Глава российского МИДа последний месяц выступал в нехарактерной для себя роли. Он был назначен одним из лидеров избирательного списка прокремлевской “Единой России” и объезжал необозримые российские просторы. Агитируя за партию, рейтинг которой оставляет желать лучшего, и рассказывая тамбовским и ростовским рабочим о “сложном международном положении” и антироссийских кознях коллективного Запада.
Впрочем, на этой неделе глава российской дипломатии вернулся к привычной роли и с понедельника отправился в масштабное европейское турне — в Венгрию, Австрию и Италию. Официально задекларированные цели путешествия — весьма расплывчаты. “Двусторонние отношения … борьба с пандемией коронавируса … ситуация в Афганистане, Ливии и Сирии”, — отмечено в целях визита.
При том что любая из трех стран как-то не очень похожа на активного геополитического игрока в регионе Ближнего Востока. И общая “борьба с коронавирусом” у России есть только с Венгрией, которая закупила партию “Спутника V” — хотя большого ажиотажа среди желающих колоться российской вакциной там не наблюдается. Еще один мощный информационный повод, который сопровождал визит Лаврова в Будапешт — необходимость подписания нового долгосрочного договора на поставку газа российским “Газпромом”. Впрочем, подписание очередного соглашения после завершения предыдущего — тоже вроде не дело такой важности, которое бы требовало переговоров на уровне министров иностранных дел. Тем более, что и договор пока еще не подписан.
Зато проведя сеансы общения с чиновниками в Венгрии и Австрии, Сергей Лавров непременно заводил разговор о Крыме. Ну, или вопросы на эту тему задавали журналисты, которых очевидно интересовала реакция России относительно Крымской платформы, которая в эти дни была сформирована.
Вполне логичным в такой ситуации выглядит предположение, что именно ради информационного противодействия Крымской платформе и был спланирован и проведен визит Лаврова в те европейские страны, которые, с известной долей условности, можно назвать сейчас если и не союзниками России — то, по крайней мере, менее жесткими оппонентами Москвы.
Пресс-конференции в этих европейских государствах, конечно, дали Лаврову возможность еще раз публично, перед микрофонами европейских СМИ, повторить все свои мысли о том, что Крымская платформа — это “шабаш националистов”, “бессмысленная акция”, и так далее. Добавив несколько предложений критики в адрес главы европейской дипломатии Жозепа Борреля и внешней политики США.
Но на этом геополитическая выгода от визита, похоже, практически и иссякла. Потому что даже в максимально дружественном к Москве Будапеште, максимально неодобрительно настроенный к Украине глава венгерского МИДа Сийярто ответил на заданный ему вопрос о саммите Крымской платформы коротко и просто. “Здесь наша позиция однозначна: мы всегда поддерживали суверенитет Украины, это никогда не было под вопросом”, — заявил он.
Аналогичной была и ситуация в Австрии, где Лавров, отвечая на вопрос о возможности визита в оккупированный Крым официальной делегацией из Австрии, убежден, что такое “желание у Австрии есть”. На что его австрийский коллега Александр Шелленберг заявил: “Не хочу тебя разочаровывать, Сергей, но сейчас нет ни желания, ни намерения направить делегацию в Крым”. Российская “постправда” — довольно опасная штука, если приписывать какие-то намерения человеку, стоящему рядом и может сказать то, что думает. Танцев с главой австрийской дипломатии, как было у Путина с Карин Кнайсль, Лавров организовать не смог. Наверное и Шелленбергу после этого инцидента место в совете директоров “Роснефти”, как было с Кнайсль, не предложат.
Поэтому по результатам визитов в Венгрию и Австрию можно четко сказать, что российская попытка прозондировать единство ЕС в вопросе Крыма показала Кремлю не слишком утешительный результат. И хотелось бы надеяться, что посещение Италии пройдет в аналогичном ключе.
