В итоге пошла по стопам родителей и стала экономистом, окончив Львовский торгово-экономический институт. Моя творческая натура и экономическое образование во многом определили то, чем я занимаюсь сегодня.
После учебы вышла замуж и переехала с мужем в гарнизон в Черниговской области. Устроилась работать в военторговском гастрономе продавцом. Затем стала старшим экономистом, товароведом. Родители научили меня не бояться никакой работы, поэтому я бралась за любое дело, в котором могла себя реализовать.
Потом мужа перевели в Венгрию, и я, как положено жене военного, поехала за ним. Муж учился в академии, а я занималась детьми, которых у меня уже было двое. Начала учить венгерский язык, несмотря на отговоры подруг. В результате именно знание венгерского языка и приобретенные в Венгрии знакомства сыграли важную роль в моей жизни.
Первый бизнес
После распада Союза мой муж бросил академию, ушел из армии, и мы вернулись в Киев. Он начал свое дело, а я – свое. Начала ездить в Венгрию на фирму игрушек Гулливер, хозяева которой были нашими друзьями.
Покупала небольшие партии игрушек и привозила в Киев. Мы взяли на Подоле в аренду маленький магазин, который назывался «Подарунки – завжди свято», в котором продавали не только игрушки, но и все, что в то время можно было достать: от шоколадок до посуды, колготок и проч.
Когда через несколько лет пришло время определиться с каким-то одним направлением в торговле, я проанализировала, что лучше всего продавалось, имело самую высокую оборачиваемость и было менее всего подвержено сезонности. Оказалось, что это игрушки. Эту тему я и начала серьезно изучать.
Каждое воскресенье просиживала в библиотеке редких книг Киево-Печерской Лавры, чтобы найти информацию по истории развития производства игрушек в Украине. Литературы на эту тему оказалось ничтожно мало. Невзирая на то что во времена СССР в Украине, помимо нескольких крупных фабрик, работало 450 игрушечных производств (даже на Южмаше был цех, производивший чрезвычайно популярную игрушку зайчик-барабанщик), и на то что в Украине в месяц семья тратила в среднем 15 рублей на игрушки (это был самый высокий показатель в Союзе), информацию об истории их производства в Украине я не нашла. Это было печально. Я кинулась на фабрики, а их уже не было. С этим что-то надо было делать.
Прошел год или два, и венгерские партнеры предложили мне открыть совместное предприятие, дали мне товара на баснословную по тем временам сумму ($60 тыс.), я взяла в аренду склад, и уже в 1997 г. мы засветились на рынке как оптовая фирма по продаже детских игрушек разных направлений.
С тех пор я начала собирать игрушки. Сейчас у меня уже огромная коллекция не только старинных, но и современных авторских и народных игрушек. Я открыла первую в Украине галерею авторских кукол на Андреевском спуске – «Ляльковий дім». Постепенно игрушки становились делом моей жизни.
Путь к независимому бизнесу
Партнерство с венграми не всегда было безоблачным. Я благодарна им за то, что они меня многому научили, ведь в то время в Украине еще не использовались современные программы учета, маркировка товаров, а у нас все это уже было. Однако их подход был очень жестким – я должна была закупать товар только у них. Пока рынок был ненасыщен, с этим можно было мириться. А после вступления Венгрии в Евросоюз цены и таможенные расходы взлетели. Я около года работала в убыток или в ноль. Это был не бизнес, поэтому начала искать варианты. Поскольку часть игрушек мы завозили венгерского производства, а часть китайского, но через Венгрию, предложила партнерам, что буду работать с Китаем напрямую. Они на это не согласились и приняли решение выйти из бизнеса. И, как это часто бывает, беда одна не приходит. Навалилось на меня все: раздел бизнеса с партнерами, развод с мужем, с которым я прожила 21 год, и раздел нашего бизнеса. Пришлось закрыть галерею на Андреевском. Честно говоря, были моменты, когда казалось, что уже не поднимусь. Не знаю, откуда взялись силы. Видно, благодаря тому, что со мной остались две дочери школьного возраста, за которых я несла ответственность, и благодаря поддержке друзей хватило сил подняться и идти дальше. Венгерские партнеры нарисовали мне сумму, которую я выплачивала три года. И несмотря на все трудности, сейчас Гулливер Интернешнл – предприятие без иностранного капитала.
Нашла помещение, которое взяла в аренду, а спустя некоторое время выкупила в кредит. Все говорят, что боятся кредитов, а я не боюсь. Это огромный стимул, который не дает расслабляться.
Еще во времена, когда мы работали в совместном предприятии в конце 1990-х я начала развивать наше производство. Сначала это был маленький цех в Киеве, в котором работали сначала три человека, а сегодня это уже целая фабрика. Партнеры меня не поддерживали, считая, что производство в Украине не имеет перспектив, однако я просто не могла не внедрить в него те работы, которые наши художники приносили в галерею.
Благодаря производству поняла, что игрушки должны создаваться добрыми людьми. У сделанных недобрыми руками нет души. А игрушка должна дарить эмоцию, иначе она становится пылесборником. И мы делаем такие игрушки, которые не выбрасывают, а они становятся частью жизни владельцев, даже когда те вырастают.
Итак, в 2003 г. я вышла на китайских производителей сама. Не скрываю, что вначале Гулливер импортировал чисто китайские товары. Но, поездив по выставкам Европы, Америки, Китая, я поняла, что никогда даже самый лучший мастер Германии или Китая не сможет сделать игрушку «з українським обличчям».
Сегодня 90% товаров, завозимых нами из Китая, – украинские игрушки, произведенные там. Как я обычно говорю, мы научили китайцев производить украинские товары. К сожалению, мы вынуждены это делать, поскольку конкурировать с ними по себестоимости невозможно, а вы знаете, что для нашего рынка цена имеет большое значение. К тому же в Украине производителей детских товаров не поддерживают даже в вопросе НДС.
Серьезно ударило по нашему бизнесу принятие антидемпинговой пошлины. Это было сделано для защиты нашего производителя, однако в Украине никто не производит ворсовое полотно, из которого мы шьем игрушки, поэтому мы вынуждены завозить этот материал из Китая и платить 140% пошлины.
Мы дружим с Музеем игрушек, созданным на базе межведомственного методического совета по вопросам игр и игровой среды при Минобразования, где работают талантливейшие знатоки в области игрушек. В фондах музея хранятся удивительные игрушки, дающие отличные идеи, которые мы используем в своих разработках уже в современных материалах.
На сегодняшний день у нас хорошая команда сотрудников не только в Киеве, но и в филиалах в Черновцах и Харькове, которые, кстати, с момента открытия возглавляют мужчины. Я горжусь своей командой, специалистами, работающими на фабрике, особенно дизайнерами.
Меняются подходы в работе опять же благодаря трудностям. Раньше мы выходили на рынок через сети супермаркетов, однако некоторые из них работают нечистоплотно, не рассчитываясь за товар. Это вынуждает вступать в судебные разбирательства, которые отнимают время, нервы, требуют дополнительных затрат. Поэтому мы сейчас развиваем новые каналы сбыта, например, интернет-торговлю, которая мне очень нравится. Во-первых, наценка гораздо меньше, чем в сетях, а покупатели всегда внимательно отслеживают цену. Во-вторых, в интернет доступ есть практически у каждой семьи. В-третьих, интернет позволяет взаимодействовать напрямую с покупателем и более оперативно реагировать на спрос, что дает возможность меньшими партиями заказывать товар из Китая и оперативнее обновлять ассортимент, чего не сделаешь в работе с сетями, требующими иметь неснижаемый запас товара на складах.
Мы зарегистрировали собственную торговую марку «Гулівер Країна». Уже два года делаем небольшие поставки в Россию, пока не вышли в дальнее зарубежье, но думаю, что все еще впереди.
|
Как вы относитесь к партнерству? Мой опыт партнерства был нелегким, поэтому я предпочитаю руководить независимым бизнесом. Мы могли бы стать дистрибьютором или дилером одной из иностранных компаний в Украине, как лидеры рынка. Однако я считаю это своего рода рабством, поскольку, как правило, условия работы в таких партнерствах жестко диктуются. На ваш взгляд, насколько существенен гендерный аспект в бизнесе? Я никогда в своем бизнесе не делала скидку для себя как для женщины. Изначально моими партнерами были мужчины, которые выставляли очень жесткие требования. И когда их что-то не устроило, расстались со мной без сожаления, не делая никаких скидок на то, что у меня была трагедия в семье, на то, что я женщина. И я для себя поняла, что в бизнесе не может быть мужчин и женщин. Бизнес – понятие бесполое. Как вы думаете, почему женщин очень мало не только среди олигархов, но и среди владельцев крупных бизнесов? Я думаю, что женщина все-таки более социально ответственный человек, и на первом месте у нее семья. Поэтому она менее подвержена риску, авантюризму и руководствуется чаще здравым смыслом. В большом бизнесе нужны более решительные и рискованные действия, которые чаще совершают мужчины. Что в вашем понимании означает убеждать людей? Не люблю убеждать, предпочитаю вдохновлять. Как сказал Экзюпери: «Если вы хотите построить корабль, не надо созывать людей, чтобы все спланировать, разделить работу, достать инструменты… Надо заразить их стремлением к бесконечному морю. Тогда они сами построят корабль». Как вы в целом относитесь к переменам в своей жизни? В целом положительно, какими бы они ни были. Иногда шаг вперед становится результатом хорошего пинка в зад. К любым переменам научилась относиться очень позитивно. И спустя десять лет, оглядываясь назад, понимаю, что если бы не жизненные трудности, я не состоялась бы. К какой своей мечте вы сейчас ближе всего? У меня есть большая мечта – создать либо галерею, либо такое место для творчества, куда приходили бы и взрослые, и дети, чтобы учиться рисовать, лепить, делать куклы, мотанки, шить игрушки, общаться друг с другом. Это для меня уже больше социальный проект, чем бизнес. |