Даже если вы никогда не были склонны к самокопанию, это занятие имеет неплохие шансы настигнуть вас где-то между тридцатью и сорока годами.
Американец Джеймс Холлис, юнгианский аналитик и автор дюжины книг по психологии, поэтически (но и не без суровых обертонов) называл данный отрезок жизни «перевалом в середине пути», временем, когда человек имеет шанс повзрослеть по-настоящему. Или не повзрослеть. Это кому как повезет. Результаты похода под названием «кризис среднего возраста», разумеется, непредсказуемы, но его участники могут попытаться сделать свое путешествие по меньшей мере нескучным. Несколько лет назад популярный московский театр «Квартет И» продемонстрировал, как это можно осуществить.
Если старые друзья соберутся вместе и будут говорить много, без перерыва и не боясь показаться друг другу глупыми и наивными, может быть, все и обойдется. Спектакль, созданный на основе в меру откровенных мужских разговоров, со временем превратился в комедийный фильм «О чем говорят мужчины» (2010), который не только добился кассового успеха, но и оставил в памяти многих зрителей приятное послевкусие (в коммерческом комедийном жанре это встречается нечасто). Популярную постановку 2008 г. (ее полное название «Разговоры мужчин среднего возраста о женщинах, кино и алюминиевых вилках») скоро снова покажут в Киеве. Однако за время, прошедшее с момента ее первого выхода, сами участники «Квартета И» успели пройти по пути взросления и перемен еще некоторое расстояние.
Тому, кто видел фильм «О чем говорят мужчины», что можно сказать о спектакле «Разговоры мужчин среднего возраста…»? Чем он отличается?
Ростислав Хаит: Отличий довольно много. Спектакль, во-первых, больше, чем фильм. Продолжительность спектакля 2 ч 35 мин, а фильма – 1 ч 40 мин. И, во-вторых, текст, который произносится на сцене, будет процентов на 50, а может и 60 другим.
А тот, кто уже видел «Разговоры мужчин…», может рассчитывать на какие-то моменты импровизации?
Она, безусловно, присутствует, но это непредсказуемо. Нельзя обещать и гарантировать. Как пройдет.
Недавно в Москве состоялась премьера нового спектакля «Письма и песни мужчин среднего возраста времен караоке, дорожных пробок и высоких цен на нефть». Эта постановка уже готова к экспорту?
В общем, уже готова, но нужно еще на немножко довести. Я думаю, что, может быть, в каком-нибудь июне мы ее привезем в Киев. Надеюсь, в следующем году. В Киеве самая теплая публика на всем постсоветском пространстве.
Что подпитывает ваше творчество? Вы следите за цеховыми коллегами?
Я вообще не люблю ходить в театр. Мы абсолютно не следим за конъюнктурой и за коллегами. Потому что мы сами вне контекста. Нам никаких премий не вручали. И когда спектакли наши выходят, нет рецензий в центральных газетах… Ну, может быть, одна-две. То есть мы как-то так стоим особняком. Не очень понимают, что это за жанр: театр вообще это или не театр.
Я читал в каком-то из старых интервью, что «Квартет И» Евгению Гришковцу симпатизирует.
Мы и сейчас очень симпатизируем. Он нам – нет.
А потом узнал, что между вами какая-то пикировка происходила.
А вы уверены в слове «пикировка»?
Ну, пикировка, конечно, подразумевает двусторонние действия…
Вот. А был ли там диалог?
То есть это был монолог со стороны уважаемого Евгения Валерьевича?
Да. Мы ни слова никогда плохого в его сторону не произнесли. Ему что-то не понравилось, но это нормально. Каждый имеет право на свое мнение. Я думаю, его многие сравнивали с нами, и это его достало.
Но я по-прежнему очень люблю Гришковца. «Как я съел собаку» – вообще один из лучших спектаклей, который я видел в своей жизни. Если у меня получится, обязательно схожу на его «Прощание с бумагой» (новый спектакль, который вышел у Евгения Гришковца 28 сентября. – Прим. ред.).
Сравнивая два ваших последних фильма «О чем говорят мужчины» и «О чем еще говорят мужчины», можно заметить, что во второй картине появилось больше лирических и даже грустных моментов. Почему это произошло?
Здесь абсолютно все естественно. Мы просто взрослеем, стареем, вот и все. При этом, конечно же, будем продолжать делать смешное. Например, в «Письмах и песнях…» еще больше грустных моментов, чем в фильме «О чем еще говорят мужчины». Хотя наш новый спектакль тоже достаточно смешной. Даже очень смешной, как говорят зрители. И я сам хочу в это верить.
Как влияют на зрительский интерес эти возрастные изменения в вашем творчестве? Помню, перед прокатом «О чем еще говорят мужчины» Леонид Барац озвучивал свою неуверенность: «Не знаю, как это повлияет на кассу».
Поскольку фильм «О чем говорят мужчины» оставил очень хорошее ощущение, то касса второй картины была больше (около $17,66 млн., по данным РБК daily. – Прим. ред.). Но отзывы о втором фильме были хуже. Конечно, если бы мы захотели, я думаю, то сделали бы продолжение «О чем еще говорят мужчины» в духе первой картины. Но мы не хотели идти против себя, извините за высокопарный слог. Было нам погрустнее, чем в первый раз, вот мы и сделали фильм погрустнее.
Леонид, у «Квартета И» недавно вышел новый спектакль «Письма и песни мужчин среднего возраста времен караоке, дорожных пробок и высоких цен на нефть». Вы его в Украину пока решили не привозить…
Леонид Барац: В нынешнем году это было трудно сделать технически. Мы сами не понимали, какие будут декорации, количество народа, свет, звук. А гастроли планируются заранее.
А с контекстом трудностей не предвидится? Надо ли быть россиянином, чтобы понять «Письма и песни…»?
Нет, не нужно. Я думаю, это касается обеих наших стран. Там, например, есть письмо жителям России, которое начинается со слова «Ни-ког-да». Это ответ на вопрос всех жителей страны. Я думаю, что и на ваши вопросы ответ тот же.
Чем отличается новый спектакль от «Разговоров мужчин среднего возраста…»? Он стал более меланхоличным?
Да нет, там много смеха. Отличается, во-первых, темой. Мы практически не затрагиваем отношения мужчин и женщин. Ну, насколько мы можем ее не затрагивать. А во-вторых, слегка поменялся способ подачи. В новом спектакле больше монологов. Это такое личное высказывание, попытка разобраться в себе. То есть, собственно, меланхолии нет. Есть какие-то грустные мысли, понимание, что вот теперь будет так. Раньше было весело, а сейчас вот так. Но все равно главное, как это сформулировано и подано. Зал смеется много.
Кстати, о грусти. Она ведь уже была видна в фильме «О чем еще говорят мужчины».
Да, там иногда пробивается тоска. Это, конечно, делает фильм тяжелее для восприятия. Но, на мой взгляд, он становится лучше как произведение. Больше в себе несет нагрузки какой-то.
В фильме, действительно, было несколько невеселых эпизодов. В одном из них герой Камиля Ларина признается, что он не хотел ничего в жизни по-настоящему. А персонаж Александра Демидова переживает довольно унизительный для мужчины момент. Но у меня такое впечатление, что вы очень уж аккуратно и сдержанно коснулись этих тем. И как будто не «дожали» их до конца.
Понимаете, внутри нас не то, чтобы сидят большая грусть и тоска. Но мы действительно хотели бы нагружать спектакль или кино правильными и важными вещами. И даже если это вещи тяжелые, то нельзя сомневаться. Нужно это делать. Вместе с тем мы еще и продюсеры, вкладываем свои деньги в кино. Безусловно, легкость фильма влияет на его кассу. Мы теперь живем в совершенно другой реальности, нежели 30 лет назад, когда наполненность мыслями, точными ходами, умственными и энергетическими посылами, определяла качество и коммерческий успех.
И люди шли в кино за мыслями, за отношениями человеческими… А сейчас они идут в кино – так сложилось уже, продюсерская система нас к этому привела – собственно, за развлечением. Некоторые идут посмеяться, другие поржать, третьи погоготать. В общем, в кино у нас есть дилемма. Условно говоря, нам прокатчики сказали: «Ребята, вот этот кадр в конце фильма слишком тяжелый. Передвиньте его, а то не досчитаетесь, к примеру, 10% кассовых сборов». И мы подумали-подумали…
И согласились?
Согласились. Согласились, и, как ни странно, в итоге фильм улучшился. Потому что иногда, может быть, мы действительно склонны утяжелять. Говорим себе: «А что ж такое?! Что ж такое?! Разве мы не имеем права на высказывание?». А потом оказывается, когда фильм легче, чуть светлее, то это все-таки лучше (я говорю сейчас конкретно про кино «О чем еще говорят мужчины»).
То есть коммерческие соображения на ваше творчество влияют?
Несомненно. Мы готовы пойти на какие-то компромиссы ради того, чтобы фильм увидели. Но есть и принципы, которыми мы не поступимся. В сжатом виде они не существуют. Это внутреннее ощущение. Но общий смысл такой. Мы не хотим быть неискренними, писать о том, чего не знаем, фальшивить.