После бомбардировки российскими самолетами Драматического театра в Мариуполе 16 марта погибли сотни горожан, в СМИ сообщалось, что под завалами погибли около 600 человек, однако позже оккупанты начали разбирать завалы и перевозить останки в братские могилы. Точное количество погибших не установлено.
Исследователи Amnesty International говорят, что их могло быть в разы больше, если бы накануне не открылись гуманитарные коридоры, по которым многие горожане выехали из того района. Amnesty International опросил 52 уцелевших в результате атаки на театр и 28 очевидцев, находившихся в здании или возле во время бомбардировки.
Джоан Маринер, руководитель расследований международной амнистии, говорит, что во внимание приняли также спутниковые снимки, видео из соцсетей, архитектурные планы.
“Мы использовали ряд различных методологий для оценки оружия, поиска виновных за нападение, причиненного вреда. Кроме наших обычных источников — свидетельских показаний, мы заказали математическую модель здания, чтобы можно было оценить повреждения, полагались на радиолокационные данные, спутниковые снимки. Это столь очевидное гражданское здание, это театр, который в течение недель был гуманитарным штабом. Гражданское присутствие там было очевидным”, — говорит она.
Вывод экспертов – бомбардировка театра – военное преступление российской армии. Доказательства, собранные Amnesty International, говорят о том, что на самом деле жертв может быть меньше 600, ведь многие из горожан уехали, большинство из тех, кто прятался в помещении находились в передней части театра и подвале, там, где упала бомба, было меньше гражданских.
По выводам экспертов, бомба могла содержать 400-800 кг тротила. Исследователи Amnesty International говорят, что это могли быть две 500-килограммовые бомбы (ФАБ – одной модели, общая масса взрывчатого вещества в которых составляет 440–600 кг), которые, вероятно, сбросили с Су-25, Су-30 или Су-34. Удар был нанесен около 10 часов утра 16 марта.
Джоан Маринер говорит, что расследование показало, что жертв могло быть больше, если бы не работали гуманитарные конвои.
“Театр не имел никакого отношения к военной инфраструктуре — было небольшое количество военных, которые посещали заведение, чтобы привезти помощь. Там не было военного присутствия. Это было целенаправленное нападение. Собранные доказательства могут быть использованы в уголовных расследованиях”, — говорит исследовательница.
В отчете говорится, что рядом с театром было постоянное заметное присутствие гражданских, образ жизни которых было легко отследить.
“На земле перед центральным и задним входом по крайней мере в течение трех дней до нападения на русском было написано “ДЕТИ” буквами достаточно большого размера, чтобы их было видно с самолета. Театр не был легитимной военной целью. Поблизости с ним военных целей также не было. В момент нападения и в дни перед ним значительного военного присутствия внутри театра или рядом с ним не было”, — говорится в исследовании.
На момент бомбардировки театр был местом сбора для эвакуации, прибежищем для гражданских – женщин, детей, пожилых людей, центром распределения пищи и гуманитарных грузов.
Одной из версий было попадание ракеты “Калибр”, однако исследователи склоняются к тому, что все же это были неуправляемые бомбы. На месте попадания люди находили обломки, похожие на части бомбы. Кроме того, учитывая данные радиотехнической разведки, это вряд ли был удар крылатой ракетой.
На момент попадания в театр было три воздушных тревоги: тревога в 9:51 в Виннице, тревога в 9:53 утра в Житомире и в 9:54 в Киеве. Эти тревоги означают, что украинские системы ПВО обнаружили локализованный наземный запуск, направленный на конкретную территорию, в этом случае только на северо-центральную Украину. Если бы в воздухе были бомбардировщики Ту-22 или Ту-95, несущие крылатые ракеты для запуска с воздуха, была бы тревога в большей части областей, пока их траектория не стала известна.
Это не могло быть случайное попадание с прицелом на другой объект, ведь рядом с театром нет зданий – он окружен парком, возле него не было никаких скоплений техники, как видно из спутниковых снимков сразу после бомбежки. Свидетели говорят, что слышали самолеты, а затем взрыв и увидели, как крыша театра поднялась вверх, а потом рухнула.
Свидетельства давали Наталья и Евгений Гребенецкие – в театре погиб отец Евгения, а он с матерью неделю шли пешком из Мариуполя в Запорожье. Евгений работал на Азовстали, родители приехали из Волновахи в город 24 февраля, чтобы забрать сына. В театре они пробыли 11 дней, на момент падения бомбы отец Евгения Михаил ушел на полевую кухню – там родные нашли его под завалами.
“Были новости про открывающиеся коридоры. Одна из точек сбора — Драмтеатр. Эвакуации не было и поэтому люди остались в театре ждать. Люди сходились и сходились. Один день было больше 1000 — уже закрывали двери и говорили: идите в другое место, потому что нет ни воды, ни еды – ничего”, — говорит Наталья.
Добравшись до Запорожья, они сообщили о смерти Михаила, что с его телом, которое было под завалами, родные не знают.
Как писал портал, пострадавшие от войны украинцы получат протезы.
