Эксперты, отвечая на вопрос «&» в этот раз были единодушны: формируя политические и экономические отношения с Россией, украинская элита не выступает в качестве последовательного представителя национальных интересов Украины. До сих пор не сформулированы и законодательно не закреплены стратегические приоритеты и цели развития украинского государства. Поэтому совместные проекты и их политическое и информационное сопровождение зачастую носят спонтанный характер, отражая интересы не Украины в целом, а лишь отдельных финансово-политических групп. А они, в отличие от российских, все еще пытаются ставить собственные интересы в международных проектах выше национальных, закладывая в них элементы нестабильности и будущих торговых конфликтов.
Инна Пидлуцкая, руководитель международных программ Украинского независимого центра политических исследований, президент фонда «Европа XXI»:
– Найбiльша частина українсько-росiйських проектiв потерпає вiд зайвої або надмiрної персоналiзацiї полiтичних рiшень. I як наслiдок – доля таких проектiв залежить виключно вiд полiтичної волi, настрою, стосункiв та iнтересiв конкретних осiб. Крiм того, у таких проектiв, принаймнi з українського боку, вiдчувається брак стратегiчного планування i бачення того, як той чи iнший проект вкладається у загальну стратегiю розвитку країни. Звiсно, якщо така стратегiя в Українi iснує взагалi.
Крiм того, нерiдко полiтична вмотивованiсть таких проектiв, очевидно, переважає їхy. економiчну доцiльнiсть. I навпаки, економiчно доцiльнi проекти – потенцiйно прибутковi – вiдкидаються з полiтичних мiркувань.
Якщо казати про недолiки iнформацiйного забезпечення, то очевидно, що доволi часто українсько-росiйським проектам заважає брак достовiрної i повної iнформацiї, яка потрiбна для прийняття зваженого i обгрунтованого рiшення. Адже немає бази для точного аналiзу можливих результатiв i наслiдкiв прийняття або неприйняття вiдповiдного рiшення, реалiзацiї чи вiдмови вiд реалiзацiї певного проекту.
Втiм, якщо говорити про iнформацiйне забезпечення як елемент створення певної громадської думки щодо українсько-росiйських стосункiв взагалi й конкретних українсько-росiйських проектiв зокрема, то тут негатив не вiдчувається. Адже сумнiвно, що громадська думка в Росiї чи в Українi може мати вплив на прийняття рiшення з питань, на яких зав’язанi дуже серйознi iнтереси i дуже великi грошi.
Дмитрий Выдрин, директор Института европейской интеграции и развития:
– На мой взгляд, проблемы в политическом и информационном обеспечении украинско-российских проектов связаны с тем, что в СМИ практически нет никакой информации ни о стратегических планах России по отношению к Украине, ни о стратегических планах Украины по отношению к России. Дело в том, что все события, происходящие спонтанно (не имеет значения, то ли это консорциум, то ли продажа сахарных заводов), подаются как случайные, вырванные из глобального контекста.
Поэтому возникает ощущение случайности, а случайность вызывает некоторую тревогу. Например, когда продаются украинские заводы, мы не знаем, что это: или часть экономической стратегии Украины по отношению к России, которая заключается в том, чтобы избавиться от нерентабельных видов производства, или же попытка Украины начать политико-экономическую игру с Россией – ввезти российский капитал в Украину, а потом вместе вывозить товар по льготным правилам на рынки СНГ?
В результате незнание стратегических целей, планов, задач и перспектив с той и другой стороны становится главной проблемой, которая заставляет страны-партнеры с настороженностью относиться друг к другу.
Виктор Небоженко, политолог:
– К сожалению, последние десять лет Украина акцентировала внимание преимущественно на внешних формальных признаках своей государственности. На международном уровне это выливалось в декларации необходимости максимального участия в международных организациях. Между тем «большая» дипломатия – это не только обсуждение геополитических проблем, но и тесное экономическое сотрудничество. Причем не только на уровне министерств и ведомств.
Например, в отношениях Украины и России практически не наблюдается взаимодействия между различными политическими группами. Малочисленные попытки украинских и российских партий найти общий язык сводились к конъюнктурным декларациям. Это первый крупный недостаток украинско-российских отношений.
Кроме того, и в Украине, и в России не существует взаимосвязи между информационно-аналитическими структурами. Традиционно любая общественная деятельность обеспечивается маркетинговыми, политическими, аналитическими, экономическими центрами. Однако деятельность таких российских и украинских центров не согласована и мало касается экономических отношений между государствами. Это вторая основная причина экономических крахов в российско-украинских отношениях.
Алексей Кордун, исполнительный директор Международного института сравнительного анализа:
– По моему мнению, в основе большинства проблем Украины, в том числе и экономических, лежит несколько краеугольных камней.
Прежде всего, это отсутствие четко и однозначно задекларированных (и возможно, даже законодательно закрепленных) на государственном уровне приоритетов, целей и направлений развития украинского государства. Причина – отсутствие единой и твердой позиции Украины по основным вопросам политического и экономического сотрудничества на межгосударственном уровне. Зачастую такие позиции формулируются ad hoc уже в процессе переговоров непосредственно руководителями государства. В связи с этим данные формулировки несут печать значительной субъективности – ведущую роль в их создании играют не научные и аналитические разработки стратегического характера, а личные пристрастия, опыт и понимание самого должностного лица. Доходит до того, что один из министров может публично корректировать позицию коллег, при этом вступая в противоречие с ранее заявленной стратегией государства.
Не последнюю роль в явных проигрышах Украины во взаимоотношениях с Россией сыграл и комплекс «младшего брата», сохранившийся у украинской политической элитой еще со времен существования Советского Союза. Хотя это косвенным образом и подтверждает реальное доминирование российского капитала во многих ключевых отраслях украинской экономики, но самое главное – это практически полная зависимость нашего государства от российских энергоносителей. В таких условиях любые попытки вести украинско-российский диалог «на равных», несмотря на многочисленные PR-ходы, неминуемо обречены на неудачу. Это же касается и продолжения Украиной политики экономических уступок в обмен на обещания списать нефтегазовые долги или снизить цены на энергоресурсы.
Ирина Акимова, кандидат экономических наук, доцент, директор Института экономических исследований и политических консультаций:
– Дело не только в политических и информационных проблемах. Импорт и экспорт в Украине достаточно «эластичны» по отношению к санкциям, которые время от времени применяет российская сторона. Более того, проблемы импорта и экспорта касаются не только торговых санкций, ограничительных квот, антидемпинговых расследований, но и налоговой политики. Нельзя сводить торговые войны к единственному и главному источнику опасности для наших экспортных операций. А налоговая политика может иметь большее значение, чем сами торговые войны как таковые.
Алексей Плотников, доктор экономических наук, профессор, заведующий отделом международных валютно-финансовых операций Института мировой экономики НАН Украины:
– Прежде всего, речь идет о том, что Украина не имеет определенного внешнеполитического курса, который был бы приемлем и для Российской Федерации.
Симптоматично, что при декларировании европейского вектора интеграции каждый визит президента Украины в Россию сопровождается заверениями, что, дескать, «вектор вектором», а ближе России у Украины никого нет. Такое положение дел легко отслеживается в Российской Федерации, и, естественно, это влияет на политическое обеспечение экономических процессов. Кроме всего прочего, обращает на себя внимание и проблема несогласованной работы министерств и ведомств Украины и России при осуществлении совместных проектов. Нет четкой информации о тех выгодах и недостатках, которые привносит российский капитал в Украину. Это приводит к тому, что возникают полярные оценки от надежды на российский капитал как на чудо и до восприятия российского капитала как оккупационного.
Владимир Полохало, шеф-редактор журнала «Полiтична думка»:
– Здесь речь идет, скорее всего, о неэффективном использовании интеллектуальных, информационных и политических ресурсов в переговорных процессах, которые проводятся в последние годы между Россией и Украиной. Я не могу назвать ни одного факта в пользу эффективности или продуктивности в формате отношений Украина-Россия. Главная политическая слабость украинских элит в переговорных процессах проявляется на уровне исполнительной власти. Она прежде всего состоит в том, что если российский политический класс сегодня консолидирован и демонстрирует единство взглядов и действий во внешнеполитических и стратегических ориентирах, то Украина с точки зрения политического класса так и осталась разобщенной. Украина не преодолела ту междоусобицу, которая должна прекращаться, когда речь идет о национальных интересах государства.
Александр Кривошеенко, директор Центра политического маркетинга:
– Основнi економiчнi втрати для нашої держави внаслiдок окремих українсько-росiйських мiжнародних проектiв вiдбуваються не з причин їхнього слабкого iнформацiйного чи аналiтичного забезпечення. Корiнь проблеми треба шукати в iншому. Здiйснення будь-якої зовнiшньої полiтики завжди манiфестується владою в iм’я усiєї держави. Однак найчастiше воно по сутi спрямоване на реалiзацiю бiзнесових та полiтичних iнтересiв окремих полiтично-економiчних груп. Тому найбiльше вiд цих чи iнших крокiв у мiждержавних стосунках виграють – з боку однiєї й iншої держави – окремi фiнансово-промисловi групи, що здатнi пролобiювати прийняття потрiбних їм рiшень на найвищому рiвнi. При цьому iнтереси окремих бiзнес-груп найчастiше не збiгаються з iнтересами всього населення країни.