В последнее время статистика, связанная с количеством стран, согласившихся участвовать в первом саммите Крымской платформы, превратилась в один из ключевых информповодов как для МИДа, так и для других украинских властных структур. Министр иностранных дел радует нас сообщением, что количество задекларированных иностранных участников мероприятия достигло 38 Не уточняя, правда, ни представительства, ни даже названий всех стран. Которых в открытых источниках можно найти 15-20. Впрочем, все это уже подробности.
В Офисе президента переживают, задержится ли на саммит платформы Меркель, которая 22 августа будет в Киеве — или все-таки улетит в Берлин, участия в работе платформы так и не приняв, а оставив после себя какого-нибудь министра транспорта. Нет, министра транспорта присылают из США, поэтому из Германии, наверное, будет кто-то другой.
Подобный интерес к официальному созданию Крымской платформы, который разогревает команда Зеленского, похоже, несложно понять. Ведь приглашая иностранных партнеров на мероприятие, призванное продемонстрировать их отношение к российской агрессии в Крыму, которое и без того сейчас является четко сформированным, команда действующего президента надеется конвертировать количество и влиятельность участников мероприятия в довольно гипотетическую собственную заслугу. Которая, в действительности, имеет скорее организационный, чем политический характер.
Впрочем, если абстрагироваться от украинской внутренней политики, интересным представляется вопрос о том, каким в реальности будет эффект от массированного дипломатического мероприятия, которое действующий президент Украины надеется объявить решительной внешнеполитической победой?
Ведь речь идет не об одноразовом политическом мероприятии “в поддержку деоккупации”, а о гипотетическом пока международном координационном механизме для содействия деоккупации полуострова и защиты прав человека в Крыму. Который, к слову, будет действовать на постоянной основе.
Конечно, об истинном масштабе влияния “Крымской платформы” на геополитическую реальность вокруг оккупированного полуострова можно будет судить только после начала ее деятельности.
Впрочем, первые результаты можно наблюдать уже сейчас. В частности, речь идет о жесткой — а отчасти истерической — реакции России.
В частности, пытаясь нажать на потенциальных участников дипломатического мероприятия, используются значительные ресурсы российского МИДа. Например, комментируя позицию Анкары по Крыму, глава МИДа России Сергей Лавров потребовал от турецких властей “перестать подпитывать милитаристские настроения Киева”. При этом перешел к плохо завуалированным угрозам, отметив, что “поощрение агрессивных украинских инициатив по Крыму равносильно посягательству на территориальную целостность России”.
Так называемый “вице-премьер” крымского правительства Георгий Мурадов пошел дальше и заявил, что учредительный саммит может привести для его участников к “ряду болезненных последствий”.
“Крымская платформа” — это не просто провокация. Поэтому нам надо четко обозначить, какие последствия могут ждать участников предстоящего саммита, поскольку они намерены поставить под сомнение территориальную целостность Российской Федерации “, — отметил он.
Сразу предложив внести всех участников саммита в список “недружественных” к России стран и ввести личные санкции в отношении делегатов — включительно с наложением ареста на активы и запретом въезда на территорию России.
Сложно сказать, будет ли немедленно реализовано предложение постоянного представителя Крыма при президенте России. Который фактически является не подчиненным Аксенова, а скорее, его московским куратором.
Но ситуация возникает довольно прозрачная. Еще до начала работы “Крымской платформы” Россия занимает столь резкую конфронтационную позицию, что рискует заметно ухудшить свои дипломатические отношения со всеми, кто примет участие в этом мероприятии. С оглядкой на озвученное Кулебой количество возможных участников — все это, очевидно, является пусть маленькой, но “победой” украинской дипломатической инициативы.