Люди, которые решили жить дальше

В 2000-м молодые украинские музыканты, организовав­шие группу «Ундервуд», отправились в Москву, чтобы «сыграть свою историю». Коллектив стал одним из самых ярких проектов, вспыхнувших перед закатом независимой поп-музыки на территории СНГ. Российско-украинский музыкальный небосвод с той поры значительно потускнел, однако сектор, занятый группой, и сегодня привлекает внимание ценителей интеллектуальной поп-музыки. По нашей просьбе лидеры «Ундервуда» Максим Кучеренко и Владимир Ткаченко сделали обзор своего творческого пути и контекста, на фоне которого он происходил.

Для экономических изданий традиционной практикой является написание бизнес-кейсов. Обычно это история успеха какой-либо компании. Как, по-вашему, предназначена ли история группы «Ундервуд» для подобного кейса? Просто некоторые склонны сразу ссылаться на судьбу…
Максим Кучеренко: Да, я считаю, что «Ундервуд» – интересный объект для отдельного кейса. Мы находимся на рубеже индустрии развлечений и культурного поля. Нужно и денег заработать, и сохранить то, что мы называем неповторимым оттиском художника. В существующем сейчас медийном и шоу-бизнес-пространстве, конечно, есть завал даже не в тотальное продюсирование, а в какой-то рыночный фундаментализм. Он убивает на корню все живое, творческое. Другой крен маятника – резкий уход в андеграунд с недоразвитостью студийных и аранжировочных решений с шаблонными неизобретательными песнями.

1995 г. – время образования группы. В 2000-м «Ундервуд» переехал в Москву. Что между этими датами происходило с группой?

Владимир Ткаченко: С точки зрения событийности – ничего сверхъестественного. Скорее происходили важные химические процессы, связанные с периодом накопления… Мы тогда камни не разбрасывали, а собирали. С 1997 по 2000 г. каждый из нас официально занимался медициной. Это был очень важный, драгоценный период, потому что там было много накоплений. В то время мы не были никакими не профессионалами, мы были сонграйтерами-любителями, но три года упорной работы написали огромное количество песен. Штук 50.

Тогда было важно переехать в Москву?

М. К.: Ну, эффект столицы известен. В любой стране игровых площадок с точки зрения развития бизнеса, в частности музыкального, не очень много. Ты едешь в Москву, Лондон или Мюнхен, чтобы «сыграть свою историю», разыграть карту в этой жизни, найти сообщество профессионалов, которые будут тебя развивать и оказывать тебе помощь. Таких школ не очень много. Скажем, на территории СНГ их сейчас две – московская и киевская. Это что касается музыки, шоу-бизнеса.

А в Киеве вы тогда не пытались что-то сделать?

М. К.: Нет. К сожалению, тогда был такой период, что либо Москва, либо Питер. В Москве мы попали в организацию, поставившую нам определенные стандарты: студийные, медийные, пиар. Довела до ума наши образы.

Речь о «Снегири Музыке»?

В. Т.: Да. Эта история называется «не через постель». Мы напели несколько песен «Ундервуда» под гитару, записали на магнитофон, и в апреле 2000-го я отнес кассету Олегу Нестерову (основатель независимого лейбла «Снегири Музыка». – Прим. ред.). Он послушал, и ему понравилось – нашел это милым, забавным, заслуживающим внимания. Пригласил нас, и мы решили подписать с ним контракт.

Кем был в то время Нестеров?

М. К.: Он был действительно известным игроком. Что касается бизнес-контекста, то 2000-й для тогдашней поп-музыки был неким водоразделом. В тот период было достаточно инди-поп-проектов, пребывавших на высоте. Такие исполнители, как Земфира, Маша Макарова, Найк Борзов, практически шли шаг в шаг (тогда Земфира не была еще такой единоличной и ультимативной звездой, как сейчас). За этих артистов бились продюсеры, в том числе Нестеров и Месхи (сейчас его имя известно на ивент-рынках Москвы). Был еще Бурлаков (Леонид Бурлаков – первый продюсер групп «Мумий Тролль», «Земфира» и «Братья Грим». – Прим. ред.). Он, собственно, и сейчас продолжает работать, но его чародейские и магические силы уже иссякли.

Вышеназванные личности и еще пару игроков сошлись с известным деятелем культуры Артемием Троицким, и вместе они представляли собой «могучую кучку». Она могла развить шоу-бизнес в другом направлении.

В более независимом?

М. К.: Да. Инди-поп «выстрелил» с появлением во второй половине 1990-х группы «Мумий Тролль». В то же время был записан знаменитый клип Маши Макаровой на песню «Любочка». Подключились электронщики «Дэдушки», появились интересные рэп-проекты «Дельфин» и «Михей». Это был убедительный инди-поп с подтягивающимися группами. И в эту «лузу» шар «Ундервуда» тоже попал.

Когда закончилась золотая эпоха российского инди-попа?

М. К.: Все это длилось лет пять, пока в начале 2000-х не стартовала «Фабрика звезд». С одной стороны, это реалити-шоу возымело успех из-за всесилия «ящика», с другой – продюсеры «могучей кучки» не смогли между собой договориться и привлечь инвестиции. Мы это испытали на своей шкуре. Наш первый альбом пошел хорошо, но потом у Нестерова исчезла бизнес-потенция, потому что он переключился на вещи, дававшие ему репутацию, а не кровь для нового проекта. Сейчас он занимает скромные позиции педагога, преподавателя, музыканта. Мы много чего получили, работая с Нестеровым, однако и он много у нас забрал.

Почему же «могучая кучка» не смогла оказать сопротивление?

В. Т.: Не было партнерства. Инди-продюсеры –  «волки-одиночки», они в этом бизнесе действительно достаточно одинокие люди. Тех, кто их окружает, коллег, единомышленников совсем немного. А что касается «Фабрики звезд» и других проектов «Первого канала», то это продуманные брендовые продукты, на которые работают целые организации. Там все в порядке и с маркетингом, и с мене­джментом. Это настоящий классический бизнес, а не бизнес для волков-одиночек. Одиночки могут быть весьма удачливыми, но у них нет стабильности. Если посмотреть на их творческую и бизнес-биографию, то можно увидеть, что она всегда со спадами и подъемами. Кому-то повезло больше, кому-то меньше, тем не менее все они, конечно, очень талантливые люди, которые были весьма дружны с фортуной. По крайней мере в 1990-х.

Что происходило с «Ундервудом», когда история с инди-музыкой в России стала «сворачиваться»?

В. Т.: Мы почувствовали невероятную свободу и легкость. С нашим первым и единственным продюсером Нестеровым выпустили три альбома, а начиная с четвертого, который назывался «Опиум для народа», все делали уже сами. Не то чтобы продюсер связывал нам руки… Просто у нас появилась полижанровость, мы попытались еще больше расширить свой песенный ареал.

Последний альбом «Женщины и дети», вышедший совсем недавно, вы также записали без продюсера, а средства собрали с помощью краудфандинга. А сколько стоит сегодня записать альбом?

М. К.: Все очень просто. На музыкальном рынке запись композиции (об этом вам скажут в любой профессиональной студии) стоит $2-3 тыс. Умножив это число на количество треков, вы получаете условный бюджет альбома. Конечно, если в этом деле не участвуют люди с известными именами. Например, когда я хотел привлечь продюсера Стивена Стрита, записывающего в Лондоне такие группы, как «Kaiser Chiefs» и «Franz Ferdinand», мне сказали, что он будет работать, только при наличии как минимум €50 тыс. В этом смысле цена альбома очень вариабельна. Что касается краудфандинга, то здесь ты получаешь средства напрямую от своей публики, не отчитываясь перед издательской компанией и прочими промежуточными фигурами музыкального бизнеса.

До этого вы краудфандингом не занимались?

В. Т.: Это вообще для России новое увлечение, хотя в Европе и Америке уже достаточно популярное. Компания Planeta.ru, с которой мы работали, – пионер российского краудфандинга, и подавляющее большинство ее проектов успешны. Наш опыт тоже можно назвать успешным, например, три вечных билета на концерты «Ундервуда» стоимостью 50 тыс. руб. были куплены за два дня! Ни у кого до нас такой истории не было.

«Мужчины – это куклы в руках женщин и детей» – так сформулировано главное послание вашего последнего альбома. Как, по-вашему, должен ли человек, занимающийся творчеством, у которого есть семья, чем-то жертвовать?

М. К.: Человек, занимающийся творчеством, – это все-таки человек. Он принадлежит к определенному полу, тому или иному времени и конкретной исторической силе. Эти факты можно либо игнорировать, как это делали молодые музыканты середины 1960-х (они игнорировали религию, брак, сексуальную ориентацию), либо делать традиционные шаги, соответствующие жизненному базису. В том и другом есть энергия. В первом случае она очень короткая и разрушительная – «Live fast die yоung». Однако немало и тех, кто решил жить дальше. Эти люди подпитываются такими ценностями, как семья, религия, добродетель и альтруизм. В заглавие нашего альбома мы вынесли песню с месседжем, подтверждающим наш выбор. Мы хотим остаться в живых и быть полезными обществу. Лично мне очень интересна семья как маленькая империя. Я – отец троих детей. Они родились в одном браке, и мне интересно, как зарождается счастье в их жизни, как они учатся поддерживать друг друга. Если мои дети научатся поддерживать друг друга, то, конечно, будут поддерживать и меня. Поэтому я за устойчивость и свободу. А там – как бог даст.

Живи быстро, умри пожилым

«Ундервуд» – один из самых известных коллективов российской сцены, творчество которого обычно причисляют к жанру инди-поп, хотя им не исчерпывается.

Группа была основана в 1995 г. студентами Крымского медицинского университета (Симферополь) Владимиром Ткаченко и Максимом Кучеренко. В 2000 г. музыканты переехали в Москву, где и поныне находится центр их активности.

Известность «Ундервуд» получил в 2002 г. благодаря теле- и радиотрансляциям хита «Гагарин, я вас любила!». В общей сложности записал семь альбомов, последний из которых – «Женщины и дети» – вышел совсем недавно.

В этом году коллектив получил премию «НеПопса» от радио «Джем FM». За поэтическое творчество Владимир Ткаченко и Максим Кучеренко были приняты в Союз российских писателей и стали лауреатами Международной литературной Волошинской премии.

 

Залишити відповідь