Весьма неоднозначно оцениваемый со стороны Никита Михалков считает себя счастливым и не боится делиться секретами своего успеха.
Никита Михалков многие годы занят в России не только кинобизнесом, но и борьбой с теми, кто не разделяет его интересы, не понимает или плохо знает. К подобной ситуации он относится философски: «Вполне естественно, когда больные люди завидуют здоровым». Подобные эпитеты характерны. Хотя, действительно, без крепкого здоровья и гармонии в душе вряд ли можно было бы держать удары так же успешно.
«&» было интересно узнать о том, что и кого любит Никита Михалков, что его вдохновляет, доставляет ему радость, чем он занят в свободное время, где черпает силы.
Меня спасает чувство юмора. Без него в кино невозможно. Иначе после первой же картины ты начинаешь считать себя гением, и уже никто тебя не свернет с этого пагубного пути. А еще лучше – быть непризнанным гением. Чтобы всю жизнь крепко квасить, ругать своих коллег и рассказывать, как бы ты сыграл или какое снял бы кино, но тебе не дали. Самая большая трагедия – когда человек думает, что то, чего он хочет, и есть то, что он может. А это не всегда так.
Чехов еще долго будет тайной. Будет волновать. Прожив всего 44 года, он столько задавал вопросов и столько тайн рассыпал в мире – еще лет на двести хватит. Чехов говорит между строк гораздо больше, чем словами. Он, как тропинка в поле: то видна, то не видна. Но все время существует нить, по которой ты должен пройти. Меня удивляет, почему многие режиссеры не нашли ключа к Чехову, хотя он сам его дал в своих записных книжках: «Люди обедают, только обедают, а между тем слагаются их судьбы и разрушаются их жизни». Потрясающе! Ничего не происходит. А на самом деле этот ревнует эту, у тех начинается роман – идет жизнь.
Главное, чтобы интерес к жизни не исчез. Иногда мои желания до неловкости не вписываются в мое положение, мой возраст. Я азартен, мне это интересно, я получаю удовольствие. С детьми спорим, кто больше мячей в корзину забросит. Если, например, начался спор в тире (у меня тир в усадьбе – электронный), то тут уже до пяти утра – кто больше выбьет. Соревновательный азарт во мне очень силен. Если у тебя есть желание, скажем, сесть в машину, взять товарища, собаку, ружье и уехать, и ночевать в лесу, значит ты еще жив.
Существует культура охоты, этика охоты. Охота – это целый комплекс знаний и ощущений природы. Важно, как ты обращаешься с оружием, как относишься к выстрелу. Надо брать на себя ответственность за нарушение тишины, никогда не стрелять просто по шевелящимся кустам. Я ненавижу чужие охотничьи компании, потому что это всегда очень пьющие люди, которые ходят с нарезным оружием и могут выстрелить по любой тени. Это для меня табу. Лучше вообще не охотиться. У меня своя компания, и я всегда знаю, с кем еду. Нового человека приглашаю только тогда, когда пойму, как он будет себя вести. При этом могу сказать, что вечер, проведенный на тяге весной, на закате солнца, равняется пяти дням отдыха по количеству мыслей, тишины, всего, что проходит через тебя.
Спортом занимаюсь, забочусь о том, как выгляжу. У меня каждый день либо два часа тенниса, а потом занятия на тренажерах, либо пробежка большая – десятикилометровая. Потом водные процедуры. Если рядом река, то в реке, если озеро – в озере, а если море – в море. В футбол играем только в экспедициях, но каждый вечер, чтобы разрядить атмосферу, без ругани и драки выяснить отношения, помириться и завтра снова нормально работать.
Не люблю тусовки и фуршеты. Люблю один верхом надолго уезжать в поля, леса. Я открыл очень интересную вещь: одиночество перед лицом природы так выпукло демонстрирует тебе твое несовершенство, что ощущаешь стыд за самого себя. Этого не случается среди людей. С людьми ты защищаешься. Всегда есть кто-то, кто хочет тебя упрекнуть, поэтому ты постоянно в броне. А когда один – тут-то и понимаешь, до какой степени ты несовершенен.
Одиночество – нормальное состояние человека, занятого попытками разобраться с самим собой, а через это – разговаривать с людьми. Я не люблю петь в хоре. Моя мама говорила замечательную вещь: «Если тебе что-то катится в руки, подумай, сколько из десяти человек от этого не отказались бы. Если больше пяти – откажись». У меня мгновенно срабатывает стопор: туда я не пойду, потому что слишком многим это нравится. Может, это эгоцентризм в высшей степени, а может, самозащита – не знаю.