В течение многих лет развитые и развивающиеся страны проводят опыты на экономике, иногда намеренно, но чаще по случайности, экспериментируя со стимулами экономического роста. К несчастью, у большинства стратегий есть внутренние ограничения, или тормоза – можно считать их дестабилизирующими элементами. Нам нужно как можно раньше распознать и изучить их, чтобы избежать больших потерь и трудностей восстановления.
Вот лишь несколько примеров из большого списка экономических моделей, тормозящих развитие. В развивающихся странах на первых порах может сработать политика, направленная на увеличение объемов импорта в целях диверсификации экономики; но со временем дадут о себе знать отставания в росте производительности и снижение конкурентных преимуществ, что, в конечном счете, остановит экономическое развитие.
Небольшие и открытые экономики, как правило, отличаются узкой специализацией, поэтому они очень уязвимы перед внешними потрясениями и волатильностью. Однако, когда речь заходит о темпах роста и уровне жизни, оказывается, что преимущества экономической диверсификации, реализованной путем защиты внутренней промышленности от иностранной конкуренции не оправдывают цену, которую за нее придется заплатить. Уж лучше сохранить узкую специализацию и создать надежную систему социальной поддержки для защиты людей в переходный период. Такая "структурная гибкость" позволяет быстрее приспосабливаться к масштабным изменениям, которые просто необходимы в условиях эволюционирующих технологических и экономических сил.
Неверное управление природными богатствами – самый главный тормоз для экономического роста и развития. Если доходы, полученные от продажи природных ресурсов, инвестируются в инфраструктуру, образование и внешние финансовые активы, то они могут ускорить развитие экономики. Но зачастую они лишь искажают экономический ландшафт, мешая диверсификации, жизненно необходимой для роста.
В последнее время многие развитые экономики открыли "новые" модели роста с очередными ограничительными факторами: избыточное потребление на частном или государственном уровне, как правило, сопровождающееся растущим долгом, инфляцией цен на активы и падением инвестиций. Этот подход работает до тех пор, пока совокупный внутренний спрос способен поддерживать рост экономики и занятости, а затем начинается постепенная стагнация, или жесточайший финансовый и экономический кризис. (На самом деле, многие развивающиеся страны пришли к этому методом проб и ошибок, однако, развитые экономики, судя по всему, не хотят учиться на их примере).
Другая крайность – чрезмерная зависимость от инвестиций для укрепления совокупного спроса – тоже тупиковая модель. Как только доходы от частных и общественных инвестиций начинают падать, экономический рост прекращается или замедляется, хотя увеличение объема инвестирования может еще какое-то время поддерживать совокупный спрос. Китай использует эту модель, и, чтобы устранить препятствия на пути развития, ему нужно внести в нее серьезные изменения. Растущее неравенство возможностей или доходов (а, чаще всего, и того и другого), также расшатывает экономику. Конечно, в большинстве стран люди готовы мириться с разным уровнем дохода, который определяется рынком, с учетом способностей, знаний, умений и личных предпочтений. Но всему есть предел. Когда масштабы неравенства выходят за границы разумного, возникает чувство несправедливости, усиливается социальная напряженность и, в конечном счете, политики вынуждены принимать решения, ориентированные на устранение неравенства, которые, зачастую, контрпродуктивны и лишь мешают росту экономики.
Пожалуй, самый тревожный вопрос, связанный с долгосрочной устойчивостью, это достаточность природных ресурсов в мировой экономике. Ожидается, что в ближайшие два-три десятка лет объем производства увеличится в три раза, поскольку развивающиеся страны с высокими темпами роста выйдут на уровень развитых, переняв их модели потребления. Нужно будет приспосабливать существующие стратегии экономического развития к такого рода росту. Какие-то корректировки произойдут сами по себе, например, удорожание сырья и энергоносителей заставит людей экономить и искать альтернативы. Но дорогостоящие экологические факторы – например, глобальное потепление и обезвоживание – потребуют к себе серьезного внимания, а не близорукого подхода и недальновидных стратегий. Между тем, у всех моделей с ограничительными факторами, есть три общих черты. Во-первых, часть экономической базы – будь то материальные или нематериальные активы и природные ресурсы – истощается. Я бы добавил к этим активам еще и социальную сплоченность: именно она истощается под влиянием чрезмерного неравенства.
В этом контексте особую роль приобретают проблемы количественной оценки. Гораздо проще истощить что-то частично невидимое, потому что его нельзя достоверно измерить, да, может быть, никто этим и не занимается. Чтобы повысить значимость проблемы устойчивости, нужно расширить инструменты оценки экономической, социальной и экологической эффективности. Во-вторых, невыявленные модели, тормозящие рост, приводят к плачевным результатам. Ожидания, как правило, оказываются завышенными, а экономике трудно вернуться на путь устойчивого роста. В конце концов, недостаток инвестиций в прошлом нужно компенсировать и при этом не забывать про новые, ориентированные на будущее вложения – двойное бремя, которое придется тащить нашему поколению. Неспособность устранить дисфункцию и несправедливость заведет экономику в тупик, парализует ее и загонит в вечную стагнацию. И, наконец, большинство таких ущербных моделей включают в себя финансовые затруднения. В отличие от бытующего сегодня мнения, кейнсианская идея управления спросом в период перехода к устойчивому росту не мешает прийти к фискальному равновесию в течение разумного периода времени. Напротив, фискальный стимул и консолидация – две необходимые составляющие процесса корректировки. Но нужно кое-что еще. Обязательным компонентом является изменение структуры совокупного спроса и восстановление истощенных сегментов экономической базы активов, иными словами, нужны структурные реформы и инвестиции.
Майкл Спенс, лауреат нобелевской премии в области экономики, Председатель Комиссии по росту и развитию экономики
По материалам Project Syndicate