Радуйся малому, а большое придет.
Большое кино, которое, по сути, началось с короткометражного, быстро вытеснило своего родителя на периферию. Пережив длительный кризис и зрительское забвение, короткометражка возвращается, вобрав в себя все признаки полноформатного кино, кроме разве что хронометража, и сама становится наиболее вероятным местом художественных, технических и рыночных находок.
Во-первых, небольшие бюджеты и молодой возраст участников кинопроцесса делают короткометражное кино авангардным явлением культуры, которое приобретает популярность в интеллектуальной среде. Во-вторых, когда все истории уже придуманы и рассказаны по много раз, далеко не у каждого хватит терпения выслушать очередную версию, которая будет длиться полтора часа. В-третьих, далеко не у каждого для этого найдется время. В-четвертых, если рассматривать искусство как источник идей, короткометражное кино — место наибольшей их концентрации.
«&» попросил прокомментировать ситуацию, сложившуюся в мировом и отечественном короткометражном кино непосредственных участников процесса: продюсера компании «Артхауз Трафик» Дениса Иванова и обладателя «Золотой пальмовой ветви» каннского фестиваля 2005 года Игоря Стрембицкого.
Феллини с мобильными телефонами
Денис Иванов: Для современной культуры короткий метр приобретает все большую актуальность. Возрастающий ритм жизни приводит к тому, что люди больше интересуются малыми временными форматами искусства. Подрастает поколение MTV, чье внимание трудно удержать полнометражным фильмом.
Сегодня несколько государств пропагандируют короткометражную культуру. Среди таких очень ярко выделяется Франция, имеющая в этой области много проектов и массу достойных кинематографистов вроде Мельвиля Пупо, работающих исключительно в короткометражном жанре. Во время Берлинского кинофестиваля конкурс коротких фильмов проводится прямо в метрополитене.
Конечно, можно говорить, что короткий метр — ступень к полному жанру, но сейчас все так быстро меняется, что через пять лет развития Интернета, мобильной связи и т. п. мы уже можем не узнать, как будет выглядеть кино. Сейчас уже флеш-мультфильмы (тоже, по сути дела, короткометражки) — отдельный жанр, а фильмы, снятые мобильными телефонами, пропагандируют как самостоятельный вид кинематографа.
Игорь Стрембицкий: Короткий метр — это в основном экспериментальное кино, где ты не отягощен продюсерским влиянием. Многие известные режиссеры ходят на конкурсы короткометражных фильмов, чтобы найти для себя что-то новое. Молодые кинематографисты менее закомплексованы. И именно поэтому многие тенденции в кино начинались с короткого метра. Чем больше будет короткометражного кино, тем полнометражные фильмы будут лучше.
Есть такие фильмы!
Несмотря на то, что короткометражный жанр пользуется популярностью даже среди признанных классиков мирового кино и на Западе это преимущественно область деятельности студентов и начинающих кинематографистов, Украина в этом отношении наиболее студенческая держава.
Значительная часть интересных отечественных кинопроектов принадлежит короткометражной области и соответствует тому короткометражному периоду в жизни молодого режиссера, когда он уже что-то умеет, но еще не успел уйти в телевидение и рекламу. Ловите момент.
Продюсер Денис Иванов, который стал представителем крупнейшей в мире сети показов короткометражного кино Future Shorts, собирается воспользоваться своим правом ставить в ее ежемесячную программу украинские фильмы. Разумеется, при условии их конкурентоспособности.
«Такие фильмы есть, — говорит он. — Однажды я случайно попал на просмотр студенческих работ в Институт кино и телевидения Национального университета культуры и искусств и был приятно удивлен качеством этой программы. В Украине делают очень креативные, потрясающие короткометражки. На фестивалях «Молодость» или «Крок» один-два фильма очень сильные, и их не стыдно показывать ни в какой аудитории. Хотя общий уровень, конечно, невысок. Если в немецких киношколах люди не опускаются ниже среднего, то у нас может быть что угодно. Вплоть до полностью неправильно склеенного фильма, чернового звука и т. п. Если украинский фильм окажется заведомо хуже, он не имеет шансов быть показанным в фестивале Future Shorts. Те ленты, которые пройдут отбор здесь, будут переправлены в Лондон, где решится вопрос об их международном прокате. Нужно привыкать жить в глобальном масштабе.
Снова немое кино?
Фигура режиссера, олицетворяющего последние успехи украинского короткометражного кино, Игоря Стрембицкого («Золотая пальмовая ветвь» в Каннах за «Попутчиков») возникла практически из ниоткуда и при неудачном стечении обстоятельств туда же возвратится. Новую эпоху и расцвет украинского кинематографа эта нашумевшая «Пальма» вряд ли открывает. Несмотря на отдельные постановочные фрагменты, «Попутчики» — фильм больше документальный, чем игровой. Скорее это отголосок сильной школы документалистики, которая существовала на Украине еще в советские времена. Документалистика и анимация — это то, в чем мы действительно сильны.
Д. И.: В Украине есть много молодых ребят, которые снимают очень конкурентоспособную анимацию. Господин Сивоконь сделал здесь потрясающую анимационную школу, которой можно и нужно гордиться. Но если говорить об игровом короткометражном кино, то здесь такой школы нет, и, очевидно, существуют проблемы с мастерами. Например, людей, которые делали звук Dolby Digital, можно пересчитать по пальцам. Это ребята, которым нет 30-ти. Все остальные понимают, как это происходит лишь на теоретическом уровне.
Не надо за мной
Опыт попадания на Каннский фестиваль Игоря Стрембицкого вряд ли можно использовать в качестве обучающего пособия для тех, кто идет следом. Пути, прокладываемые отечественными режиссерами, настолько своеобразны и парадоксальны, что их можно пройти лишь один раз. Тропа мгновенно зарастает, и сам первопроходец должен искать ее заново. В настоящее время Игорь Стрембицкий уволился с телевидения, съемок не ведет и нигде не работает.
И. С.: Я делал «Попутчиков», предполагая, что больше никогда не смогу такое снять. Формально это была дипломная работа, но я делал ее, как последнее кино. Проект тормозился из-за технических проблем — то не было пленки, то не было проявочной, то из-за сильной депрессии я ставил большой крест на проекте. Однажды я снял материал, проявил — а на пленке не оказалось эмульсии. Нет, так нет. Значит, то, что я снимал, никто не должен был увидеть. Приглашение на конкурс Каннского фестиваля для меня было открытием: то, что я делаю, — интересно кому-то еще, кроме меня! Но если в других странах получение награды означает, что у них есть кино, какая-то школа, то у нас все призы — исключение.
«&»: Как вы думаете, политическая ситуация повлияла на выбор жюри в вашу пользу?
И. С.: Это мы себе льстим, что нас помнят на Западе. Единственные, кто помнил в Каннах про «оранжевую революцию» — это российские журналисты, которые задавали нам провокационные вопросы. В мире постоянно что-то происходит. Для Запада — это такое реалити-шоу, которое показывают по телевизору. Новое событие вытесняет предыдущие.
«&»: Можно ли снимать успешное кино изолированно, не зная, что происходит в мире кинематографа?
И. С.: Я снимал кино для себя и не думал, кто будет его смотреть. Кино — мое увлечение, и я не отслеживаю тенденций.
Узкие ворота к большой славе
С точки зрения «возрождения кинематографа» короткометражный путь представляется наиболее логичным. Вкладывать деньги в крупные проекты рискованно: возврат средств за счет проката под большим вопросом, да и художественная ценность фильма не гарантирована. Между тем небольшой по бюджету и хронометражу фильм может выстрелить достаточно громко. Сейчас ни один международный фестиваль высокого уровня не обходится без короткометражной номинации. И здесь даже не так важно международное признание, как энтузиазм внутри формирующейся киносреды, неизбежно возникающий в связи с успехом коллеги.
«&»: Сколько надо денег, чтобы снять нормальный короткометражный фильм?
И. С.: Я отвечу примером. Из девяти короткометражных фильмов, которые были представлены в Каннах-2005, самый дорогой проект стоил около $40 тыс. Его осуществили венгры, у которых кинематограф в Каннах представлен достаточно хорошо. Но в этих съемках были задействованы вертолет, машины… Достаточный бюджет — $20-30 тыс. Это дает надежду, что со временем короткий метр будет у нас востребован больше.
«&»: Таким образом, совершить скачок в полнометражный кинематограф тяжелее, чем подняться по короткометражным ступенькам?
И. С.: Верно. Очевидно, нашим державным мужам не дает спать американская слава. Они мечтают о блокбастерах: «Надо снять шедевр, отправить его на конкурсы, взять все призы и доказать, что украинское кино есть». Это такая глупость, потому что история кино говорит: ставки на «шедевры» вызывают ужасный упадок кинематографа. Подобное было в сталинские времена, и сейчас государство наступает на те же грабли. Необходимо начинать с малого. Никто же не родил ребенка сразу взрослым и имеющим высшее образование. Нужно пройти более естественный путь.
Д. И.: Режиссер, создавший более-менее пристойное короткометражное кино, тут же получает заказ на полный метр. Потому что людей, которые понимают, как снимать фильм, как сделать так, чтобы зритель поверил в реальность того, что ты снял, на самом деле не так уж много. Многие хотят, многие думают, что они могут, но мало кто способен организовать жизнь перед экраном и нормально рассказать историю.