрнст Юнгер дает свое объяснение мотива поступка библейского Исава: он отдал право первородства за миску чечевичной похлебки не потому, что был голоден, а потому, что пресытился роскошью. «Самые изысканные блюда скоро становятся почти неотличимыми на вкус. Так можно погрузиться в совершенное желудочное уныние и захотеть обыкновенной чечевичной похлебки», – считает г-н Юнгер. И все же без гастрономических изысков эти люди не мыслят себе жизни. Курт Брахарц в своем гастрософском дневнике «Страсть Исава» говорит об этом прямо: «В моем представлении, по-настоящему разгульное путешествие – это когда кушаешь самозабвенно, без всякой задней мысли, несмотря на калории и возможный ущерб для желудка». Его поддерживает нобелевский лауреат Элиас Канетти в своем исследовании «Масса и власть»: «Только больные не радуются хорошей трапезе. Потому и существует нынешний культ застолий: это единственное, что может превратить рыхлое людское сообщество в единое целое».

Даже те интеллектуалы, которые считают желудочные удовольствия низменными и не достойными называться философией, в определенные периоды жизни дают слабину. Так, у Джойса на 57-летии был торт, на котором возвышались все семь его книг, изваянных из марципана. Без комментариев.