Вчера президент Украины Владимир Зеленский ввел в действие решение СНБО относительно расширения списка персональных санкций в отношении российских юридических и физических лиц.
Выглядит все обыденно и логично — включительно с указаниями на то, что реализация и мониторинг эффективности санкций возложены на Кабмин, СБУ и Нацбанк. Более того, Зеленский поручил МИД не только проинформировать о введении санкций Евросоюз и США, но и “поставить перед ними вопрос о применении аналогичных ограничительных мер”.
Единственное исключение из обыденности этого распоряжения — это тот факт, что список фигурантов санкций остается засекреченным. Что выглядит несколько странно.
Обычно, принимая санкции, из списка фигурантов тайны никто не делает. Публичное оглашение лиц и компаний, подпадающих под ограничения, открыто публикует Минфин США. И Россия, которая в декабре 2020 года ввела санкции против 849 украинских граждан, среди которых были спикер Верховной Рады Дмитрий Разумков, его первый заместитель Руслан Стефанчук, тогдашняя глава делегации Украины в ПАСЕ Елизавета Ясько и немало народных депутатов от “Слуги народа”, тайны из этого не делала.
Более того, и фигуранты украинских санкций до сих пор были известны — когда Кабмин 27 января ввел санкции в отношении 13 российских авиакомпаний за их полеты в аннексированный Крым, то все знали, кого это касается — от лоукостера “Победа” до авиакомпании “Авиасервис” из села Столбище в республике Татарстан.
Более того, логично заподозрить, что расширение санкционных списков Зеленским — это именно “пропорциональный ответ” на российские санкции в отношении его однопартийцев.
Идеологический посыл тех российских санкций был вполне понятен: в Кремле окончательно убедились, что на скорую капитуляцию команда Зеленского не пойдет, и публично продемонстрировали готовность заморозить отношения с этой командой.
Теперь бы и со стороны Киева выглядело логичным так же громко хлопнуть дверью, внеся в санкционный список руководителей российских Госдумы и Совфеда, и с полсотни самых заметных деятелей из “Единой России”.
Впрочем, Зеленский выбрал путь “засекреченных” санкций. Более уместных между относительно дружественными странами, которые просто хотят наказать конкретных граждан другого государства, а не продемонстрировать свое отношение к политике оппонента в целом. В чем же заключалась причина?
Вариантов ответа может быть несколько. Возможно, список подсанкционных российских чиновников настолько “взрывной”, что на Банковой решили его пока скрыть, оценивая реакцию российской стороны.
Возможно также, что Зеленский хочет сохранить себе шансы на “игру на повышение”. Условно говоря, сначала на Банковой ввели радикально широкий санкционный список, после чего выдвинули Москве ультиматум, что опубликуют его, если … Вариантов “если” может быть много. От обмена пленными и до отмены российских санкций если и не против Лероса, то, по крайней мере, в отношении Разумкова.
Впрочем, в противовес такому авантюрному сценарию можно предложить и другой, гораздо более банальный и реалистичный. Который заключается в том, что правильно составленного санкционного списка на момент подписания указа еще не было (или он был, но требовал редактирования). И этот прискорбный факт решили банально засекретить.
Но какими бы ни были реальные причины “тайных санкций Зеленского”, назвать такой ход слишком хорошей идеей не получается. Потому что в любом случае вся история выглядит как попытка скрыть решения исполнительной власти от собственной общественности. Ведь фигурантам санкций, скорее всего, о них уже сообщили (если речь не идет о варианте “недосоставленного списка”). Не говоря уже об определенной нелепости публичного заявления о том, что “мы сейчас показательно накажем, а вот кого — не скажем”.
