Для людей творческих в Швейцарии есть кое-что поинтереснее сыра, шоколада, часов и нейтральных банков.
Михаил Шишкин уже 12 лет живет в Женеве. Лауреат трех ведущих российских литературных премий («Большая книга», «Национальный бестселлер», «Русский Буккер») меркантильно подошел к русскому культурному феномену в швейцарском интерьере. Он издал книгу «Русская Швейцария» – объемное исследование о пребывании в «земном парадизе» русских политиков, философов, литераторов, дипломатов разных эпох: «В Швейцарии побывали практически все, кто создавал русскую культуру и губил русскую историю. Карамзин, Герцен, Гоголь, Достоевский, Толстой, Бунин, Ленин, Набоков оставили о Швейцарии множество откликов, писем и воспоминаний, из которых постепенно сложился целый миф. Оказалось, что материала – океан. Нужно было только собрать все это в одну книгу. Почему-то никому такая простая мысль не пришла в голову. В результате получилась книга, по сути, культурно-исторический путеводитель, главы которого посвящены городам. Что касается пользы от моей «Русской Швейцарии» как от реального путеводителя, то знаю, что для гидов, работающих с русскими туристами, она стала основным пособием. Сам видел соотечественников в Люцерне с этим увесистым томом наперевес».
Востребованность украинских авторов в Европе пока скромна, но тем не менее в Швейцарии не раз побывала Оксана Забужко: «Я ездила в Цюрих и Брюссель по личным приглашениям на дни украинской литературы, потому что меня там переводили и уже сложились определенное имя и репутация. Привлекательность Швейцарии для писателей частично можно объяснить деталями местного пейзажа. Там ощущаешь то самое экзистенциальное одиночество, которое и является главным литературным мотором». Некоторые знаменитости, привлеченные когда-то швейцарской атмосферой, остались там навечно: сидит задумчивый Набоков у самой роскошной гостиницы побережья «Монтре Палас», над Фреди Меркьюри кружат чайки на набережной Монтре, а на набережной Вевея стоит фигурка Чарли Чаплина в фирменном котелке, с неизменной тросточкой. В честь Стравинского назван концертный зал и одна из улиц в Кларансе. В Лозанне, на доме, где в детстве жила Марина Цветаева, до сих пор висит памятная табличка…
Монтре – это Набоков После шумного успеха «Лолиты» американский профессор русской литературы оставляет университет и становится свободным писателем. Набоковы переезжают в отель «Монтре-Палас» в начале октября 1961 г. В зимний сезон, когда наплыв туристов со всего света иссякал, номера роскошной гостиницы сдавали по льготным ценам постоянным жильцам. Писатель предполагает прожить здесь лишь несколько месяцев, но возвращение в Америку все время откладывается, и этот отель на набережной станет его домом до самой смерти. На второй год осенью Набоковы переселяются в шестикомнатный люкс под самой крышей с окнами на озеро. В этом номере писатель проживет 17 лет. Снова в меблированных комнатах, но на этот раз в роскошном исполнении. Единственный предмет, принадлежащий Набокову, – конторка, за которой он обычно пишет, – ее подарил именитому гостю хозяин отеля. Писатель готовит к печати книги, просматривает переводы, переводит сам себя. Проводит с карандашом в руке каждый день минимум по семь часов. В «Монтре» он заканчивает работу над переводом и комментариями к «Евгению Онегину». После выхода этого труда в свет, он пишет: «Мне кажется, я сделал для Пушкина не меньше того, что он сделал для меня». В «Монтре» Набоков переводит на русский язык «Лолиту». В 1970-е стареющий Набоков по-прежнему каждое лето охотится за бабочками. 4323 экземпляра альпийских бабочек из его коллекции переданы в Зоологический музей в Лозанне и выставлены в «набоковском» уголке. Михаил Шишкин «Русская Швейцария» |