Сцена прибытия в Украину судов с американским углем вызвала определенное чувство растерянности: страна, имеющая миллиардные залежи угля, сокращает добычу своего, чтобы в критический момент покупать и везти его из-за океана.
Depo.ua разбирается в нюансах угольного дефицита.
Как уголь перестал быть национальным ресурсом
Еще в середине 2000-х уголь считался перспективной темой: речь шла о развитии добычи, реконструкции шахт и привлечении инвесторов. В 2005 году на правительственном уровне даже была разработана концепция развития угольной промышленности, в которой констатировалось, что уголь — единственный украинский энергоноситель, объемов которого потенциально достаточно для практически полного обеспечения потребностей национальной экономики.
То есть признавалось, что теоретически Украина может быть полностью энергонезависима только на угле. Его общих запасов в нашей стране – около 117,5 млрд тонн. В структуре запасов органического топлива (уголь, нефть и газ) на первую составляющую приходится 95,4%. В то время как в среднем в структуре мировых запасов органического топлива на уголь приходится 67 процентов, на нефть — 18 и на природный газ — 15 процентов.
На фоне всех других стран для нас из невозобновляемых источников энергии именно уголь был и остается безальтернативным источником энергетической самостоятельности.
И еще в 2005 году, похоже, это в правительстве понимали. Как понимали и то, что производительность добычи у нас в разы ниже, чем в США, Канаде, Австралии, Южно-Африканской Республике и даже соседних России и Польше. Думали, что надо несколько подтянуть свой уровень производительности если не за счет государственных вложений, то за счет приватизации и привлечения эффективного собственника.
Но в следующее десятилетие стратегия угольной отрасли несколько изменилась. Начал заходить “эффективный частный владелец”, и оказалось, что у него очень знакомые очертания лица и нет особого желания вкладываться в реконструкцию.
План ликвидации угольной отрасли
Изменилась в течение десятилетия и концепция обращения с угледобычей вообще – вместо реконструкции и развития шахт их решили закрывать. Актуальная на сегодняшний день концепция трансформации угольных регионов предполагает уже совсем не развитие, а остановку и закрытие угледобывающих и углеперерабатывающих предприятий. Этот документ наполнен жизнеутверждающими слайдами из будущей жизни шахтерских городов и городков, в которые после закрытия угледобычи большим потоком направятся государственные и частные инвестиции, будут создаваться новые производства, а каждый шахтер, потерявший в результате реализации новой государственной политики работу, будет трудоустроен и социально защищен.
В свою очередь, крупнейший частный собственник “ДТЭК Энерго” также декларирует отказ от угольного производства и угольной генерации до 2040 года, переключаясь на солнечную и ветровую. Гендиректор ДТЭК Максим Тимченко заявляет даже, что ДТЭК готова продать и шахты, и углеобогатительные предприятия, и даже теплогенерацию. Но ДТЭК, кажется, пока ничего не продает, и заявления о готовности к продаже выглядят лишь как временный маневр, чтобы оправдать отсутствие существенных вложений в реконструкцию имеющихся мощностей, из которых сейчас выжимают последний ресурс.
Впрочем, кроме того что развивать собственную угольную отрасль долго и дорого, главная причина, по которой и государство, и ДТЭК синхронно “зарывают” угольную отрасль, скорее всего – в обязательствах по сокращению парниковых выбросов. В мире ширится тенденция прекращения сжигания угля из-за вреда от этого окружающей среде. Зачинщицей здесь выступает Великобритания, которая позакрывала свои шахты еще в прошлом тысячелетии. Однако другие энергоемкие экономики, в частности Китая, США и Автралии, производящие и потребляющие большое количество угля, держатся в стороне от экологических инициатив безугольных стран.
И на этом фоне довольно странно выглядит Украина, которая присоединяется к лагерю антиугольщиков, когда более 95% ее природного энергетического потенциала заложено именно в угленосных горизонтах. На форуме в Глазго 4 ноября украинские чиновники подписывают меморандум о полном отказе нашей страны от угля в 40-х годах нынешнего столетия.
Аккомпанементом этого меморандума стали гудки нескольких судов, доставивших в украинские порты американский уголь, без которого в условиях российско-белорусской энергетической осады нам сейчас будет очень трудно пройти осенне-зимний период.
Украина, напомним, вошла в отопительный сезон с вчетверо меньшими запасами угля на теплоэлектростанциях и централях. Нехватка этого ресурса влияет на стабильность всей энергосистемы. Ведь именно тепловая генерация путем сжигания угля и производства дополнительных объемов электричества в пиковые моменты потребления его балансирует. Чтобы удержать этот баланс в условиях нехватки своего угля и полного закрытия импорта от России, Украина вынуждена покупать уголь для своих теплогенераторов в Америке. Конечно, по коммерческим ценам. Которые, с учетом фрахта, составляют около 110 долларов за тонну. В то время как украинский уголь из государственных шахт, по данным главы Независимого профсоюза горняков Михаила Волынца, попадает на государственные ТЭС по цене около 1600 грн. То есть чуть ли не вдвое дешевле американского.
Почему Украине не стоит отказываться от угля
Общие тенденции на мировом энергетическом рынке сейчас вполне “углецентричны”: цена и спрос на него растет. Но даже не внешние, а внутренние факторы являются определяющими.
Чтобы отказаться от угля, Украине предварительно нужно закрыть несколько очень стоимостных вопросов. Во-первых, чем-то заменить маневровое электропроизводство на ТЭС, при том что все возможные альтернативные варианты вроде газовых или нефтяных генераторов дорогие сами по себе, да еще и создают для нас большую зависимость от других стран, в том числе России.
Во-вторых, закрытие и консервация шахт также потребуют немалых средств. Плюс этот процесс повлечет затраты на перепрофилирование шахтерских городов, чтобы бывшие рабочие шахт и околошахтной инфраструктуры получили хоть какую-то работу. В нынешних украинских условиях эта история скорее напоминает проект “Нью-Васюки”, чем реальный план действий.
Плюс ко всему уже упоминавшаяся энергонезависимость Украины, которую в значительной степени обеспечивает именно уголь. В этой области, в отличие от атомной или “зеленой” энергетики, где горючее за оборудование является предметом экспорта, Украина вполне может наращивать добычу собственным ресурсом. А в условиях подорожания угля в мире вполне могут быть пересмотрены оценки убыточности украинских рудников и целесообразность инвестиций в эту отрасль. Но развивать национальную угольную отрасль, повторимся, долго и дорого, результат не всегда гарантирован. Следовательно, заниматься этим, похоже, ни у кого желания нет. Хочется скорых побед и простых решений. А не больших капиталовложений, выгода от которых будет ощутима, видимо, уже при каденции других президента и парламента.
Есть ответ и относительно экологичности. По сравнению со многими другими странами, Украина обеспечивает свою электрогенерацию на ТЭС только на треть — остальную энергию производят на АЭС, ВЭС, СЭС и гидроэлектростанциях. В мире же средним показателем присутствия угля в электрогенерации является 37%. Поэтому у нас есть вполне логичный аргумент не принимать слишком активное участие в экологических инициативах Великобритании. Или, по крайней мере, делать это с чуть меньшим рвением.
Читайте также: Что делает украинская власть, чтобы не допустить веерных отключений.
