Российские оккупанты проникли в офис Представительства президента Украины в Крыму, расположенный в Херсоне.

Об этом сообщается на странице Представительства в Facebook, передает Depo.Херсон.

Как отмечается в сообщении, россияне сломали двери, сняли государственный флаг и, вероятно, вынесли технику и документы, которые оставались в помещении Представительства.

“Соответствующие факты проверяются компетентными органами. Вместе с тем, не исключаем провокаций и призываем граждан быть осторожными и пока воздержаться от посещения офиса”, — заявили в Представительстве.

Кроме того, как сообщается, офис представительства в Херсоне временно прекратил работу в связи с боевыми действиями и новым этапом агрессии РФ на территории Украины. Сотрудники Представительства работают дистанционно и на подконтрольной правительству Украины территории для выполнения своих должностных обязанностей и помощи гражданам Украины из оккупированного Крыма, которые обращаются в Представительство.

“Российским военным и сотрудникам спецслужб РФ, преступно проникнувшим в офис Представительства, рекомендуем прекратить противоправные действия и добровольно сдаться Вооруженным Силам Украины. Это смягчит меру ответственности и позволит сохранить жизнь”, — отметили в Представительстве президента.

Напомним, вопреки репрессиям, в Херсоне и области проводятся митинги против рашистской оккупации. 27 марта российские военные стреляли шашками со слезоточивым газом в участников мирного митинга против рашистской оккупации, который прошел в Херсоне.

По его словам, блокадный Мариуполь уже стал “новым Алеппо”.

Об этом глава МИД Франции заявил во время выступления в Давосе, пишет Depo.ua.

“Существует вторжение, которое берет в заложники население Мариуполя для достижения своих целей… Это действительно неприемлемо. Я думаю, что мы находимся на переломном этапе, когда кроме украинского кризиса параметры стабильности и безопасности в Европе подвергаются вызовам”, – добавил он.

Отметим, накануне российские оккупанты, в том числе и их приспешник Рамзан Кадыров, распространили новость о взятии Мариуполя. Однако это снова оказалось фейком, потому что “захватили” они админздание прокуратуры в Левобережном районе.

Напомним, несколько ранее сообщалось, что оккупанты насильственно вывозят тысячи жителей Мариуполя на россию.

По его словам, соответствующие изменения в Конституцию заняли бы минимум год, а референдум – более быстрый шаг.

Об этом глава государства сообщил в интервью российским СМИ, пишет Depo.ua.

“Обязательно должен быть референдум в Украине (о нейтральном статусе в случае получения гарантий безопасности, – ред.). Почему? Потому что мы имеем закон о референдумах. Гарантии безопасности предусматривают нейтральный статус, а это конституционные изменения… Это две сессии (парламента), – ред.). По-другому Конституцию нельзя изменить. Две сессии – это год. Представляете, насколько это может быть долго? – заметил он.

По словам Зеленского, российская сторона нуждается в гарантиях нейтралитета нашей страны в НАТО, а референдум — это воля народа, потому что только граждане могут принять решение, что будет такой статус и гаранты.

“Референдум состоится в течение нескольких месяцев, а изменения в Конституцию будут проходить минимум год, согласно нашему действующему законодательству. Минимум год”, – сказал он и добавил: украинские беженцы в других странах также смогут проголосовать на референдуме.

Президент подчеркнул, что Украина готова пойти на нейтралитет и безъядерный статус Украины.

“Мы готовы на него идти. Это самый главный пункт. Это был первый важный пункт для России, насколько я помню. И насколько мне помнится, они начали войну”, — отметил украинский лидер.

Однако он подчеркнул, что важно, “чтобы это не была еще одна бумажка а-ля Будапештский меморандум”.

“Поэтому нас интересует, чтобы эта бумага превратилась в серьезное соглашение, которое будет подписано там, где пункты гарантий безопасности, всеми гарантами этой безопасности. Она обязательно должна быть ратифицирована парламентами стран-гарантов, это два. И обязательно должен быть референдум в Украине”, – сказал Зеленский.

Напомним, 21 марта Зеленский заявил, что окончательно формат компромиссов по гарантиям безопасности и временно оккупированным территориям на переговорах между Украиной и Россией может быть вынесен на всеукраинский референдум.

Согласно украинскому законодательству, в условиях военного положения запрещено проведение всеукраинских и местных референдумов. Ранее Зеленский подписал закон о продлении действия военного положения до 26 апреля 2022 года.

Спикер президента России Дмитрий Песков признал, что Украина имеет право проводить референдумы, но подчеркнул, что условия мира с РФ обсуждают делегации.

Журналисты Depo.ua отобрали и перевели на украинский язык самое интересное, если у вас времени мало, а ознакомиться с кратким содержанием хочется. Тем более что и оригинал в скором времени могут заблокировать. Это же россия.

Мы публикуем отдельные цитаты в хронологическом порядке. Ссылка на полную версию – в конце статьи.

Про похищения людей
“Я сказал: если они будут воровать детей//это все закончится тем, что не будет никаких переговоров, ничего не будет. Мы отовсюду поуходим. Мы ни о чем не будем с ними договариваться. Мы ничего не закончим и никого не поменяем”.

Про россйских двухсотых
“Мы не хотим держать трупы//мы хотим, чтобы они уехали. Они сначала отказывались, потом там еще что-то. Потом какие-то мешки нам предлагали. Слушайте, ну это все выглядит, ну… Я даже не знаю… Знаете, у нас у всех, наверное, что-то в жизни было, когда уходили люди — даже не близкие люди, не родные… Слушайте, даже когда собака или кошка умирает, так не поступают. Это в общем, как… Это мусорные пакеты// Это я вам говорю как президент страны, воюющей с русскими солдатами, которые сюда пришли, и мы их ненавидим, то, что они делают. Но я… Послушайте… Ну в ненависти… Это война. Но это же не скот! Это же не скот, и поэтому это все меня очень конечно…”

Про напуганных русских солдат
“И все эти [их] телефонные звонки родителям и так далее: заберите нас. И как они бросают танки… [У нас есть] огромное количество перехватов [телефонных разговоров российских солдат]. Просто огромное количество звонков, когда они говорят: “Так и так. Я сегодня прострелил себе ногу, а Паша сломал себе [что-то еще]”. Ну, смотрите. Идет колонна в 200 танков. Наши подорвали 30. Все. Считайте, колонны нет. 70 танков бегут. Они не воины. Их заставили. На убой послали. Вот как есть”.

Про целенаправленное уничтожение инфраструктуры
“Они едут и выжигают, просто выжигают. Я даже не знаю, к кому когда-либо так российская армия относилась. Никогда. Я не видел. Может быть, я был тогда совсем молодым человеком — и [времен] войны в Чечне я так глубоко не помню всех кадров. Там страшно было, но там, извините… Просто эти объемы невозможно сравнить”.

Про русский язык
“Ненависть ко всему русскому будет расти однозначно//Хуже всего русскому языку сделал Владимир Владимирович Путин. Я считаю, непоправимый ущерб. Конечно, люди будут стесняться за пределами России иногда говорить в каких-то обществах по-русски. На долгие годы точно. //Стерты с лица земли именно русскоязычныегорода. И именно эти семьи//Так скажите мне, как можно относиться к истории, связанной с русской культурой или в принципе с русскими? Это же очень сложный вопрос. Поэтому я боюсь, что это надолго”. 

Про бойкот российских деятелей
“Международное бойкотирование тех или иных российских спортсменов, которые не имеют к политике никакого отношения, — решение верное. Потому что, к сожалению, они имеют отношение. Они, может быть, даже не чувствуют это до конца, да? Но они должны это понять, что они — инструмент международного имиджа страны//Сказать, что они все невиновны до конца — тоже нечестно, потому что если человек свой голос нигде… Хотя бы один раз, хотя бы один пост в соцсетях, хотя бы один раз вышел на площадь… Не надо поджигать автомобиль кому-то, не надо стрелять ни в кого, не надо принуждать… Вот если ты там не убил царя родного, тогда ты нам не друг. Да нет, нет! Ну, просто поддержать. Просто сказать… Просто сказать, что я не могу так, я не хочу так. Даже если меня услышал один человек, это все равно будет плюсом, а не минусом, и фраза что “нас все равно не услышат, это не поможет” — это не работает, это несправедливо.// Бойкотирование — именно для того, чтобы поняли, что когда там умирают, вам должно быть хотя бы дискомфортно”.

Про планы кремля провести парад в Киеве
“Вы знаете, да, что мы нашли парадную форму военных? Я не знаю, известно вам это или нет, но очень смешно, как они готовились. Смешно, если бы не было так трагично, да. Парад на Майдане независимости [в Киеве]. В общем, вот — танками пройти на третий или четвертый день [войны]. И вот…”

Про условия и ультиматумы кремля
“Денацификация и демилитаризация” — вообще мы не обсуждаем это. Я сказал, что наша группа… Мы вообще не сядем за стол, если будем говорить о какой-то “демилитаризации”, какой-то “денацификации”. Для меня это непонятные абсолютно вещи”.

Про статус русского языка
“Каждый следующий день войны ставит под вопрос вообще понимание, что такое русский язык. То есть люди этого не будут хотеть. Люди не будут хотеть читать, смотреть кино, говорить. Ну, я вам просто говорю, как это… Что это вызывает, понимаете? Даже то, что может кому-то очень нравилось — но когда его очень много, то оно назад выходит//У нас все говорят, как хотят, на любом языке. У нас больше 100 национальностей живет в стране. Поэтому мы сказали, что только зеркальное уважение. Договор о зеркальном уважении к истории, языкам, культурным ценностям со всеми соседями. Это я принимаю. Я уверен, что наш народ это примет, если захочет, потому что все все равно будет так или иначе голосоваться народными избраниями. Значит, что это значит? Перестать играться — так же, как и венгры играются с этим немножко, но меньше, а Россия больше. Перестать играться в какие-то закрытия школ в Украине. Хотите русскую школу, кто-то хочет по-русски учиться — приватная, пожалуйста, открывайте, но с условием: вы открываете у нас, мы открываем у вас. Что-то у вас издаем — значит, и тут издаем. Отношение какое хотим к русскому языку? Это ваш язык, государственный язык Российской Федерации, все должно быть справедливо. Уважайте нас и наш язык государственный украинский, и все”.

Про безъядерный статус
“Безъядерный статус нашего государства. Мы готовы на него идти. Это самый главный пункт. Это был первый принципиальный пункт для Российской Федерации, насколько я помню. И насколько мне помнится, они из-за этого начали войну//”Мы не согласны, куда вы идете, и это вне наших договоренностей с Западом, которым уже столько-то лет. Поэтому вопрос этот главный, и из-за этого мы защищаем свою безопасность”, — сказала Российская Федерация. Поэтому этот пункт — пункт гарантий безопасности для Украины. А так как они говорят, что это и для них [гарантии безопасности], он понятен мне, и его обсуждают. Он глубоко проработан, но меня интересует, чтобы это не была еще одна бумажка а-ля Будапештский меморандум и так далее. Поэтому нас интересует, чтобы эта бумага превратилась в серьезный договор, который будет подписан… Это я сейчас перейду к референдуму. Который будет подписан там, где пункты гарантий безопасности, всеми гарантами этой безопасности. Он обязательно должен быть ратифицирован парламентами стран-гарантов, это два. И обязательно должен быть референдум в Украине. Потому что у нас есть закон про референдумы. А гарантии безопасности предполагают изменения конституционные// Референдум — шаг быстрее, чем конституцию изменить. Вот о чем я говорю. Российской стороне нужны гарантии, что это произойдет. Поэтому референдум — потому что только народ может принять решение, что будет такой статус и такие гаранты. Референдум произойдет в течение нескольких месяцев, а изменения в конституции будут происходить минимум год согласно действующему законодательству. Минимум год//Договоренность должна быть у нас с президентом Путиным. Гарантеры ничего подписывать не будут, если у нас стоят войска. Почему я считаю, что войну можно быстро закончить — и тянет только Путин и его окружение…//Джонсон, Байден, Дуда, Эрдоган? Кто сядет о чем-то говорить, если стоят войска? Кто что-то подпишет? Поэтому мы договориться должны с президентом Российской Федерации, а чтобы договориться, ему надо своими ногами выходить оттуда, где он там есть — и прийти на встречу ко мне в любую точку мира. Поэтому: вот мы встретились, мы с ним договорились, этого достаточно — нашего с ним договора с подписями, с печатями, хоть кровью. Этого достаточно, чтобы начать процесс вывода войск”.

Еще про референдум
“Референдум невозможен, когда есть присутствие войск. Никто никогда, с точки зрения конвенции, не засчитает результаты референдума, если на территории страны находятся войска или вооруженные незаконные формирования, или законные формирования другого государства без какого-либо юридического фундамента. Это невозможно. Это то, что было в Крыму”.

Про готовность принимать россиян
“Любой бизнесмен России, неважно какого калибра, который готов давать деньги на поддержку украинской армии… Мы готовы обеспечить ему безопасность, обеспечить работу, развитие его бизнеса. Все, кто поддерживает сегодня нас, тех, кто борется за свою страну…”

Про миротворцев
“Целиком это идея Польши — вводить в Украину миротворческие силы. Я пока не понимаю до конца это предложение. Нам не нужен замороженный конфликт на территории нашего государства, я это на нашей встрече с польскими коллегами объяснил”.

Про героев Змеиного
“Часть погибла. Часть была взята в плен. Все, кто были взяты в плен, их поменяли — произошел обмен на пленных Российской Федерации. Россия вышла с этим предложением. Мы, не задумываясь, их обменяли. Вот и все. Те, кто погибли, они, честно говоря, герои. А те, кто выжили — ребята, мы обменяли, и все”. 

Про военные цели Украины
“Максимально уменьшить количество жертв, сократить сроки этой войны. Вывести войска Российской Федерации на компромиссные территории — а это все, что было до 24 февраля, до нападения. Пускай вернутся туда. Я понимаю, что заставить Россию полностью освободить территорию невозможно, это приведет к третьей мировой войне. Поэтому я и говорю: это компромисс. Вернитесь туда, с чего все началось, и там мы попытаемся решить вопрос Донбасса, сложный вопрос Донбасса. 

Смотрите, мне не 70 лет, у меня точно есть время. Но я тут ненадолго, и после меня придет человек достойный. Я хочу закончить эту войну, я не хочу, чтобы у нас были сотни тысяч погибших. Я этого не хочу. И поэтому силового нападения я не рассматривал — ни на Донбасс, ни на Крым. Потому что глубоко понимаю, сколько бы тысяч людей наших погибло. И какая была бы цена этих территорий, пусть даже отвоеванных”. 

Про Киев
“Вот сейчас русские зашли со своей мощью — около 20 тысяч погибших. Со всей своей мощью. А они, извините меня, не вошли внутрь Киева. Пока не вошли. Вы должны понять, что они вряд ли войдут. Но если они войдут, вы точно должны понимать, что им тогда надо иметь тысяч сто. Невозможно по-другому справиться с таким городом.

О том когда закончится война
Занавес раньше был железным — а теперь стал информационным. // Война эта не закончится, ведь война не закончится тем, что мы закончим военные действия//Война закончится тогда, когда все захотят принять, что это была большая ошибка российской власти, которая привела к катастрофе для российского народа. И к трагедии между отношениями украинского и русского народов. И когда это станет понятно, только тогда можно будет сделать вывод, насколько эта война затянется.  Поэтому мне кажется, что нужно думать о своих детях и внуках, о себе уже нечего думать. Сегодня взрослые люди, как мы с вами, уже друг другу ничего не простят”.

Про Крым
“А мы точно хотим мира. Потому что если бы мы не хотели, поверьте, мы бы завтра были в Крыму//Поэтому когда Россия говорит: в документах должно быть, что вы не будете военным путем забирать Крым… Да не будем мы его забирать военным путем: людей жалко, наших жалко людей. Потому что пойдут туда люди и будут погибать”.

Про мотивацию путина
“Украина опасная со многих точек зрения. Во-первых, это потеря влияния русского языка — он потерял несколько миллионов русскоязычного населения. Он хочет это все вернуть силой, что приведет к другой волне, но не будем об этом, повторяться не хочу. Второе — конечно, успех Украины. А в силу геополитики, расположения, народа — он точно понимает, какой народ здесь. Уже не до конца, но тем не менее. Люди понимают многие, что такой азартный и трудолюбивый народ, конечно, экономически выпрыгнет. И понятно, что есть и экономические риски с точки зрения РФ. Тут и посмотрят, и подумают: а почему бы нам и не попробовать? Нам там рассказывали, что Евросоюз, в общем, не очень — а вот и очень! А вот смотрите, какие шаги. Да и потом, смотрите, у нас же и конъюнктура политическая меняется. Люди молодые приходят. Это же еще по его внутреннему миру — а что с ним? А что дальше? А если там можно, то почему в России нельзя? — скажут люди. Много всего, почему так он действует. Амбиция вот эта “хочу Советский Союз” — ну а сколько ему осталось жить-то? Да как любому человеку, которому 70-80 лет. Ну не 50 же лет жить еще//К сожалению, я считаю, что его планы — не стратегические. Стратегия — это что будет через сто лет с государством, которое он возглавляет четверть века//[У Путина] другой подход. Чтоб сегодняшнее, чтоб запомнили. Чтоб был монумент — Мавзолей, памятник, грамота//Это я вам отвечаю на вопрос “А что дальше?” А что будет через три поколения, через пять? Это проблема. Что толку, повбивали гвозди, раскололи это все. Кто-то это должен делать. Вечеринка была хорошая, ребят, а кто убирать будет?”

Полная версия