Президент Украины Владимир Зеленский посчитал неуместным визит в Украину федерального президента Германии Франка-Вальтера Штайнмайера, который ранее активно поддерживал Россию и ее проекты, включая “Северный поток-2”. Также Зеленский сообщил, что планирует поговорить с президентом Франции Эммануэлем Макроном по поводу заявления французского лидера о том, что украинцы и россияне – “братские народы” и о нежелании признать геноцидом украинцев зверства россиян в нашей стране. Жесткая критика в адрес ряда политиков ЕС звучит и от представителей Офиса президента. Как оцениваете подобного рода заявления? И почему именно так? Портал “Комментарии” с этими вопросами обратился к экспертам.
В тех условиях, в которых мы существуем сейчас, мы не можем себе позволить быть мягкими и пушистымиКандидат политических наук, эксперт-международник Евгения Габер поясняет, что в политологической науке есть такое понятие как – репутационная безопасность. Речь о том, что иногда репутация страны, ее международный имидж, имидж лидеров этой страны может не менее способствовать поддержанию безопасности и активизации международного сотрудничества, вовлечению новых международных партнеров, чем какие-то другие факторы.
“И в случае с Украиной сейчас именно репутационная безопасность позволяет нам гораздо быстрее, гораздо эффективнее мобилизировать наших международных партнеров, чем было в 2014-м. Одна из главных побед Украины — победа именно на информационном фронте, в сфере стратегических коммуникаций (как внутри страны, так и на международной арене), в сфере международной дипломатии. Все те сигналы, которые посылает сейчас президент Зеленский, то как он коммуницирует не только с государственными лидерами, но и с обществом в других странах (выступая перед парламентами, давая многочисленные интервью зарубежным СМИ), может, мне кажется, стать примером очень успешной, эффективной коммуникации. Мы привыкли к тому, что дипломатия — это когда всё гладко, тактично. Когда мы только благодарим партнеров за предоставленную помощь, при этом стараясь максимально избегать острых углов. На каком-то этапе, уже прошлом, это действительно работало. Но в тех условиях, в которых мы существуем сейчас, мы не можем себе позволить быть мягкими и пушистыми. И абсолютно логично называем вещи своими именами”, – отмечает эксперт.
Евгения Габер после начала широкомасштабной российской агрессии провела немало времени за границей. Встречалась с экспертами в США, Канаде, в европейских странах, в Турции.
“То, что я слышу, как правило, от этих экспертов, а также от зарубежных политиков и дипломатов – главная причина популярности Украины в целом и Зеленского в частности сейчас в том, что наш президент называет вещи своими именами. Что он не боится говорить правду перед кем угодно – будь то депутаты немецкого Бундестага или ООН. А украинский народ на собственном примере показывает, как можно бить “вторую армию мира”, защищать свою свободу, свои интересы. И это не то время, когда надо быть дипломатичными. Это время, когда честно говорить о существующих проблемах. Во всеуслышанье заявлять, что Россия уже — не просто страна-агрессор, но и страна, целенаправленно уничтожающая мирное население Украины. Что Путин — это военный преступник, а то, что творят россияне в нашей стране — геноцид. И принять Штайнмайера с визитом в Киеве наряду с лидерами Польши и стран Балтии — это был бы политический сигнал, – уверена Евгения Габер. – В том числе для немецкого общества, для международного сообщества, что нас устраивает та политика Германии, которая сейчас есть. Что политика умиротворения агрессора – это то, что нам подходит. Что мы готовы принять принимать молчаливо все попытки примирить два “братских народа”, о чём мы слышим от представителей Ватикана, от лидеров Франции и Германии”.
По словам эксперта, во многих странах сейчас существует нарратив, что виноват только Путин, а российское общество — не виновато. Поэтому нас надо как-то “примирять” и “сдруживать”.
“Но невозможно примирить насильника и жертву! Невозможно быть одинаково равноудаленным от агрессора и жертвы агрессии. Нейтралитет — это не о том, чтобы закрывать глаза на грубейшие нарушения международного права. Попытки вести переговоры и с Россией, и с Украиной — как мы видим в случае с Турцией — это не о политическом выборе. Это о том, что мы создаем прецедент на будущее, когда страна-агрессор, нарушающая грубейшим образом гуманитарное международное право, все правила ведения войны, все существующие конвенции (от Римского статута до Женевской конвенции) — не получает по заслугам. Поэтому в данном случае мне кажется, что сохраняя определенные нормы дипломатического протокола, определенный уровень отношений — всё-таки важно посылать четкие сигналы. И говорить о том, что если тот же Макрон называет украинцев и россиян “братскими народами”, то очевидно — это неправильно. Это не то, что мы хотим слышать. Если австрийский канцлер говорит о том, что не надо присоединяться к эмбарго и вводить энергетические санкции — это не то, что мы хотим слышать. Если кто-то из германского руководства хочет приехать в Киев, то, возможно, лучше это будет обладающий большими полномочиями канцлер Шольц, а не президент Штайнмайер, чья фамилия плотно ассоциируется с печально известной “формулой”, а также с пророссийскими заявлениями”, – подчеркивает Евгения Габер.
Мы таким образом создаем свои нарративы, свое информационное поле, отмечает она. И то, что сейчас в Европе обсуждают отказ Киева принять Штайнмайера (не официальный, но всё же), может даже сыграть нам в плюс.
“Вне зависимости от того, какие там политические взгляды у определенных лидеров, есть еще и общественное мнение. И поскольку в странах Запада, как правило, демократические общества — общественное мнение имеет там огромное влияние. И в последнее время мы чаще видим, что именно под давлением общественного мнения ряд европейских лидеров идут на увеличение помощи Украине”, – акцентирует эксперт.
Важным она считает и то, что решение не принимать Штайнмайера в Киеве – не было публичным.
“Эта информация попала в публичное пространство стараниями немецких медиа. И пока такие решения принимаются в политических коридорах, в кулуарах, мне кажется, что это правильно. Уважение к себе, возможность четко заявлять свою позицию — это то, за что сейчас воюет Украина. И кому, если не нам, говорить о том, что миру пора проснуться и понять — действовать старыми методами уже невозможно. Говорить, что всё хорошо, стараться примирить так называемые “братские народы” — русских и украинцев — уже невозможно. Особенно после Бучи, Ирпеня, Мариуполя. Да и вообще — после 50 дней кровавой войны и геноцида в Украине”, – резюмирует Евгения Габер.
Сейчас Украина задает стандарты дипломатии, а не те же европейцыЗаместитель гендиректора телеканала ATR, журналист Айдер Муждабаев не сомневается, что мы имеем полное право именно так общаться с немецкими и французскими политиками, как делает сейчас украинское руководство.
“Сейчас Украина задает стандарты дипломатии, а не те же европейцы. Мы словно поменялись местами, – считает Айдер Муждабаев. – Если президент Германии не нашел возможности извиниться перед украинцами за свое многолетнее заигрывание с Россией – о чем с ним говорить? Тем более, что он не имеет полномочий, позволяющих принимать решения о передаче нам того же вооружения, об ужесточении санкций против РФ. Зачем тратить на него время? Если есть что-то по делу – пусть канцлер приезжает. А этот – символический – пусть для начала извиниться за всё, что натворил. За лоббирование “Северного потока-2” и “формулу Штайнмайера”. За то, как убеждал Украину сдаться русским. А теперь “прозрел”, критикует Кремль. Но слово “извините” в адрес Украины из себя выдавить так и не может”.
Говорят о Макроне, эксперт считает, что тот – лучший из имеющихся на данный момент вариантов в президенты Франции. Но есть огромное “но”.
“Этот “лучший вариант”, грубо говоря, в упор не отличает евреев от нацистов. Говорить сейчас о том, что украинцы и россияне – один народ, братские народы – всё равно, что во время гитлеровской Германии говорить о том, что немцы и евреи – братские народы. Скажи такое в то время французский политик – он бы в дурдоме оказался. А сейчас подобное “лепит” президент Франции – во время российско-украинской войны. И этот президент во время откровенного геноцида украинского народа упорно не хочет называть вещи своими именами. Выкручивается… Либо он глупец, либо запредельный циник. Иного объяснения я не вижу”, – признался Айдер Муждабаев.
Его поражает преклонение французов перед русскими. Это какой-то диагноз, считает эксперт.
“С моей точки зрения, можно говорить о неком “комплексе без Наполеона”. Потому что цвет французской нации погиб в наполеоновских войнах. А то, что мы сейчас видим — это дети субпассионарной Франции. Которая, похоже, так и не оправилась от гибели лучших сынов во время наполеоновских войн. Это показали и Первая мировая война, и Вторая… Беда еще и в том, – продолжает Айдер Муждабаев, – что французы, с моей точки зрения, на всю голову больны Россией. Еще больше, чем немцы. У тех хоть чистый прагматизм, а у этих – безосновательный романтизм. И, как по мне, это тяжелейшая французская психологическая травма. Так что наше руководство правильно реагирует на подобного рода высказывания. Зеленский сказал как врач-психиатр. В стиле – я поговорю с больным, когда будет время. Возможно, после обхода…”.
Читайте также на портале “Комментарии” — война в Украине уже идет 50-е сутки: эксперты рассказали, почему ВСУ разобьют врага и при второй попытке наступления.
