Не за горами тот момент, когда Китай начнет диктовать всему миру собственные условия на рынке высоких технологий. Удачный копировщик и массовый производитель «безымянной» продукции становится сегодня весомым игроком на рынке мобильных технологий и гаджетов.

Простые цифры: в 2014 г. доля смартфонов под операционной системой Android составила 84,7% от общего объема рынка (для сравнения: доля iOS – 11,7%). Львиная доля этих цифр приходится отнюдь не на продажи продукции от Samsung в США и Европе, а на новые рынки Китая и Индии. И это неудивительно, ведь население Индии – 1,27 млрд., а КНР – 1,37 млрд. человек.

Заработные платы в этих странах по меркам Америки и Европы невысокие. Кроме того, рынок Китая наполнен локальными брендами, например, Meizu, Xiaomi, Zopo, THL, которые, как правило, превосходят по техническим характеристикам модели, аналогами которых они во многом являются. Что немаловажно: «китайцы» стоят существенно дешевле, правда, только в эконом- и среднем ценовом сегментах. Например, устройство компании ZTE, второго по объему производителя телекоммуникационного оборудования и мобильных телефонов в Китае, обойдется покупателю в 1,5-1,7 раза дешевле, чем гаджет от южнокорейского Samsung. И это, например, при условии одинаковых процессоров от Qualcomm на таких аппаратах, как Samsung Galaxy S4 и ZTE Nubia Z5S.

Благодаря чему такая ситуация на мировом рынке стала возможной? Какие этапы прошел Китай, чтобы вот-вот начать конкурировать на равных с ведущими мировыми производителями гаджетов? И хватит ли у компаний из Поднебесной сил сделать этот последний шаг?

От дешевых копий до крупных корпораций

Благодаря «политике реформ и открытости», которую Китай начал еще в 1978 г., отсталая аграрная страна превратилась в одно из ключевых индустриальных государств. Работа и благополучие крупнейших американских и европейских компаний зависит от стабильности экономики КНР. А начиналось все со «штамповки» безы­мянных копий продуктов некитайских брендов. Естественно, все это – без соблюдения патентных обязательств и с использованием доступной и недорогой рабочей силы.

В этом плане показателен пример компании MediaTek. Сегодня это один из лидеров разработки компонентов для электроники, реализующий, кроме всего прочего, процессоры для смартфонов. Ежегодный оборот компании – более $3,36 млрд. MediaTek входит в четверку крупнейших бесфабричных компаний мира после Qualcomm, Broadcom и AMD. Более того, она занимает второе место в мире среди разработчиков чипсетов для различных гаджетов (после Qualcomm). Количество сотрудников компании – более 7000 человек. А что же собой представлял MediaTek в 1990-е? В эти годы компания разрабатывала и заказывала сторонним производителям («кремниевым фабрикам») компоненты для домашних аудио-, DVD-систем и миниатюрных MP3-плееров. На постсоветское пространство эта продукция завозилась, купленная в Китае чуть ли не на развес. 

Такое превращение – не единичный случай успеха, а закономерность для всей китайской индустрии микроэлектроники. Как же так вышло, что производители ширпотреба стали лидерами индустрии? Случилось это благодаря двум транснациональным гигантам – Apple и Google. В 2010 г. «яблочная» компания ввела новый стандарт Super Fine TFT (другое название – IPS-дисплей). Японские и корейские заводы не смогли справиться с потоком заказов, поэтому основной «удар» взял на себя Китай. Именно его компаниям, а не LG или Sharp достались долгосрочные контракты. Дело за «малым» – за массовым спросом. А ведь Китаю не потребовалось проводить многомиллионные исследования и получать патенты.

Заслуга Google – единое программное обеспечение с открытым исходным кодом. Дело в том, что китайцы бесспорно сильны в «железе», но традиционно слабы в программном обеспечении. А Android базировался на свободном ядре Linux. Собственно, Google тоже не разрабатывал Android с нуля, а купил одноименную компанию.

Китайские компании традиционно с опаской относятся ко всему виртуальному. Это связано с традициями страны и менталитетом. Зачем разрабатывать еще одну операционную систему, если ее все равно не продашь? Свободный Android – как манна небесная для Китая. Имея свободный доступ к патентам, теперь они могли сосредоточиться на производстве «железа». Развитие пошло лавинообразно – наличие общемировой платформы на устройствах позволило выходить (или планировать выход) на внешние рынки, а производители компонентов могли расширить свои предложения, разрабатывая компоненты под Android. Кроме того, западные компании теперь без труда могли поставлять из Китая локализованные брендированные аппараты приемлемого качества под «благозвучными» и привычными торговыми марками. Что уж говорить, если iPhone полностью собирают в Китае. Ясно, что Apple – не законодатель этого бизнес-тренда, но зато первопроходец среди марок категории «выше среднего».

Наступление на внешние рынки

Сегодня эксперты китайского рынка сходятся в одном: страна активно готовится к выходу на внешние рынки уже в другой ипостаси. Марк Наткин, генеральный директор компании Marbridge, работающей в области технологического консалтинга в Пекине, говорит: «В области технологий Китай все время находится на позициях догоняющего, принимая зарубежные стандарты, из-за чего приходится платить роялти. Китайцы весьма заинтересованы сломать эту модель и создать стандарты, по которым другие будут вынуждены платить стране соответствующие гонорары».

Джеймс Лоу – гонконгский архитектор, знаменитый своим проектом 37-этажного жилого комплекса с прозрачными балконами-бассейнами в Мумбаи – акцентирует внимание на том, что «Китай созрел к тому, что страна больше не хочет быть центром дешевой рабочей силы в передовых отраслях бизнеса. В Поднебесной хотят развивать собственные бренды и следующее поколение своих технологий, чтобы идти в бой со своим оружием, инвестируя в новые Google и Apple. Очень полезно с точки зрения государства развивать собственные бренды. Страна хочет определять рынок, а не догонять остальных».

Истории успеха

Становление и развитие компаний из Поднебесной весьма показательны, так же как и организаций, чья деятельность завязана на Китае. Один из примеров – американская Qualcomm. В начале 2000-х компания была аутсайдером рынка, а уже по данным на 2014 финансовый год ее прибыль достигла $26,5 млрд. (рыночная капитализация – $110 млрд.). Причем половина поступлений – с китайского рынка. 

Еще один активный игрок рынка – компания MediaTek, в 2014 г. выпустившая 350 млн. процессоров для смартфонов. Залог успеха в 2015 г. – 4G-чипсеты. Выручка компании за октябрь-декабрь 2014 г. составила $1,74 млрд., а годовая прибыль – $1,46 млрд.

Известно также, что компания Sony Mobile, использующая сейчас преимущественно решения от Qualcomm, планирует перейти на MediaTek, правда, лишь в моделях нижнего и среднего ценового сегмента (например, Xperia E4). Будет ли Sony использовать новый восьмиядерный процессор МТ6795 от MediaTek, презентованный буквально неделю назад, не ясно.

В связи со всем этим прослеживается одна тенденция: в отношении «железа» Китай пытается достигнуть паритета как с партнерами, так и с конкурентами. Правительство страны способствует развитию китайских брендов, а вот иностранным брендам часто приходится создавать совместные предприятия.

Лэй Цзюня – главу китайской компании Xiaomi – называют «Стивом Джобсом из Поднебесной». И правда, сходство двух руководителей, точнее, их медийных образов, феноменально. А причина этого проста: китайцы взяли у Apple все лучшее, при этом оставшись доступным брендом для широкого круга локальных пользователей.

По словам Лэй Цзюня, «в ближайшие пять лет компания Xiaomi станет номером один в мире, обойдя Apple и Samsung». По подсчетам инвестиционной компании DST Global, Xiaomi сегодня можно оценить в $40-50 млрд. Уже в 2014 г. Xiaomi обошла Samsung в продажах на внутреннем китайском рынке, а в общемировом рейтинге заняла почетное третье место. Более того, у китайских пользователей выработалась уже некая Xiaomi-зависимость, и с установленными в смартфоне приложениями они проводят больше времени, чем пользователи iPhone.

Несмотря на высокие показатели, компания Xiaomi очень часто подвергается критике, связанной с беззастенчивым копированием Apple. Но сильное место смартфонов компании – программная составляющая, что вообще-то не типично для Китая. MIUI – быстрая оболочка для Android, радикально отличная в пользовательском сценарии от «базовой» четверки Google.

Другая сильная сторона компании – не революционные технологии или уникальный дизайн, а система дистрибуции. У Xiaomi нет собственных магазинов или компаний-посредников: все продажи она осуществляет через сайт в довольно узкие промежутки времени. Яркие цифры: первую партию телефонов Mi3 из 100 тыс. шт. раскупили за 80 секунд, а партия модели Mi4 разошлась всего за 37 секунд.

Все смартфоны Xiaomi подразделяются на два типа – «дорогие» Mi (около $350) и «бюджетные» Hongmi или Redmi ($100-150). В Xiaomi признают, что сегодня первоочередная цель экспансии – Индия и другие азиатские страны. Но при схожих темпах роста рынкам США, Европы и России также следует приготовиться. Кроме того, существенно «напрячься» стоит и Google – уже сейчас Xiaomi приглашает пользователей попробовать собственные приложения, а не привычный Google Play. Станет ли «интернет-компания» Xiaomi конкурентом Google?

И что дальше?

Что мешает окончательному мировому господству китайских брендов на рынке электроники? Кроме вышеупомянутых компаний, есть ряд других китайских брендов, более или менее привычных нам. Можем вспомнить компанию Lenovo, вовремя переключившуюся на среднебюджетные смартфоны и планшеты. Или Huawei, уже осуществляющую экспансию своих продуктов на Запад. Китайские бренды бодро маршируют, преодолевая множество проблем и препятствий. Гу Юнчэн, генеральный директор компании ZTE Corporation, подчеркивает: «Существует огромная разница между развитием бренда на азиатских рынках и в западных государствах. В развивающихся странах Азии и Африки мы предлагали качественную и недорогую продукцию. В Европе и Северной Америке существуют более высокие требования именно к бренду. Чтобы вывести китайский бренд на международный уровень, необходимо отойти от традиционной концепции продвижения товара к концепции продвижения бренда».

Каковы же основные проблемы азиатских компаний при продвижении вне страны? Их несколько:

• бизнесмены Китая – технари и финансисты, среди них мало специалистов в маркетинге. Как следствие – маркетингу уделяется мало внимания;
• невысокая репутация китайских товаров и недоверие потребителей к контролю качества. До сих пор в сознании пользователей китайское равняется «низкокачественному ширпотребу». Хотя в последние годы этот шаблон стремительно рушится. Аналогичный путь пришлось пройти корейским и японским компаниям;
• проблемы с техподдержкой и локализацией программного обеспечения;
• еще более сложно обстоит вопрос с патентами. Китай часто не соблюдает па­тентное право, а поэтому выход компаний на внешний рынок может повести за собой судебные разбирательства о нарушении авторских прав, использовании не лицензированных технологий и проч. Более того, даже дизайн некоторых гаджетов – приближенная копия оригинала (например, Mi4 и iPhone 4s).

Говорить, что уже завтра китайские гаджеты будут на равных сражаться с более сильными и привычными нам соперниками, было бы ошибкой. Но и на внутреннем рынке они не замкнутся. А значит будут работать над развитием брендов и незаметно для нас самих внедряться как на рынки, так и в сознание потребителей. Что победит: западный консерватизм или азиатская прагматичность?

Благодаря этому отечественные инвесторы теперь могут беспрепятственно стать собственниками частички зарубежных компаний с активами в Украине.  пообщался с руководителями двух эмитентов-первопроходцев технологии двойного листинга в Украине.

Отом, какие задачи перед собой ставят топ-менеджеры вышеупомянутых компаний в связи с появлением их ценных бумаг в Украине, а также об общем впечатлении от локального фондового рынка рассказывают финансовый директор холдинга MHP S.A. (Мироновский хлебопродукт) Виктория Капелюшная и председатель правления Ukrproduct Group Сергей Евланчик.

Как руководству компании вообще пришла идея принять участие в пилотном для Украины проекте кросс-листинга? Были ли какие-то опасения?

Виктория Капелюшная: Нам предложили впервые разместить свои глобальные депозитарные расписки в Украине еще три с половиной года назад. Инициатором этого была инвесткомпания Драгон Кэпитал. При этом, на мой взгляд, даже не важно, о какой форме ценных бумаг идет речь – депозитарных расписках или акциях. Более важно то, что эмитент заинтересован в торговле своих бумаг в Украине. Ведь все прекрасно понимают, что эмитентам, присутствующим сейчас на украинском фондовом рынке, абсолютно все равно, торгуются их ценные бумаги или нет.

Вы считаете, что этот поступок направлен больше на перспективу? Ведь многие говорят, что фондового рынка в Украине просто нет.

Действительно, фактически все это знают, и я так считаю. В нашей более чем 40-миллионной стране фондового рынка нет. Но тем не менее мы пошли на этот шаг. Именно компания MHP S.A. может послужить стимулом для начала развития фондового рынка в Украине. По крайней мере мы на это очень надеемся.

С какими проблемами вы сталкивались во время подготовки к выходу на биржу?

Самая главная проблема, с которой мы столкнулись на тот момент, – наша нормативная база, которая была абсолютно не готова к данному проекту. Это касается и требований Нацкомиссии по ценным бумагам и фондовому рынку и валютного регулирования Нацбанка. Но стоит отметить усилия компании Драгон Кэпитал, действительно пробивавшей в этом вопросе всевозможные стены. И хотя со стороны НКЦБФР и было некое содействие, процесс согласования занял очень много времени. 

Расскажите больше о технических моментах. Какой объем глобальных депозитарных расписок будет торговаться на Украинской бирже? Какую долю ценных бумаг, находящихся в свободном обращении, компания предоставит для торгов в Украине?

По техническим вопросам лучше обращаться к Драгон Кэпиталу. Что касается доли бумаг, находящихся в свободном обращении, то это не только зависит от компании. Могу сказать лишь одно: изначально заявленное количество глобальных депозитарных расписок при необходимости может быть увеличено за счет бумаг, торгуемых на Лондонской фондовой бирже. Посмотрим, какой будет спрос на акции.

Кто может стать основным покупателем ценных бумаг MHP S.A. в Украине? На презентации компании вы подчеркнули, что теперь ее акцио­нерами могут стать и украинские сотрудники предприятия.

Однозначно, мы изначально хотели предоставить эту возможность нашим сотрудникам. Председатель Украинской биржи Олег Ткаченко правильно отметил: «Каждый, кто покупает «Нашу Рябу», при этом являясь владельцем ее ценных бумаг, вкладывает средства в прибыль компании, соответственно в ее доходность». Мы в первую очередь даем людям эту возможность, и это была одна из основных наших целей при выходе на биржу. Будучи гражданином Украины, вы не можете купить глобальные депозитарные расписки нашей компании, торгуемые на ЛФБ из-за ограничений Нацбанка.

Со временем будет видно, насколько наша задумка осуществилась. Но я уверена в том, что, вкладывая свои средства в Мироновский хлебопродукт, инвестор получает более надежный инструмент, чем какой-либо банковский продукт. Однако при этом стоит также учитывать, что на стоимость наших ценных бумаг будет влиять ситуация в стране, ее риски. Но в любом случае мы понимаем, что страна двигается в правильном направлении развития биржевой торговли.

Чего, на ваш взгляд, не хватает украинскому фондовому рынку для более активного развития? Возможно, проблема в отсутствии хороших эмитентов или в сильной зарегулированности? К примеру, в Польше хорошей поддержкой для фондового рынка являются пенсионные фонды.

На данный момент, к сожалению, фондовый рынок в Украине отсутствует. Для того чтобы он появился, нужны как минимум хорошие эмитенты и клиенты. Это как курица и яйцо. Что нужно поменять в нормативных требованиях, мне трудно сказать, это вопрос скорее к профессио­нальным участникам. Например, если говорить о необходимости пенсионной реформы, то любой скажет, что это нужно сделать в Украине, но пока непонятно как.

Какие планы компании по выплате дивидендов? Вы говорили, что она готова выплачивать дивиденды, даже получив убыток.

Я не хотела бы спекулировать на этой теме. У компании существует дивидендная политика, которую мы приняли два года назад. Мы уже дважды выплатили дивиденды акционерам компании. Очередное решение о дивидендах по результатам деятельности МХП за 2014 г. будет приниматься на совете директоров весной 2015-го. Общая ситуация в компании и стране будут также приняты во внимание. 

Каким будет диалог с украинскими миноритариями? Смогут ли они влиять на какие-либо производственные решения, назначения топ-менеджеров и т. п.?

Украинские миноритарии будут частью MHP S.A. – люксембургской компании. Это определяется корпоративным правом и законодательством Люксембурга. Они будут иметь точно такие же права, как и существующие акционеры. В том числе смогут присутствовать на собраниях акционеров.

Как вы оцениваете свое пребывание на Лондонской бирже? 

В моем понимании целью выхода компании на публичные рынки является возможность привлечения капитала не только посредством выпуска акций, но и за счет долговых инструментов. Можно, конечно, выпускать еврооблигации, будучи непубличной компанией. Но публичность дает определенные плюсы, к примеру, снижает стоимость долга. Компания привлекает на бирже инвестиции для развития и роста. Также публичность помогает компании выйти за пределы внутреннего рынка, если, конечно, она ставит перед собой такую цель.

Как вы вообще оцениваете присутствие украинских компаний на зарубежных площадках и их перспективы там? Что зарубежные инвесторы говорят об этом?

Сейчас все инвесторы говорят о ситуации в нашей стране. Размещение каких-либо украинских компаний за рубежом в таких условиях – это утопия. А если говорить глобально, мы – огромная страна. Мы, образно говоря, недоедаем, недопиваем, недосматриваем. И в отличие от США где, наоборот, наблюдается перепотребление всего, Украина априори должна показать рост потребления. Здесь бизнесу расти есть куда. 

Чего хотят инвесторы? Они однозначно хотят дохода на инвестицию. А такой рост легче получить именно на развивающихся рынках. То есть глобально инвесторы и хотели бы инвестировать в украинский бизнес. Но для этого мы должны решить свои внутренние проблемы и показать, что этот рост здесь возможен.

А какие компании имели бы наибольшие перспективы на зарубежных рынках привлечения капитала?

Естественно, у Украины большие перспективы, в частности, в агросекторе (тут сконцентрировано около 20% чернозема всего мира) и в пищевой промышленности (например, производство продукции с добавленной стоимостью). Также говорят о перспективности в Украине развития IT-бизнеса и различных инфраструктурных проектов и компаний. В результате необходимых изменений внутри страны на Лондонскую биржу смогут выйти те компании, которые будут прозрачными, открытыми и честными с инвесторами. 

Как руководство компании приняло решение о запуске торгов своими акциями на Украинской бирже? Не было ли опасений, что что-то может пойти не так?

Сергей Евланчик: Эта идея пришла нам совместно с компанией-брокером Универ три года назад на базе того, что в Украине присутствует дефицит качественных инструментов для инвестирования. Вместе с тем при дефиците инструментов мы наблюдаем и дефицит инвесторов. Но что является причиной, а что следствием – сказать трудно. 

Если вы говорите о фактическом отсутствии инвесторов на отечественном фондовом рынке, то какие перспективы у акций Ukrproduct Group на Украинской бирже?

Множество украинских компаний разместились на зарубежных площадках. В связи с этим в Украине существует большое количество потенциальных инвесторов, желающих приобретать качественные инструменты за гривню и работать на местных площадках. Они не хотят дополнительных проблем с заводом и выводом валюты и связанных с ними накладных расходов. Им проще купить инструменты, свободно котирующиеся на бирже в Украине. Теперь у них такая возможность есть. 

Также локальный инвестор имеет более адекватное понимание о внутренних, страновых рисках, находясь в Украине, чем зарубежный. Конечно, мы не ожидаем, что сразу начнется бум покупок наших акций на Украинской бирже. Но я думаю, что шаг за шагом торговля будет развиваться. Надеюсь, что когда-то можно будет сделать и нормальный арбитраж между Лондонской и Украинской биржами, а потом, возможно, и провести IPO на нашей бирже в Киеве. Это основная цель на ближайшие три-пять лет.

Как долго вы готовились к выходу на Украинскую биржу? С какими основными трудностями сталкивались?

Три года занял весь процесс. К сожалению, было много формальных преград. До сих пор у регуляторов нет глобального понимания, что двойной листинг очень нужен украинскому финансовому и фондовому рынкам. Вначале мы подали заявку на получение разрешения НКЦБФР, что заняло более года. Позже в работе с банковским регулятором основным вопросом было преодолеть опасения Нацбанка о выводе капитала. НБУ, к сожалению, во всем видит потенциальную угрозу. Когда уже было получено разрешение от НБУ на торги нашими акциями в Украине, мы поняли, что необходимо отрегулировать тарифы Нацдепозитария. То есть в целом это был достаточно долгий путь. 

Новое руководство НБУ изменило свое отношение к подобного рода проектам? Сейчас можно было бы запустить двойной листинг быстрее?

Да, думаю, что сейчас это было бы быстрее. Изменения к лучшему есть. Но в целом я считаю, что у нас слишком много регуляторов. Необходимы упрощение контроля и уход от ненужных контролирующих функций, которые можно передать бизнесу в цивилизованной форме и с определенной ответственностью последнего. 

Расскажите, пожалуйста, какая доля акций Ukrproduct Group торгуется в Украине? Планируется ли вторичное размещение акций на Украинской бирже?

Сейчас допущены к торгам в Украине около 1,3 млн. наших акций, что составляет немногим более 2% от выпущенного капитала. Если спрос будет превышать предложение, то через международную депозитарную систему можно будет завести больше акций в Украину. 

На Украинской бирже в основном торгуют частные трейдеры. Вы также делаете ставку на них? Ожидаете ли вы, что акции будут покупать и потребители вашей продукции, планируете ли стимулировать с их помощью своих сотрудников?

Среди покупателей, помимо физлиц, мы ожидаем увидеть страховые компании, паевые фонды или просто юрлица. В ближайших планах использования этих ценных бумаг в качестве мотивации сотрудников нет, но такая возможность уже присутствует. 

А сколько времени должно пройти, чтобы торги в Украине акциями Ukrproduct Group принесли желаемый результат по капитализации?

Я думаю, что если в  перспективе мы сможем сделать частичное размещение на Украинской бирже, то в течение ближайших трех лет это даст хороший результат. Опять же я не могу предсказывать будущее как всей страны, так и внутренней ситуации на фондовым рынке. 

Велись ли какие-то разговоры с индексным комитетом Украинской биржи о включении ваших акций в индексную корзину? 

Со слов руководителя биржи я понял, что они готовы рассматривать такие варианты. Конечно, для этого должно пройти какое-то время, сформироваться история торгов нашими акциями.

Согласны ли вы с ожиданиями, что вместе с запуском двойного листинга у наших компаний появится живой пример того, как нужно вести бизнес?

Одним из пунктов нашей миссии является то, что мы берем на себя обязательство распространять цивилизованные стандарты ведения бизнеса в Украине – торговли, корпоративного управления. Дело в том, что такие стандарты невозможно навязать только законодательным путем. Любой закон на территории постсоветского пространства пытаются обойти. Если мы говорим о лондонском финансовом рынке, то там большая часть требований к компании содержатся не в законодательных актах, а в бизнес-практике.

Насколько сложно поддерживать высокий уровень прозрачности и корпоративной культуры? 

Самое сложное – понять, как функционируют рынки за рубежом, потому что есть существенное отличие от реалий наших рынков. Это, конечно же, бесценный опыт, который постепенно приводит к смене менталитета. Руководителю компании нужно просчитывать на несколько шагов вперед, сообщать на сайте биржи любую информацию, которая может повлиять на цену компании. Необходимо прозрачно и открыто вести бизнес, отчитываться по очень многим параметрам. Это большая ответственность, которая со временем становится стилем жизни. 

Насколько открытыми вы будете перед будущими миноритариями компании? Как процесс диалога с ними происходит сейчас?

Мы уже открыты для миноритариев настолько, насколько это возможно. У нас в правлении есть неисполнительный директор, представляющий их интересы. Если говорить о прямом участии миноритариев в работе компании, то пока это участие было минимальным с точки зрения отдельно взятого физлица. 

Как инвесторы отзываются об украинских компаниях в кулуарах Лондонской биржи, ждут ли новых размещений? 

Финансовый рынок сам по себе очень циничен. Он ждет интересные компании с определенным уровнем качества и потенциалом роста. Местонахождение компании для инвестора имеет скорее второстепенное значение. Это может быть любое место на планете, где не ведутся военные действия. Поэтому сейчас будет очень трудно продавать украинский бизнес за рубежом.  

Возвращаясь к теме ситуации на отечественном рынке ценных бумаг, хотелось бы узнать ваше мнение по поводу того, что могло бы помочь нашему фондовому рынку развиваться быстрее?

Если мы возьмем успешную модель финансового рынка нашего ближайшего соседа – Польши, то успех Варшавской фондовой биржи основывается на том, что у них есть три постоянных источника инвестиций. Приблизительно треть всех средств обеспечивают частные лица, такую же долю – пенсионные фонды и еще треть денег приносят иностранные инвесторы. Таким образом, когда иностранный инвестор заходит на польский рынок, он имеет защиту в виде плеча тех инвестиций, которые входят в ту или иную компанию с локального рынка. У нас же, покупая какие-либо акции, находящиеся в свободном обращении, иностранный инвестор тут же становится крупнейшим миноритарием компании. 

К тому же, как я уже говорил ранее, необходимо уменьшение количества регуляторов и снижение уровня регуляции в принципе. Основная функция государства, по моему мнению, не мешать бизнесу, а создавать условия для его запуска и роста – тогда в стране достаточно быстро наступит благополучие. Кроме того, государству необходимо по-настоящему запустить пенсионную реформу, поскольку это создаст огромный приток финансовых средств на фондовый рынок.

Песня Вадима Дубовского под названием "Похмельная" адресована российским матерям, сыновей которых отправляют воевать на Донбасс.

В комментариях к своему ролику, Вадим написал: "Знаю, что много несчастных матерей проклянут меня за эту песню. Но если эти слова помогут хоть одной матери удержать своего сына от участия в кровавой путинской авантюре, то песня была спета не зря".

Жизненные реалии внесли свои коррективы – количество банков сокращается, но об укрупнении уже никто не говорит.

Глава НБУ Валерия Гонтарева уверена, что очищение банковской системы подходит к завершению. Выступая на прошлой неделе в Верховной Раде, она попыталась обнадежить присутствующих и общественность, заявив, что программа регулятора, направленная на выведения с рынка «плохих» банков, находится на финальной стадии.

За последний год неплатежеспособными были признаны 39 финучреждений, семь из которых – за неполных два месяца 2015 г. «Происходит естественный процесс очищения банковской системы от неплатежеспособных учреждений и банков, отмывающих средства и не соблюдающих требования законодательства. Это способствует укреплению рыночной дисциплины и в целом повышению устойчивости банковского сектора», – заверила главный банкир страны.

Между тем вопрос докапитализации банковской системы не утратил своей актуальности. По-прежнему, по данным НБУ, на увеличение уставного капитала крупнейшими банками страны, которые в середине 2014 г. прошли стресс-тестирование, необходимо направить 47 млрд. грн.

Сами уйдут

В системе при этом, согласно данным Нацбанка, остаются еще 22 финучреждения, собственники которых за последние четыре года так и не нашли средств для увеличения уставного капитала до минимального уровня в 120 млн. грн. Эти банки в общей сложности должны осуществить докапитализацию минимум на 717 млн. грн. до июня 2016 г. 

Напомним, обязательное требование по формированию уставного капитала для акционерных банков в 2006 г. было законодательно закреплено на уровне €10 млн. А в 2011 г. минимальный размер уставного капитала повысили до 120 млн. грн. При этом для действующих банков предусмотрели переходный период – на адаптацию к данной норме правительство дало системе пять лет.

Учитывая сложную экономическую ситуацию в стране, а также продолжающиеся военные действия, собственники этих финучреждений могут посчитать нецелесообразным продолжать развивать банковский бизнес. Тем более что на этом вливания не закончатся. Согласно принятым во второй половине прошлого года изменениям в законодательство до 11 июля 2017 г. уставный капитал банков должен составлять не менее 150 млн. грн. И в последующие годы надо увеличивать его минимум на 50 млн. грн. в год, пока в конечном итоге он не превысит 500 млн. грн. (до 11 июля 2024 г.).

На сегодня в отечественной банковской системе работающими остаются 140 финучреждений. При этом лишь де-юре существуют пять банков, бизнес которых полностью поглотили Дельта Банк, Альфа-Банк и ПУМБ, а госбанк Киев проходит ликвидацию. Шансов на спасение 15 финучреждений, в которых еще работает временная администрация, практически нет. Новые инвесторы на украинском банковском рынке появятся нескоро.

Вместе с тем НБУ уже рассматривает возможность провести еще одно стресс-тестирование 35 наибольших банков, по итогам которого отдельным кредитно-финансовым учреждениям может потребоваться дополнительная капитализация. По оценкам финансовых аналитиков, для того чтобы возобновить деятельность банковской системы, их акционеры в общем должны привлечь порядка 150 млрд. грн. живых денег. По состоянию на 1 января 2015 г. общий капитал 140 работающих банков составлял примерно 195 млрд. грн.

«Когда Гонтарева пришла в НБУ и увидела, что практически у всех банков с недостатком ликвидности уставные капиталы надуты, что там живых денег нет, она просто начала их всех душить. Потому что стало понятно: в таких условиях, в каких оказалась Украина, в банковскую систему никто сейчас деньги нести не будет», – делится один из бывших топ-менеджеров государственного Ощадбанка. По его мнению, условия ведения банковского бизнеса в данное время, мягко говоря, неутешительные, а после недавнего очередного падения курса нацвалюты, система вообще находится в коллапсе. «У инвесторов таких денег нет. А субординированные долги, которые банкам было бы логично в такой ситуации привлекать, в случае банкротства финучреждения возвращаются в последнюю очередь. Инвесторы сильно рискуют потерять свои деньги сейчас, – говорит председатель правления одного из банков с украинским капиталом на правах анонимности. – Поэтому сейчас банки сами по себе будут закрываться. И НБУ действительно не нужно больше вести целенаправленную политику очистки системы».

Согласно консолидированному прогнозу участников банковского рынка к концу 2017 г. в Украине может остаться работать примерно 70 банков. То есть за три последующих года банковская система сократится вдвое.

Схемы надувательства

Экономический смысл в повышении размера уставного капитала акционерного общества заключается в защите интересов кредиторов, которые теоретически могут запрашивать возмещение за счет уставного капитала финучреждения. Тем не менее средства, влитые акционерами в уставный капитал банка во время его регистрации или докапитализации, являются одним из источников формирования пассивов. А пассивы в свою очередь, как говорит совладелец Банка Национальный кредит Андрей Онистрат, всегда направляются на формирование активов, то есть на кредитование. Кроме того, средства из уставного капитала могут быть возвращены учредителям в виде кредитования инсайдерских компаний. По словам банкира, акционеры украинских банков всегда активно использовали такую схему кредитования промышленных компаний, подконтрольных собственникам банка. «Можно взять финансовую отчетность любого большого обанкротившегося финучреждения – там будет большой процент таких кредитов», – говорит А. Онистрат. В балансе банков доля таких кредитов составляет в среднем 2% от регулятивного капитала банка. На практике она часто превышает 40%, хотя правила запрещают банкам превышать норматив в 30%. Зачастую подобные кредиты выдавались смежным компаниям по льготной цене: например, банк выдавал ссуду под 10% годовых, хотя рыночная стоимость вкладов населения на тот момент могла составлять 15-20%.

Одним из лидеров по предоставлению инсайдерских кредитов был VAB Банк, принадлежащий бизнесмену Олегу Бахматюку. НБУ в ноябре прошлого года передал банк под руководство временной администрации. Еще в конце 2013 г. аналитики инвесткомпании Инвестиционный Капитал Украина отнесли банк к группе наиболее рисковых финструктур. VAB Банк умышленно занижал в финансовой отчетности реальный уровень кредитов, выданных агрокомпаниям, связанным с собственниками банка. Валовая сумма таких кредитов составляла порядка 32%.

До 2008 г., по словам экс-председателя правления Ощадбанка, в уставный капитал банков, как правило, заводились живые деньги. А вот после ужесточения нормативов НБУ в 2009 г. банки начали активно и массово использовать различные схемы «надувания» капитала, потому что акционеры не имели своих средств. Например, в прошлом году НБУ начал расследовать связь украинских банков с австрийским банком Meinl Bank AG, который помогал заводить и выводить средства для фиктивной капитализации украинского банковского бизнеса. Часть банков из установленного списка уже попали под ликвидацию. «Схема работала так: посредник компания-нерезидент берет у банка-кредитора заем и передает его собственнику украинского банка. Тот в свою очередь заводит этот кредит в банк как уставный капитал. Такая ссуда предоставляется под 1-1,5% от суммы на срок примерно 1-5 лет в зависимости от того, как договорится акционер», – рассказывает банкир. Позже эта сумма возвращалась австрийскому банку в качестве кредита. Фактически же банк-резидент рассчитывался со своим кредитором средствами вкладчиков.

Достаточно часто для «раздувания» уставного капитала задействовались совместные операции между несколькими банками-резидентами для капитализации одного из учреждений, что усложняло возможность отследить источники финансирования. Средства заводились на какое-то время в банк разными путями, а потом для вывода использовали любые инвестиционные или расчетные договоры: покупка «мусорных» ценных бумаг, оплата фиктивных услуг, направление средств на якобы закупку движимого имущества для организации деятельности банка и проч. «Руководство НБУ при этом имело возможность отслеживать источники пополнения уставного капитала, но ранее на это просто закрывали глаза», – говорит бывший член совета Нацбанка Василий Горбаль.

Кроме того, по словам В. Горбаля, при экс-главе НБУ Сергее Арбузове в регуляторе возобновилось такое явление, как «регистрация банка на продажу». То есть некоторые банкиры со связями в НБУ регистрировали банки по упрощенной процедуре, а потом их перепродавали. «И нужно понимать, что в этот период имело место лишь условное формирование уставного капитала», – говорит Василий Горбаль.

Особенно активно банковские лицензии раздавались в 2013 г. Тогда было создано восемь новых финучреждений, и к 2014 г. количество банков выросло до 180. Первым на рынок в прошлом году вышел Юнисон Банк, потом Михайловский, Инвестиционно-трастовый, Портал, Гефест, государственный Госзембанк и банк Авангард, банковскую лицензию банка также получил Расчетный центр. Последнюю лицензию банкиры Януковича выдали в феврале 2014 г. Вектор Банку. Все финучреждения на сегодня остаются работающими.

Кнуты и пряники

Уже через месяц новое руководство НБУ начало банкротить банки с «надутыми» капиталами и использовавшиеся для отмывания наличных. Правда, только в отношении банка Центр под патронатом экс-нардепа от партии «Свобода» Алексея Кайды СБУ проводила расследование обстоятельств фиктивного формирования уставного капитала банка. Финучреждение тогда связывали с командой Януковича. Закончилось ли расследование – неизвестно, но банк работает до сих пор. «Десяток банков нужно было тогда вывести с рынка за одну ночь. А это растянули на год, да еще и просто отобрав у них лицензии. Не посадили никого, а можно было, но нет воли на это», – говорит один из экспертов на правах анонимности.

«К сожалению, сегодня система пруденциального надзора является скорее системой реагирования на уже произошедшие негативные события», – заявила Валерия Гонтарева. Поэтому важно расширить полномочия НБУ, в том числе и полномочия кураторов, направленных в банки, считает она. Также, по словам Гонтаревой, необходимо усилить уголовную ответственность руководителей банка, акционеров и других связанных с банком лиц за принятие финансовых решений, недостоверную информацию в отчетности и установление ответственности перед кредиторами.

За усиление ответственности руководства и собственников банков выступают и сами банкиры. Впрочем, они уверены, тех полномочий, которые сегодня есть у НБУ, регулятору вполне достаточно для контроля над участниками рынка. Есть уже прописанные нормативы, которые банки просто должны добросовестно выполнять. «Все вполне возможно регулировать руками Национального банка, не принимая дополнительные изменения в законодательство. Если НБУ будет внимательно присматриваться к тому, куда идут средства из уставного капитала, а также к качеству кредитного портфеля, то у банков практически не будет возможности сегодня «надувать» капитал», – говорит директор компании по управлению активами Финэкс-Капитал Игорь Когут.

Страховщики без резервов

Не лучшим образом обстоят дела с докапитализацей и на страховом рынке. Только для соответствия нормативам по обязательному страхованию ответственности автовладельцев и для санации ряда страховщиков, по информации будущего члена правления Нацкомфинуслуг Александра Залетова, сегодня необходимо влить не менее 1 млрд. грн. 

Государственная поддержка страховщиков в Украине не предусмотрена. Следовательно, акционеры страховых компаний должны сами найти средства и докапитализировать их. Но найти такие средства, по словам самих страховщиков, сейчас проблематично, поскольку из-за ухудшения макроэкономической ситуации в Украине упали показатели поступления страховых платежей, да и вообще развитие этого бизнеса.

Согласно украинскому законодательству уставный капитал страховых компаний (для филиалов нерезидентов предусмотрено создание гарантийных депозитов) должен быть сформирован полностью еще на момент создания. Минимальный размер уставного капитала страховщика, занимающегося страхованием жизни, установлен в €10 млн., по иным видам страхования – в сумме эквивалентной €1 млн. Также предусмотрено обязательное формирование гарантийного фонда страховщика. И если уставный капитал страховщика соответствует требованиям законодательства еще при внесении информации о страховой компании в Госреестр финучреждений, то к достаточности капитализации резервов как раз и возникают вопросы.

«Сегодня в резервах большинства страховых компаний денег не хватает. Фактически страховщики работают за счет средств клиентов от продажи страховок. И как только снижаются продажи полисов, у компаний возникают проблемы с выплатами, – рассказывает менеджер одной из крупнейших страховых компаний. – А в «непонятных» компаниях даже не думают, что резервы можно формировать».

Опрошенные страховщики уверяют, что со стороны Нацкомфинуслуг на протяжении многих лет резервы толком не контролировались. Регулятору было достаточно «нарисованной» отчетности, в которой все соответствовало нормам. «Для того чтобы показать, что деньги есть, компании брали кредиты в банках, клали их себе на счет, потом показывали надзорному органу выписку из банка. Через два дня кредит возвращали», – говорит директор компании Украинские страховые технологии Игорь Любашенко. Кроме того, до 2001 г. акционеры страховых компаний могли формировать уставный капитал за счет имущественных и неимущественных прав, оценка которых осуществляется по собственному усмотрению. «В активы страховых компаний могли вносить, например, бивни мамонта. Сами указывали цену этих бивней в миллион долларов, а потом их списывали, – говорит И. Любашенко. – Нацкомфинуслуг не особо с этим и боролся».

Сами страховщики доверяют цифрам в отчетности тем компаниям, которые делают аудит в аудиторских компаниях большой четверки (PwC, Deloitte, E&Y, KPMG). Также «при деньгах» считаются филиалы иностранных компаний. Как и в банковском секторе, большинство иностранных страховщиков более докапитализированы, чем локальные.

– На сегодняшний день ни Россия, ни поддерживаемые ею силы не приблизились к выполнению своих обязательств», — сказал он, выступая в комитете по иностранным делам Палаты представителей. – Время принятия решения близко. План "Б" предусматривает ужесточение санкций и дополнительную поддержку Украины. Барак Обама примет решение после консультации с канцлером Германии Ангелой Меркель, – отметил Керри.

Как сообщают "Экономические известия", о настроениях американской элиты в отношении России и ее руководства свидетельствуют заявления советника по национальной безопасности Сюзан Райс и командующего силами НАТО в Европе генерала Филипа Бридлава, сделанные следом за выступлением Керри на Капитолийском холме.

На вопрос телеканала Пи-би-эс – верит ли она утверждениям Путина о том, что он хочет мира в Украине – Сюзан Райс ответила встречным вопросом: "Я что, похожа на дуру?".

Бывший посол США в ООН пояснила, почему президенту России никто не верит на слово:

– Его действия постоянно опровергают его слова, особенно это касается Украины.

А генерал Бридлав прямо обвинил Путина в развертывании тяжелых вооружений на востоке Украине. 

– Более тысячи боевых машин, российские боевые соединения, современные средства ПВО, батальоны артиллерии… Путин установил планку очень высоко, – заявил командующий силами НАТО.