Бесконечная история с планами Банковой провести саммит “нормандской” четверки на самом высоком уровне в течение последних дней пополнилась несколькими новыми эпизодами. Оживление на этом дипломатическом направлении, которое многими экспертами рассматривается как практически мертвым, началось с того, что в конце августа канцлер Германии Ангела Меркель заявила, что хочет провести встречу в “нормандском формате” на уровне президентов.
Если посмотреть на контекст этого заявления, то станет понятно, что ключевым желанием Меркель было подчеркнуть важность этого формата для ее преемников, которые придут к власти после сентябрьских выборов в Германии. Это был некий политический завет фрау канцлерин, которая признает, что хоть Нормандские соглашения и одноименный формат не решили ситуацию на Донбассе — но благодаря им интенсивность украинско-российского конфликта удалось снизить. В том же заявлении Меркель особо подчеркнула, что Берлин поддерживает отказ Украины вести переговоры с самопровозглашенной республикой, поскольку считает реальной стороной конфликта именно Россию. Что, вероятно, также было элементом политического завещания канцлера. Которая в реальности не слишком стремится встречаться в “нормандском” формате.
Другое дело — позиция Владимира Зеленского. Который продолжает играть перед своим электоратом роль лидера, готового к дискуссиям, которые могут завершить войну. Заявление Меркель, похоже, сыграло роль катализатора для Банковой, где “встречу Зеленского с Путиным” в той или иной форме пытаются организовать практически от предыдущего саммита в Париже.
В результате Министерство иностранных дел то ли получило задание президента “сделать хоть что-нибудь”, то ли самостоятельно решило попробовать свои силы в деле, где Офис президента потерпел досадное поражение.
Так родилась идея проведения встречи в нормандском формате на уровне руководителей внешнеполитических ведомств. Вчера даже состоялась встреча советников министров в формате видеоконференции. Но на том успехи Дмитрия Кулебы и украинского МИД, похоже, и завершились.
Потому что после того вопрос столкнулся с позицией главы российского МИД. Который сейчас находится в разгаре избирательной кампании, в ходе которой Путин поручил ему по мере сил “вытаскивать” рейтинг номенклатурной “Единой России” накануне провальных для российской партии власти выборов.
И Лавров не поскупился на эффектные заявления относительно украинской инициативы. То ли устав от участия в истинно российской политике с многочисленными поездками по Нечерноземью вместо заграничных командировок, то получив указание из Кремля о необходимости резкого заявления, “верный конь Путина” рассказал сегодня раздраженным тоном о “внешнеполитической шизофрении” Киева, который вроде как игнорирует Минские договоренности — но при том призывает говорить об их реализации. Электорату “ЕдРо”, наверное, понравилось. Подобный демарш, очевидно, смело можно рассматривать как достаточно четко выраженную позицию России относительно шансов на возобновление переговоров в “нормандском” формате по линии внешнеполитических ведомств Украины и России. Конец истории и надежд Кулебы — если такие, конечно существовали.
В сухом остатке, практические все в этой истории получили, что хотели. Банковая показала избирателям, что делает все возможное для завершения войны — но Кремль продолжает агрессивную линию. Лавров продемонстрировал россиянам твердость и стойкость Москвы в деле осуществления гибридной агрессии против соседних стран. Ангела Меркель рассказала преемникам, как Берлину следует себя вести по отношению к украинско-российскому конфликту. Ну, а тот факт, что все эти дипломатические маневры не особо повлияют на невеселую реальность Донбасса — остается немного за кадром.
