Торговля выбросами не менее сложна, чем торговля ценными бумаг. Но в отличие от фондового рынка этот рынок жив и в нынешних условиях.
Для торговли углеродными единицами в рамках Киотского протокола были разработаны гибкие механизмы. Украина выполнила условия для получения права применять два из них: торговлю квотами на выбросы (их продает правительство страны в виде единиц установленного количества – ЕУК) и проекты совместного осуществления – ПСО (проекты по сокращению выбросов парниковых газов, выполняемые на территории одной из стран за счет инвестиций другой страны; продаются единицы сокращения выбросов – ЕСВ).
Мир зелени
Государственные продажи квот на выбросы и углеродные единицы, полученные в ходе реализации частных проектов, составляют предложение на карбоновом рынке. Спрос на нем формируется за счет хитрой системы штрафов для промышленных предприятий развитых стран. Европейская система охватывает энергоемкие отрасли промышленности (около 12 тыс. объектов в 27 странах). Если к 30 апреля 2009, 2010 гг. и т. д. компания не выполняет свои обязательства, то она платит штраф €100 за каждую тонну «лишних» СО2. В качестве альтернативы европейским предприятиям предлагается покупать разрешения на дополнительные выбросы. Правда, для поддержки бизнеса европейские власти допускают возможность перераспределения обязательств между частными компаниями и государством. Для этого и создаются государственные углеродные фонды, которые формируют правительственный спрос на единицы выбросов. Частный спрос представлен компаниями, имеющими обязательства по Киотскому протоколу. Помимо этого, до 2008 г. существовал и спрос со стороны компаний, которые брали на себя добровольные обязательства, чтобы продемонстрировать свой «зеленый» имидж, однако сейчас по очевидным причинам их количество поубавилось.
На углеродном рынке торгуются разные единицы выбросов, соответственно цены на них отличаются. Существенный разброс цен объясняется тем, что покупатели желают иметь гарантии того, что проект будет профинансирован в полном объеме и передача такого эфемерного товара, как право на выбросы, состоится по всем правилам и в установленные сроки. ЕСВ, которые могут предложить частные компании в рамках проектов совместного осуществления, особым доверием не пользуются и дорогим товаром не считаются. Далеко не все наши предприятия могут дать гарантию на возврат углеродного кредита или гарантировать беспроблемное финансирование оставшейся части проекта.
На карбоновом рынке уже несколько лет функционируют углеродные биржи, торгующие финансовыми инструментами (фьючерсными, опционными и спотовыми контрактами) на основе европейских разрешений на выбросы: Eвропейская климатическая биржа, Энергетическая биржа Австрии, Powernext, Европейская энергетическая биржа, «Северный пул» и др. На внебиржевые сделки пришлось 49% от общего количества сделок на европейском рынке».
На этом рынке активно работают и посреднические структуры. Финансовые – Всемирный банк, ЕБРР и инвестфонды – выкупают углеродные единицы дешевле, а продают дороже. Недорогой товар находят в Украине, России, Индии, Китае; переоформляют его и реализуют по высокой цене. Финпосредники готовы предоставлять углеродные кредиты, которые покрывают 15-25% общей стоимости проекта. С ними работают небольшие компании, которым и до кризиса не хватало собственных средств на модернизацию. Крупные промышленные предприятия нуждаются в посредниках иного типа – проектных организациях. Процедура оформления и регистрации проекта, установленная ООН, достаточно сложная и предполагает хорошее знание методологий. В минувшем году за работу над проектом украинские компании платили консультантам $50-70 тыс. в год.
Украинские проекты
Суть доступных украинским бизнесменам ПСО состоит в том, что они могут уменьшить уже существующие выбросы на своих предприятиях, модернизировав производственные мощности. При этом часть затрат возьмет на себя иностранная компания – взамен на полученные в будущем сокращения СО2. На первый взгляд ПСО кажутся очень выгодными для собственников промышленных предприятий, ведь они уже который год проводят модернизацию сверхэнергоемких, физически и морально устаревших производственных мощностей за свой счет. А тут им за модернизацию еще и приплачивать будут…
Теоретически украинские компании получили возможность участвовать в таких проектах еще в 2004 г., однако в то время это было по плечу только очень крупному капиталу, вовлеченному в большую политику, например, такому бизнесмену, как почетный президент шахты им. Засядько Ефим Звягильский. Причина – в процедуре, согласно которой предпринимателю нужно было несколько раз посещать властные кабинеты. Чтобы подписать договор «о продаже воздуха», необходимо было получить от Минприроды два разрешения – письмо-поддержку и письмо-одобрение, а также дождаться письменного «одобрямс» от спецоргана при ООН – Комитета по надзору за проектами СО РКИК. «По одному из наших проектов мы не могли получить письма-поддержки более трех месяцев», – сетовал год назад один специалист по киотским проектам. Бюрократией грешит и ООН – там больше внимания уделяли проектам в Китае и Индии. Помимо этого, не работал реестр единиц сокращения выбросов, а также не было полной ясности с режимом налогообложения финансовых средств, полученных от продажи ЕСВ украинскими предприятиями. В 2005-2006 гг. перспективность ПСО ставили под вопрос и украинские предприниматели. Отчасти недоверие бизнеса было вызвано деятельностью посреднических структур (российские и украинские компании не могли самостоятельно продавать полученные ими углеродные единицы в международных торговых системах). После завершения проекта и оформления всех документов в Украине финпосредники превращают купленные в нашей стране единицы сокращения выбросов в так называемые вторичные ЕСВ, которые являются менее рискованными для покупателей, и уже в таком виде продают их европейским предприятиям. Разница в стоимости между этими углеродными единицами существенна – минимум €4-7 на тонне СО2. Эта дельта и вызывала недоверие украинских бизнесменов. К тому же за короткий период существования в нашей стране проектов ПСО ловкие дельцы придумали много схем получения дополнительной прибыли не совсем законными методами. В 2003-2005 гг. общего ценового ориентира не было, полезная информация о возможной стоимости единицы выбросов публиковалась в малоизвестных изданиях, доступных только посвященным.
Большинство проблем решились в последние два года. Бизнесмены разобрались с алгоритмом запуска ПО – на сегодняшний день в Украине стартовало более сотни таких проектов. В угольной отрасли основное внимание уделяется утилизации метана. В электроэнергетике акцент сделали на внедрении угольных технологий и применении биотоплива. Использование биомассы, рациональное земледелие и утилизация отходов являются основными направлениями в сельском хозяйстве. Для горно-металлургического комплекса пока приоритетна утилизация доменных и аналогичных газов.
Все вопросы, связанные с Киотским протоколом, вместо Минприроды взялось курировать Национальное агентство экологических инвестиций, в связи с чем бюрократическая волокита ощутимо снизилась. К тому же НАЭК разработала несколько весьма полезных нормативных актов, утвержденных Кабмином. Так, легализована Track 1 – процедура, позволяющая разработчикам получать углеродные единицы без подачи проектной документации на рассмотрение в соответствующие органы ООН. Это значительно ускоряет процесс появления углеродных единиц на рынке.
На руку украинским бизнесменам, реализующим ПСО, пришлось и решение правительства об одобрении углеродных единиц после того, как закончится срок действия Киотского протокола. Теперь, если жизненный цикл проекта выходит за рамки 2012 г., Украина зарезервирует единицы установленного количества в рамках обязательств по Киотскому протоколу. Это решение очень актуально для компаний, которые в связи с финансовым кризисом приостановили работу над проектами до 2010-2011 гг. в надежде, что к тому времени сложатся более подходящие для инвестиций в производство условия. А таких компаний всего две трети из тех, которые начали заниматься ПСО.
Конечно, спрос на углеродные единицы украинского происхождения существенно возрос после того, как органы ООН утвердили украинский проект по улавливанию метана в шахте им. Засядько. После завершения всех процедур проект может принести 7 млн. ЕСВ до 2012 г. Японская Marubeni и швейцарская Vema уже фигурируют в списке покупателей.
Влияние кризиса
В марте текущего года Point Carbon опубликовала отчет, в котором сказано, что финансовый кризис помогает странам в выполнении обязательств в рамках Киотского протокола. Тем государствам, которые взяли на себя обязательства по сокращению выбросов, придется купить гораздо меньше (на 39%) углеродных единиц, чем планировалось в сентябре 2008 г. Кризис вызвал снижение объемов промышленного производства, что привело к сокращению выбросов на 3,3%. Сокращение спроса на «воздух» закономерно вызвало существенное падение цен на углеродные единицы – по некоторым позициям в два раза. Эксперты прогнозируют, что цена на углеродные единицы останется низкой в течение двух-трех лет, поскольку страны ЕС будут медленно выходить из кризиса. Цена на ЕСВ будет колебаться в диапазоне €5-7, что существенно меньше €9-10, запрашиваемых многими продавцами.
Наряду с сокращением спроса эксперты отмечают и снижение предложения «воздушного» товара. Финансирование стало более затруднительным, поскольку банки снижают свои риски, а процентная ставка растет. 60% исследуемых Point Carbon компаний из разных стран уменьшили, отложили или отменили проекты углеродных инвестиций в связи с экономическим кризисом. Согласно последним подсчетам, ожидается, что количество предлагаемых углеродных единиц составит к концу 2012 г. 210 млн. (осенью рассчитывали на 260 млн. ЕСВ). Это не так уж и плохо, поскольку ограниченное предложение не даст упасть ценам на единицы выбросов еще ниже. К тому же, как отмечалось ранее, над украинскими компаниями больше не висит обязательство завершить проекты и продать углеродные единицы до 2012 г. Это значит, что они имеют все шансы переждать неблагоприятный период и все же заработать на «торговле воздухом».