В июне массовые протесты прокатились по крупнейшим городам Бразилии. Начавшись как реакция на повышение проезда в городском транспорте (всего-то на 10%), разгоревшись в ответ на жестокость полиции, они быстро приобрели политическую окраску, хотя сами их участники подчеркнуто дистанцировались от любых политических партий и профсоюзов.
Некоторые аналитики увидели в этих событиях пример перманентной революции 3.0, описанной Эриком Шмидтом и Джаредом Коэном в книге «Новый цифровой век». У нее есть повод (малозначимый внешне), причины (глубокие и серьезные), активная фаза (с нарастающими уличными протестами, которые захватывают не имеющие отношения к сути недовольства слои населения) и менее активная фаза (рефлексия происходящего и адаптация к новым целям). К ее требованиям правительства должны прислушиваться, иначе общества, опередившие в своем развитии государства, рано или поздно сметут их (необязательно насильственным способом).
В Бразилии власти прислушались – цены быстро вернули назад, но важнее то, что президент страны заявила: она «слышит голос улицы» и считает протестные выступления «укрепляющими бразильскую демократию». Затем пообещала направить доходы от экспорта нефти полностью на нужды образования и пригласить из-за рубежа тысячи врачей на работу в государственные медучреждения (по официальным данным, стране не хватает 50 тыс. человек медперсонала), внесла в парламент предложение о плебисците по политической реформе. Сенат принял закон, по которому коррупционные преступления переводятся в категорию особо тяжких. Верховный суд вынес постановление о немедленном аресте депутата, еще три года назад осужденного на 13 лет за коррупцию, но остававшегося на свободе благодаря ухищрениям адвокатов.
За время протестов личная популярность президента упала с 57 до 30%: оказалась переполненной чаша терпения того самого среднего класса, расширение которого было политической программой партии власти (за десять лет ее правления бедными перестали считаться около 40 млн. бразильцев), но власть этого не заметила.
Экономически самостоятельных людей возмущает не столько тяжесть налогов, сколько неэффективное расходование бюджетных средств. Так, расходы на строительство 12 футбольных стадионов к чемпионату мира по футболу в 2014 г. уже превысили $13 млрд. (что в три раза превышает затраты ЮАР на проведение аналогичного чемпионата). На строительство дополнительных объектов спортивной инфраструктуры к летним Олимпийским играм 2016 нужно потратить еще $12 млрд. Подобные расходы, с точки зрения демонстрантов, неприемлемы (хотя президент заявила, что затраты правительств на футбольный чемпионат возместят частные компании, которые будут эксплуатировать стадионы). «Да, это хорошо, что мы можем голосовать на честных выборах, но этого мало для стабильной демократии в стране. Неплохо, что у нас есть независимая судебная система, но все должны уважать закон. Бразилии предстоит заработать право выхода на глобальную арену мира, и тут проведения чемпионата мира или Олимпиады будет явно недостаточно – мы же не Россия или Китай, где права человека уважаются еще меньше, а о свободе СМИ можно вообще забыть» – подобными высказываниями были наполнены многие местные газеты.
За 28 лет после ухода от власти военных (в 1985 г.) в Бразилии выросло поколение, которое привыкло ощущать себя средним классом, но не чувствует, что его интересы представляет политическая система (к среднему классу правительство страны причисляет тех, кто зарабатывает $750-1,4 тыс. в месяц, таких сейчас около 60% населения, то есть 120 млн. человек). Эти люди и задаются вопросом об эффективности использования налогов, собираемых государством. Платить их «по первому разряду», а получать от государства услуги «третьего класса» они больше не хотят. Протест был не против футбола как такового, манифестанты недоумевали: раз у власти есть средства на футбол, то не лучше ли их потратить на школы и больницы?
P. S. «Большая восьмерка», заседавшая недавно в Северной Ирландии, для Африки и Латинской Америки придумала термин «поворотные части света», то есть ключевые.