Соответствующее решение было принято в ходе сегодняшнего заседания правительства.

Как сообщил представляя проект постановления Кабмина глава Фонда государственного имущества Игорь Билоус, стартовая цена 99,6% ПАО "Одесский припортовый завод" установлена в сумме 13,175 млрд грн ($521 млн).

Также постановлением правительства установлены условия приватизационного конкурса по продаже госпакета акций ОПЗ.

– Условия являются достаточно либеральными для того чтобы увеличить заинтересованность западных инвесторов, но в то же время отвечают требованиям украинского законодательства для того, чтобы обеспечить развитие предприятия в будущем, – сказал Билоус.

Глава ФГИ сообщил, что согласно условиям приватизационного конкурса, после перехода в частную собственности завод должен остаться химическим предприятием и продолжить модернизацию, при этом инвестор сам определит ее план.

Кабинет министров Украины утвердил условия приватизации ПАО "Одесский припортовый завод" на аукционе по принципу открытости цены.

Именно мотивированный сотрудник стремится повышать качество и эффективность работы, исполняет стандарты обслуживания компании, проявляет активность, с готовностью внедряет новые проекты, словом, работает с желанием. В InterContinental Kyiv мы выделяем базовые факторы, влияющие на мотивацию персонала:
• интерес руководителя к потребностям сотрудника;
• обеспечение четкого видения личных профессиональных перспектив;
• предоставление возможностей для профессионального роста персонала.
Получая позитивные эмоции в коллективе и от руководителя, сотрудник естественным образом выражает подобное отношение к каждому гостю (клиенту) и коллегам.

Какие процессы создают систему мотивации персонала?

Самый первый и важный шаг – это смещение фокуса внимания всего руководства компании на персонал, то есть построение системы управления компании таким образом, чтобы интересы и ощущения успешности каждого сотрудника на рабочем месте были в приоритете.
Базовые инструменты мотивации персонала:
1. Оценка удовлетворенности персонала
2. Оценка успешности персонала
3. Мгновенная обратная связь на рабочем месте от линейного супервайзера, менеджера, директора (как позитивная, так и негативная с возможностью сделать конструктивные выводы). Это дает возможность четко понять, чего ожидают от сотрудника в работе и в то же время повышает профессиональные навыки персонала.
4. Карточки благодарности от сотрудников и менеджеров за поступки, которые послужили примером безупречного поведения, показывая высокий сервис обслуживания и проявляя заботу друг о друге.
Оценка удовлетворенности персонала (Employee Survey Pulse Satisfaction) – этот процесс позволяет отслеживать показатели вовлеченности и удовлетворенности сотрудников. Исследование помогает понять потребности персонала и создать максимально комфортные условия работы с точки зрения самих сотрудников, что непосредственно влияет на мотивацию персонала и создает ощущение заботы руководства компании.
Важна регулярность и четкость проведения данного процесса. Анонимный опрос сотрудников проводится минимум два раза в год. Состоит из качественного анализа ответов персонала, встречи с сотрудниками для обсуждения плана действий по улучшению показателей и непосредственного внедрения изменений. Ежегодная оценка персонала (Appraisal Performance Review) позволяет определить немотивированных и не вовлеченных в рабочий процесс
сотрудников компании, а также стимулировать профессиональное и личностное развитие каждого члена команды.
Ежегодное оценивание нацелено на регулярный анализ успешности сотрудника и планирование его развития. Время, потраченное на постановку четких целей для сотрудника, его развитие и профессиональный рост, возвращается компании в виде заинтересованности и вовлеченности персонала – профессиональная команда с желанием работать. Постановка задач, которые находятся вне зоны комфорта сотрудника, обучение сотрудников согласно их личностным
планам развития, является сильным инструментом мотивации персонала.

Пример проведения ежегодной оценки персонала:

Сотрудник «Х» устроился на работу больше шести месяцев назад. Он проходит процесс оценивания успешности персонала и заполняет форму самооценки. Менеджер (непосредственный руководитель) заполняет такую же форму на сотрудника «Х» и определяет финальную оценку успешности за год. Во время встречи руководителя и сотрудника проговариваются самооценка и оценка менеджера. Проясняются такие вопросы: Почему такие оценки? Что делает или не делает сотрудник, и что привело его к данным результатам. Сотрудник и руководитель приходят к общему видению и прописывают план развития на год. Если же Сотрудник «Х» получил низкий балл,
а после составления плана развития, повторных встреч один на один, результат на момент оценки
успешности не повышается, то управляющий (генеральный директор) рассматривает случай с сотрудником «Х» лично. Ошибочными могли быть несколько моментов:
• менеджер мог неправильно задать направление развития Сотрудника и прописать план, который не способствует его личностному и профессиональному росту;
• Сотрудник может быть не на «своем месте» и, возможно, ему интересна работа на другой позиции;
• если ни один, ни другой пункт не подходит и сотрудник просто не выполняет возложенные
на него обязательства, попросту не хочет становиться полноценным членом команды, такого сотрудника следует уволить. Низкий балл также приводит к отсутствию повышения ежегодной заработной платы.
Процесс ежегодной оценки персонала рекомендуется подкреплять материальной составляющей. Получая высокие баллы успешности, сотрудник получает более высокий процент к ежегодной годовой надбавке к зарплате, чем коллега с меньшей оценкой, что является вполне логичным. Кроме того, это отлично мотивирует «отстающих» – подтянуться профессионально к лучшим сотрудникам. Многие управленцы считают, что именно материальная составляющая (зарплата, премия и т.д.) является ключевой для персонала, но вышеперечисленные процессы предполагают материальную составляющую как дополнение и логическое завершение комплексных процессов управления персоналом. Безусловно, что после составления плана развития Сотрудника важно, чтобы компания предоставляла базовые возможности для развития, которые помогут персоналу развиваться. Корректная реализация и применение вышеперечисленных техник дают возможность мотивировать, контролировать и развивать персонал в компании. Забота и внимание менеджмента к каждому сотруднику в результате даст возможность добиться главной цели – желание персонала предоставлять гостю (клиенту) сервис наивысшего уровня.

Татьяна Петруха, менеджер по обучению и развитию
персонала InterContinental Kyiv.

Международная финансовая корпорация и "Укргазбанк" договорились о реализации совместного проекта в сфере "зеленого" финансирования. Соответствующее соглашение было подписано главным глобальным координатором программ сотрудничества с финансовыми институциями по вопросам устойчивого финансирования Ксавье Рейе и главой правления "Укргазбанка" Кириллом Шевченко.

Также подчеркнули, что совместный проект предусматривает упрощение доступа к финансированию для компаний, которые намерены внедрять возобновляемые и энергосберегающие технологии.
Глава регионального представительства IFC в Украине и Беларуси Руфат Алимарданов сообщил, что, подписывая этот договор о сотрудничестве с государственным "Укргазбанком", мы делаем для нас важный шаг. Вместе с командой банка и правительством Украины мы будем еще активнее работать над тем, чтобы расширять доступ к финансированию для тех компаний, которые хотят развивать «зеленую» экономику.

От кого или от чего нужно защищать бизнес и почему это нужно делать в Украине сейчас?
Пожалуй, начну с примера. 20 апреля в Киеве состоялся Форум по защите бизнеса, и 250 зарегистрированных участников – показатель того, что данная тема жива и актуальна. На мероприятии представилась возможность пообщаться с коллегами, представителями бизнеса, госструктур, судьями. Оптимизма, увы, никто не испытывает. И если подвести некий итог, оценивая в целом общую тенденцию по стране, то бизнесу действительно стало еще сложнее защищать собственные интересы. На сегодняшний день у нас как никогда возросло количество
уголовных дел с участием бизнесменов, процветает рейдерство. С рейдерством вообще беда: его активность на данный момент сопоставима с 2008–2009 гг. По крайней мере, с 2010 года по 2014 год противоправных захватов было явно меньше. Причем это и корпоративные конфликты, и силовые захваты. Классическим «рейдером» в некоторых случаях у нас остается государство – речь идет о шантаже в вопросах аннулирования, выдачи и продления лицензий. Не исключено, что в этом году начнется и процесс реприватизации ряда предприятий.

Вы сказали, что все тенденции говорят о том, что бизнесу станет хуже. Скажите, на 
законодательном уровне, какие были приняты законы или аргументируйте свое утверждение, что бизнесу станет хуже?
На самом деле, нет никаких предпосылок, что бизнесу станет лучше. Те а-ля реформы, которые сейчас проводятся, ничего хорошего, на мой взгляд, в себе не несут. Это косметический ремонт, причем там, где делать ничего не нужно. На глобальном уровне, к сожалению, ничего не меняется. Последним примером, иллюстрирующим «улучшение условий для бизнеса», можно назвать принятие новой редакции закона о госрегистрации юридических лиц. Закон вступил
в силу в начале года, и что мы видим: у нас заработал принцип экс-территориальности, который позволяет проводить регистрационные действия по всей Украине, не привязываясь к месту регистрации предприятия. Напомню, что ранее официально поменять собственника или внести какие-либо изменения в устав можно было исключительно по месту нахождения предприятия, в четко обозначенном отделе регистрационной службы. На данный момент уже не только госрегистратор конкретного района имеет право вносить изменения в реестр – это право предоставлено любому регистратору и нотариусу Украины, без привязки к регистрации компании.
К чему это привело? Сегодня рейдер может абсолютно спокойно найти «нотариуса-чернушника», например, в Закарпатской области (или в любой другой, один из 1000 – согласится), и он сделает
все регистрационные действия, закрыв глаза на судебные запреты, залоги корпоративных прав и т.д. И этому никак невозможно противостоять, ты не можешь заблаговременно защититься. И второй момент: чтобы вернуть себе свое же, обжаловать действия таких «чернушников» придется по месту осуществления регистационных действий, то есть только в Закарпатской области, несмотря на то, что предприятие находится в Киеве.

Каким же образом могли принять такой закон?
Приняли, причем с яркой презентацией, под лозунгом «бизнесу станет лучше, не нужно теперь привязываться к месту регистрации, в Европе такой принцип работает, мы все делаем для удобства людей»! Сделали. Последствия? Количество рейдерских захватов возросло и будет
расти. Коллеги на упомянутом Форуме рассказывали, как у одного из клиентов в один день трижды (!) была проведена перерегистрация собственника корпоративных прав! Один и тот же нотариус делал «перекидки». Мы с коллегами анализировали, почему так происходит, к чему это ведет. На наш взгляд, видимо, кто-то, кто принимает глобальные решения, отобрали пул,
например, ТОП-50 «вкусных» предприятий, которые нужно за полгода просто «отжать». Через полгода законодатели скажут: «Знаете, наверное, мы там ошиблись, здесь какие-то недочеты в законе, мы проанализировали практику, давайте мы их уберем».
При этом забудут сказать, что тот условный ТОП-50 уже будет «отжат». Поэтому, на самом деле, хороших предпосылок нет. Еще больше всех специалистов беспокоит Закон «О 
спецконфискации». Идея спецконфискации уже частично внедрена в Уголовный кодекс, но, судя по всему, это только начало. Отмечу, что спецконфискация – это сложный механизм, позволяющий конфисковать имущество не только у преступника, но и у третьих лиц. Вроде
человек преступления не совершал, но имуществом владеет незаконно, а раз незаконно – нужно забрать. Логика следствия в таких случаях идет по следующему пути: не можешь доказать источник происхождения средств – мы забираем. Более того, сейчас активно форсируют вопрос, чтобы спецконфискацию проводить еще до вынесения приговора либо вообще без него. Иными словами, есть какое-то имущество, есть «обоснованное предположение», что это имущество получено незаконно, да еще и по предварительному сговору – давайте мы попросту конфискуем. То есть сначала конфискуем, а разбираться будем потом. Я думаю, что о механизмах
возврата такого имущества в случае оправдания подозреваемых даже говорить не стоит. В лучшем случае, если ты и сможешь вернуть что-либо, то только через годы, когда имущество, собственно говоря, и ценности-то никакой представлять не будет. Да, механизм спецконфискации существует в мире, но лишь в тех странах, где до имплементации была проведена финансовая амнистия. Что мешает нам сделать то же самое? Все могут дружно показать свое имущество в течение года, официально «раскрыться» и не попасть за это под любую ответственность.
А в дальнейшем, уже через год, если вы попались – будьте добры, отвечайте по полной.

Что же происходит на деле, почему так много претензий к нашим реформаторам? Если говорить о той же спецконфискации?
Наши реформаторы, ссылаясь на европейский опыт, на опыт США, Грузии, ввели абсолютно новый механизм. Это прекрасно, но почему же все забывают сказать, что в той же Грузии финансовая амнистия была проведена до начала программы спецконфискации? У нас же ввели спецконфискацию, а с финансовой амнистией пока просто предложили подождать, закрыть на это глаза.

Как при таком подходе можно говорить, что все, что делает законодатель, направлено на защиту бизнеса?
Если бы делали что-то хорошее, если бы законодатель готовил и лоббировал действительно полезные законопроекты, я думаю, бизнес бы уже просто кричал и радовался этому. Но поскольку бизнес не видит никаких полезных разработок, он ходит на форумы, подобные защите бизнеса, и с грустью констатирует, что жить лучше не становится.

В конкретной ситуации, Вы можете ответить на вопрос: что делать?
Мне бы хотелось быть оптимистом и сказать, что все будет хорошо. На самом деле, существуют и благие инициативы, направленные, в том числе и на защиту бизнеса. Законодательная база разрабатывается, другой вопрос, доходит ли она до парламента? Из последнего, наверное, стоит выделить прогрессивный закон (все специалисты пришли к такому мнению – ред.) – Закон «Об обществах с ограниченной ответственностью». Да, проект пока не идеален, он еще находится
в процессе доработки, но сама по себе идея – правильная. Думаю, стоит поблагодарить рабочую группу специалистов – профессиональных юристов, которые под эгидой Министерства экономики проанализировали ряд текущих проблем и нашли способы их решения. Необходимость принятия
такого закона много лет обсуждалась в юридических кругах, много было написано законопроектов, но вот последний вариант, который был презентован несколько недель назад, действительно содержит некие механизмы, благодаря которым, по крайней мере, будут понятны правила игры. А бизнесу очень важно понимать: какие правила, в каких рамках он должен существовать и какие будут последствия «шага влево, шага вправо».

Как в итоге бизнесу защитить себя, как выживать?
На самом деле, необходимо много уделять внимания тому, какой интерес проявляется к бизнесу с разных сторон. Во-первых, в Украине прогрессивный, «умный» бизнес знает, что если ты получаешь тревожные «звоночки», на них нужно реагировать и проверять их заблаговременно.
Например, появилась какая-то информация в прессе о вас или вашей отрасли, необходимо проверить первоисточник, «заказчика» данного впрыска. Не всегда бизнес умеет реагировать, не понимает, к чему это ведет. Второй аспект банален: работать грамотно. Вот, например, откуда берутся вопросы со стороны налоговой и правоохранительных органов? Большинство претензий к работе компаний вызваны классическими ошибками, которые бизнес до сих пор допускает. Работа с фиктивными компаниями, обналичивание денег через конверты, халатное оформление документации. Это все, конечно, нужно из практики удалять.
Если говорить о защите от того же рейдерства, то в данном случае необходимо строить структуру своего бизнеса таким образом, чтобы минимизировать риски изначально. Да, это требует определенных капиталовложений. Вот, казалось бы, есть крупные компании, в которых все должно
быть грамотно, но нет, экономят. Ок, нет достаточного количества финансов на «аутсорс», пожалуйста, поручите этот вопрос своим внутренним юристам, пусть они разработают и переформатируют структуру бизнеса, больше защитят его изнутри. Этим моментам нужно уделять внимание. Также не стоит игнорировать любые поползновения со стороны государственных органов. Если есть понимание того, что начинаются какие-то проблемы, сразу необходимо
искать корень зла и пресекать развитие проблемы. Чем быстрее, тем лучше. 

В данном контекс те, могли бы вы сказать, чего бизнесу делать не нужно ни при каких обстоятельствах?
Расскажу о классических ошибках, которые допускает наш бизнес. Во-первых, как показывает опыт, при возникновении серьезных проблем люди часто начинают паниковать. Особенно это чувствуется в компаниях, вовлеченных в уголовные дела. Паника в таких случаях – первый враг.
Во-вторых, бизнес допускает много лишних движений. Например, начинается рейдерский захват. В таком случае, крупной европейской или американской компании вполне уместно идти за помощью к послу, обращаться к президенту с просьбой о защите международных инвестиций и т.д. Но, как правило, такие компании не подвергаются атакам ни со стороны государства, ни со стороны рейдеров. Отечественному бизнесу так не везет – взывать к высшим силам, на мой взгляд, бессмысленно. По крайней мере, руководствуясь опытом, могу сказать, что никакого результата это не даст. Поэтому в начале рейдерского захвата нужно экстренно искать выход из сложившейся ситуации, разрабатывать четкий план защиты, а потом – планомерно реализовывать его. Обращения к президенту, премьеру, послам, журналистам и общественным деятелям – это исключительно пиарный ход, который, увы, не поможет вернуть имущество. В-третьих, я бы порекомендовала смотреть на вещи реально. Поясню. Как показывает опыт, многие бизнесмены не готовы принять существующую реальность и результат, который настанет при любых обстоятельствах. Они до последнего тратят большие деньги на защиту или нападение, но в итоге – остаются ни с чем. На мой взгляд, если вы нанимаете профессиональных консультантов, которые говорят, что «пациент скорее мертв, чем жив», то это нужно принять. И искать другой выход,
ведь безвыходных ситуаций, как известно, не бывает.

Если государство не может поспособствовать бизнесу, назовите первую инстанцию, куда обращается бизнес? Во внутренний юридический отдел или же в юридические компании, которые на этом специализируются?
В принципе, да. Необходимо иметь внутренний штат, готовый оперативно реагировать на проблемы. Многие компании уже пришли к тому, что экономить на юристах нельзя. Лучше взять
в штат двух-трех профессионалов, которые в итоге сэкономят вам и время, и деньги, и оперативно среагируют на проблему. Хотя иногда у бизнеса возникают, так скажем, узкоспециализированные вопросы, которые нецелесообразно поручать внутренним юристам – это не их специализация.
Если же говорить о решении проблем в каких-либо государственных кабинетах, например, путем внутренних процедур обжалования, то нужно признаться, что они как не работали, так и не работают. И ничего лучше не становится. Взять хотя бы налоговую или таможню – бизнес не идет по пути административного обжалования, предпочитая сразу же обращаться в суд. Причина весьма банальная: жалобы в административном порядке удовлетворяются на 0,1%, в судах – намного больше. О судах нужно сказать отдельно. Сколько бы мы их не ругали, я ярый сторонник некардинальных изменений в судебной системе. Объясню почему. Многие кричат, что все беды и проблемы – в судах! Да, в любой профессии, в каждом учреждении есть пара черных овечек, которые портят все стадо. На самом деле, подавляющее большинство судей – это грамотные профессионалы. Другой вопрос в том, могут ли они нормально работать? Да, бизнес жалуется, что судебные дела рассматриваются по полгода, но никто не задается вопросом, почему так происходит. Ответ очень прост: многие суды у нас попросту не укомплектованы. Окружной административный суд города Киева, рассматривающий тысячи дел в год, на сегодняшний день укомплектован максимум процентов на 25, ведь у большинства судей закончились полномочия, а отпуска и больничные никто не отменял. Более двух лет судьи пытаются пройти специальные люстрационные проверки, но этот процесс искусственно затягивается, и вовсе не людьми в мантиях. Так почему же мы ругаем Фемиду, но закрываем глаза на то, что действующие судьи рассматривают по 40 дел в день! Нельзя качественно править правосудие при таких обстоятельствах. Как результат, страдает бизнес, ведь он ожидает от государства в лице судей справедливых, быстрых и качественных решений своих проблем.

Как жить дальше? Что, как Вам кажется, нужно предпринять, чтобы ситуация сдвинулась с мертвой точки?
Рецепт, о котором и юристы, и бизнес говорят годами, очевиден. Бизнесу не нужно помогать, бизнесу не нужно мешать! Бизнес сам выживет, он сам все урегулирует. Бизнесу нужна
доступная, понятная и стабильная налоговая система, чтобы он имел право что-то планировать, ему нужен стабильно работающий государственный аппарат, оперативно реагирующий на его потребности. Если человеку необходимо получить лицензию и законом предусмотрено, что лицензия должна быть выдана в трехдневный срок, она должна быть выдана не позднее трех дней. А если в ее выдаче отказано, то должно быть предоставлено право обжаловать такой отказ. И обжалование должно пройти по понятной и эффективной системе. Все очень просто: если законом предусмотрены определенные права, они безоговорочно должны воплощаться в жизнь. Тогда у бизнеса появится возможность планировать, строить и развиваться. Даже без помощи государства. Аналогично важна и справедливая система наказаний. Нарушил – неси ответственность. Но при этом ответственность должна быть четко обозначена, и наступать лишь при условии, что ты действительно виновен. Никаких шантажей, никакого вымогательства, никакого давления – только справедливый суд и справедливое наказание.

Какая из систем мировых государств наиболее близка к украинским реалиям? Чей опыт мы могли бы перенять?
На самом деле, я бы не копировала ни одну систему. У нас еще слишком молодое государство и мы еще не можем понять, какой же опыт будет для нас наиболее приемлемым и положительным. Если мы берем США и европейские государства – это очень развитые страны, со сложившимися многолетними традициями, которые мы не можем скопировать по шаблону. В 90% случаев для того, чтобы любая иностранная система работала и у нас, нам нужно полностью поменять государственный аппарат. Нам нужны честные прокуроры, честные налоговики, честные судьи и т.д. Если бездумно взять хороший иностранный шаблон, у нас он работать не будет. Вот мы уже переняли опыт у Грузии, тот же принцип экс-территориальности осуществления регистрационных действий, о котором уже говорили. Грузия, в свою очередь переняла этот принцип у США, немного модернизировав его под себя. Почему в Грузии он работает, а у нас – нет? А потому, что в Грузии полностью сменился государственный аппарат, был снижен уровень коррупции. У нас же все субъекты остались на местах, а уровень коррупции – зашкаливает. Вот поэтому в Грузии закон работает, а у нас – нет. Не закон плохой – исполнители скверные. Еще один пример: наша новая полиция. Ну неплохая же идея сама по себе, в ней не заложено, по сути, ничего такого, чтобы
эксперты кричали: «О Боже, какой ужас». Но из-за нашей ментальности ни мы сами, ни общество не принимают новые правила игры. В конечном итоге, имеем то, что имеем. Какой бы опыт мы ни перенимали, все зависит не от шаблонов, а от личностей, которые их внедряют, и от нашей готовности этим шаблонам следовать.

А почему нам не удается побороть коррупцию?
Приведу банальный пример по поводу «подарка» в поликлинике. У многих возникает внутренняя дилемма: мы понимаем, что врач получает 1500 гривен, и прожить на эти деньги невозможно, и он не будет хорошим врачом, предоставляющим услуги быстро, если будет получать только эти
1500 гривен в месяц. Хотя, давая взятку, мы сами стимулируем коррупцию. Такой выбор стоит перед каждым из нас. У бизнеса часто бывает так, что внутренняя дилемма разрешается в пользу
взятки – если сейчас не предпринять каких-то решительных действий, то завтра у тебя не будет бизнеса. Или ты завтра не будешь знать, чем твоим людям платить зарплату. По сути, из года в год мы сталкиваемся с одной и той же моральной проблемой. Наверное, в течение первых месяцев после Революции достоинства произошел какой-то надлом в сознании, все вокруг с гордостью говорили: мы больше не будем на таможне давать взятки, будем работать честно и т.д. Но в итоге система настолько укоренилась, а бизнес, который декларировал сначала свое желание играть честно и по правилам, сам же и начал искать пути подмять эти правила под себя. «Я честный, но мне очень надо». В украинских реалиях это выглядит примерно так.

Неужели наш бизнес так и не увидит «свет в конце туннеля»?
Не такой уж я и пессимист. Как только у нас урегулируются проблемы в экономике, как только пойдут потоки инвестиций и бизнес начнет развиваться, тогда в Украине улучшится тенденция по всем фронтам. Увы, на данный момент у нас осталось очень мало живых компаний, которые действительно могут быть двигателями прогресса. Каждый сейчас борется за свое выживание. Наверное, как только экономическая ситуация стабилизируется, я думаю, что у нас и защита бизнеса сама по себе отойдет на второй план. Надеюсь, уже скоро мы будем работать с инвестициями, красиво их заводить, создавать, а не разрушать. Я очень надеюсь, что рынок слияний и поглощений потихоньку начнет оживать. Как только это произойдет, это будет пер-
вым звоночком, что мы входим в нормальное русло и бизнес увидит «свет в конце туннеля».

Беседовала Елизавета Исупова

Беларусь ограничила импорт свинины из Хмельницкой области Украины по причине быстрого распространения африканской чумы свиней. Об этом сообщает БЕЛТА, ссылаясь на департамент ветеринарного и продовольственного надзора Минсельхозпрода Беларуси.
Говорится, что, по данным Международного эпизоотического бюро, в Хмельницкой области зарегистрирован новый случай заболевания АЧС. В связи с этим Беларусь вводит временные ограничения на ввоз из данного региона Украины живых свиней, свинины, в том числе мяса диких кабанов, продуктов переработки, кожевенного, рогокопытного и кишечного сырья, щетины, охотничьих трофеев, полученных от восприимчивых видов животных, кормов, бывшего в употреблении оборудования для содержания, убоя и разделки свиней.

Еще в ведомстве подчеркнули, что в Беларуси предпримут дополнительные меры по контролю за биологической защитой крупных свиноводческих комплексов и ферм.
Ранее сообщалось, что убытки Украины от молдавских квот на мясомолочную продукцию могут составить 1,5 млн долларов.