Я полностью разделяю позицию Президента Украины Владимира Зеленского “речь идет не только об объеме физической работы – построить жилье, восстановить предприятия, завести новый бизнес, который будет работать на восстановление инфраструктуры и обновление экономических отношений в нашем государстве. Но и о переосмыслении того, как будет развиваться наша страна в дальнейшем. Какие отрасли могут стать основой роста после войны. Какие решения и ресурсы необходимы, чтобы увеличить уровень переработки в Украине и не торговать сырьем, как это было раньше”.

Война также актуализирует условные обязательства государства по поддержке обороны страны, безопасному существованию ее граждан, функционированию национального бизнеса, требующему дополнительных расходов государственного бюджета.

Где взять все эти ресурсы?

В 2022 году общие потребности в финансировании государственного бюджета Украины (дефицит + погашение долга) составят более 1,1 трлн. (или около 30% ВВП), в т.ч. дефицит – 750 млрд. грн. (18% ВВП) (оценки на основе прогноза МВФ).

Источниками финансовых ресурсов для финансирования потребностей правительства традиционно являются налоговые доходы, внешние заимствования, внутренние заимствования, международные гранты.

Благодаря целенаправленной четкой работе Правления НБУ, личному лидерству его главы Шевченко банковской системой обеспечены все необходимые действия для финансовой обороны страны и развития экономики. Отмечу еще, что банковская система страны и финансовая оборона, организованная НБУ, выдержала самый мощный удар, который наносился финансовым системам стран за период последнего столетия (об этом впоследствии будет отдельный комментарий). В целом банковская система не дала никаких сбоев с самого начала войны, благодаря тому, что была хорошо капитализирована, завершив 2021 год с очередным рекордом доходности в 77,5 млрд грн. Это подтверждает результат оценки устойчивости банков, проведенной НБУ в прошлом году, с акцентом на качество активов.

В условиях военной экономики возможности правительства финансировать потребности государственного бюджета за счет налоговых доходов объективно ограничиваются вследствие физического разрушения производственного потенциала экономики и уничтожения ее трудовых ресурсов. Поэтому структура источников смещается в пользу ссуд и международной помощи стран-партнеров и международных организаций, повышается доля грантов. Часть нужд приходится финансировать за счет монетизации государственного долга. Потенциально весомым новым источником ресурсов государственного бюджета Украины в будущем должны стать конфискованные активы и репарации от России.

С начала войны Правительство покрыло 50% своих дополнительных потребностей за счет внешних займов и грантов, 45% – за счет выкупа государственных облигаций Центральным банком и только 5% – за счет займов коммерческих банков Украины. Очевидно, что стабильная, устойчивая, высоколиквидная и хорошо капитализированная национальная банковская система могла бы играть более заметную роль в кредитной поддержке военной экономики и государственных финансов. Попробуем разобраться, почему этого не происходит.

За период с начала года по 11.05.2022 Минфин привлек 172 млрд.грн. внутренних ссуд в национальной валюте, из которых 100 млрд.грн – за счет выкупа держаных облигаций НБУ. При этом почти 50% гривневых ссуд (около 80 млрд.грн) было сразу использовано на погашение текущих долговых обязательств. Коммерческие банки Украины за март-май дополнительно вложили в государственные ценные бумаги около 10 млрд.грн.

В то же время в мае текущего года в банковской системе пассивно оборачивается уже около 180 млрд гривен избыточной ликвидности, которую банки на постоянной основе вкладывают в депозитные сертификаты, получая за это безрисковое вознаграждение в 9% годовых (учетная ставка НБУ минус 1%).

Депозитные сертификаты НБУ в некоторой степени являются фактором, который может создавать конкуренцию государственным облигациям. В мирное время этот инструмент применяется для ограничения аппетитов правительства осуществлять дополнительные государственные расходы за счет новых ссуд. Но нужен ли такой инструмент в военное время, особенно в тех пределах, в которых он находился в довоенное время?

Создается впечатление, что по инерции и практике, которая существовала в мирное время, банковские ресурсы вместо того, чтобы продуктивно использоваться в экономике, вкладываются в обязательства центрального банка, а центральный банк вынужден финансировать военные потребности государственного бюджета через покупку соответствующих облигаций. Это довольно нестандартная ситуация, которая требует выработки новых механизмов и изменений именно в монетарной политике, учитывая период военного положения и необходимость послевоенного восстановления. Ведь согласно стандартным рекомендациям МВФ во время войны монетарная политика должна носить подчиненный характер в отношении фискальной политики и потребностей финансирования государственного бюджета.

Кроме того, как известно – позиция НБУ по финансированию бюджета неизменна – поддержка со стороны регулятора не может быть основным источником финансирования расходов правительства. Национальный банк прилагает усилия, чтобы стимулировать рыночный спрос на соответствующие ценные бумаги.

Совет Национального банка сделал соответствующий шаг в этом направлении, приняв “Основные принципы денежно-кредитной политики Национального банка Украины на период действия военного положения”, разработанные на основе рекомендаций Правления НБУ. Это фундаментальный документ, который закладывает основы для обеспечения соответствующего уровня макроэкономической стабильности в условиях, которые складываются в военное время.

Гигантские финансовые потребности Правительства также актуализируют вопрос о приемлемой стоимости заимствований. Нынешняя стоимость внутренних государственных заимствований для Правительства составляет около 11% годовых, что является очень высоким значением с учетом падения номинального ВВП по меньшей мере на 20%, а также того факта, что текущие государственные заимствования Правительство преимущественно направляет на финансирование защиты суверенитета страны, а значит в защиту свободы каждого ее субъекта, включая и денежных посредников.

Для примера: Правительство США для финансирования военного дефицита 1942-1943 гг. привлекало внутренние ссуды банков, населения и других частных субъектов по ставке 2-2,5% годовых при ежегодной инфляции в 6-11% и росте номинального ВВП на 13-15%. При этом банки в первый год войны профинансировали 50% дефицита правительства США. До войны доля государственных облигаций в структуре активов банков США составила 42% (в Украине по состоянию на 01.03.2022 – всего 26%).

В настоящее время банки, учитывая имеющуюся у них ликвидность, имеют наибольший потенциал к увеличению своего портфеля ОВГЗ.

Можно только приветствовать позицию НБУ по поводу того, что важной задачей сегодня является активизация рыночных привлечений через размещение Министерством финансов ОВГЗ, в том числе за счет средств банковской системы.

Кроме того, в настоящее время ввиду соответствующих обстоятельств банки Украины не осуществляют достаточную кредитную поддержку Правительству, они также существенно снизили кредитную поддержку реальной экономики. Конечно, есть и ряд объективных причин. К концу марта по сравнению с довоенным периодом банковские кредиты в экономику сократились более чем на 51 млрд.грн (на 5%). Вместе с тем процентные ставки банков по гривневым кредитам для бизнеса – выросли (на 150 б.п. до 13,2% годовых). Это ограничивает доступность кредитов для бизнеса, а также увеличивает расходы правительства на поддержку кредитования по соответствующим государственным программам.

Так, Правительство на период военного положения существенно смягчило условия получения льготных кредитов в рамках программ “Доступные кредиты 5-7-9%” и портфельных гарантий. За период с момента российского вторжения до 01.05.2022 было выдано 13 млрд. грн. льготных кредитов, что позволило приостановить падение уровня банковского кредитования бизнеса.

Однако ресурсы государственного бюджета ограничены. Поэтому отсутствие активности банковского сектора с вложением средств в государственные облигации ограничивает военные и экономические расходы правительства, в том числе и расходы на поддержку банковского кредитования экономики.

Сейчас складывается ситуация, когда Правительство испытывает постоянное финансовое давление из-за необходимости финансирования тех или иных критических расходов, а потенциальные заемные ресурсы пассивно хранятся в банковской системе и не направляются в государственные облигации, учитывая недостаточную конкурентность последних по сравнению с монетарными инструментами постоянного доступа.

В настоящее время для решения этой проблемы Министерству финансов предлагается повысить процентные ставки государственных заимствований до привлекательных для внутренних кредиторов уровней, учитывая уровень инфляции в стране.

Однако инфляция не может служить универсальным измерителем стоимости денег в условиях падения номинальных объемов производства товаров и услуг, вызванных военными разрушениями или другими экстраординарными факторами. Во время войны ставки кредитования объективно не могут отражать все опасности. Инфляция военной экономики в основном связана не с избыточным спросом (и соответственно инфляционной прибылью бизнеса), а с ростом себестоимости. Бизнес может оставаться с теми же номинальными объемами, однако иметь двукратное падение реальных оборотов и двукратный рост цен на свою продукцию. Если процентные ставки банков будут определяться по принципу “инфляция+риск”, то такой бизнес просто обанкротится. При 20% инфляции и 35% сокращения реального ВВП номинальный ВВП экономики Украины будет составлять -20% к предыдущему году. Не имея прироста номинальной выручки у бизнеса не будет возможности обслуживать “инфляционные” процентные ставки банков. Эта проблема в теории описана в концепции “нейтральной ставки” – как таковой ставки, уравновешивающей критическую возможность заемщика взять кредит и критическую возможность банка предоставить такой кредит.

Не следует забывать, что повышение процентных ставок в условиях падения номинального ВВП и стремительного роста неотложных потребностей военного бюджета максимизирует риски долговой устойчивости для фискального сектора и подрывает макрофинансовую устойчивость экономики в целом.

Для решения проблемы кредитной поддержки Правительства и бизнеса необходимо выработать новые подходы к обеспечению финансовых потребностей государства, в том числе путем ограничения поддержки банков через инструмент депозитных сертификатов НБУ.

В мирное время функция депозитных сертификатов заключалась в абсорбции временно свободной денежной массы, которая могла бы пойти на валютный рынок или же на избыточное кредитование Правительства. В условиях фиксированного обменного курса функция устранения валютных рисков через депозитные сертификаты не имеет значения. Так же в условиях войны не может быть и “избыточного” кредитования, поскольку государственным финансам критически не хватает ликвидности для выживания. Поэтому частичное ограничение депозитных сертификатов в действующих условиях не представляет опасности для режима монетарного регулирования экономики.

Единственным аргументом в существовании депозитных сертификатов является вопрос поддержания доходности банков и их капитализации. Однако, учитывая, что ликвидность банков в 4 раза превышает нормативные значения, а адекватность капитала – в 2 раза, то данный вопрос не является критически актуальным.

Итак, на время военного положения считаю целесообразным:

Снизить процентную ставку НБУ по депозитным сертификатам для устранения конкуренции между депозитными сертификатами и государственными облигациями.

Восстановить репо-операции по ОВГЗ, в качестве альтернативного инструмента регулирования банковской ликвидности. Это позволит одновременно поддерживать рынок государственных облигаций. Для этой цели целесообразно ввести выпуск ультракоротких 1-месячных ОВГЗ Минфина.

Снижение доходности депозитных сертификатов будет стимулировать банки направлять средства в государственные облигации и уменьшит потребности в дополнительной прямой эмиссии центрального банка. Экономика и правительство получат дополнительный ресурс, который до последнего времени пассивно обращался в банковской системе.

Другие потенциальные эффекты от снижения доходности депозитных сертификатов НБУ:

— увеличение прибыли НБУ в результате сокращения его процентных расходов по депозитным сертификатам. Дополнительные доходы бюджета составят около 10 млрд. грн. в условиях 2022 года.

— снижение стоимости внутренних государственных заимствований, что будет оставлять больше Правительства для финансирования расходов.

В Хмельницкой области будут судить мужчину, который незаконно переправлял людей через границу Украины, сообщили Depo.Хмельницкий в облпрокуратуре.

Хмельницкой областной прокуратурой в суд направлен обвинительный акт в отношении 45-летнего хмельничанина по фактам организации незаконной переправки лица через государственную границу Украины, совершенного по корыстным мотивам, а также подделки и сбыта удостоверения и других официальных документов с целью использования их другим лицом, совершении по предварительному сговору групп лиц повторно (ч. 3 ст. 332, ч. 3 ст. 358 Уголовного кодекса Украины).

По данным следствия, хмельничанин наладил схему незаконной переправки людей через государственную границу.

Злоумышленник изготовил фальшивые документы для выезда за границу гражданину Украины и должен был организовать беспрепятственное ее пересечение. За это он получил более 140 тысяч гривен.

Мужчина может попасть за решетку сроком до девяти лет с конфискацией имущества.

Досудебное расследование в уголовном производстве осуществлялось следственным управлением ГУНП в Хмельницкой области при оперативном сопровождении сотрудников управления СБУ в области.

Напомним, на Закарпатье поймали мужчин из Житомирщины и Хмельнитчины с фиктивными документами.

Санкции, введенные против РФ из-за нападения на Украину, пока не сказались фатально на ее экономике. Слишком велика инерция огромной страны, слишком большие доходы продолжают поступать от продажи нефти и газа, слишком много обходных путей и желающих заработать, помогая обойти санкции.

Но как складывается ситуация в Беларуси? Маленькая страна с небольшой экономикой, вся на виду, и веденные против нее санкции (как против соагрессора) дают результат.

Погружение в кризис
 

В конце апреля Россия дала Беларуси отсрочку по кредитам на сумму свыше $1 млрд на период более года. Это было неизбежно – официальный Минск уже в самом деле не способен расплачиваться по долгам. В том числе из-за санкций.

После начала российского вторжения в Украину против Беларуси были задействованы почти все те же самые санкции, что и против России. Причем они наложились на другие санкции, куда более слабые. Те, которые были введены против режима Лукашенко на протяжении 2021 года – за подавление “белорусской революции” в 2020-м.

Да, уже имевшиеся санкции действовали: из-за них ВВП Беларуси за январь-апрель 2022-го снизился на 2%. В основном – из-за того, что был затруднен доступ к рынкам сбыта, затруднены поставки комплектующих, сырья и материалов. Хотя формально за I квартал экспорт белорусских товаров и услуг увеличился на $0,5 млрд, или на 5%. Достигнуто рекордное положительное сальдо во внешней торговле: почти $1 млрд, в том числе по услугам – $1,2 млрд. Вот только все это – за счет переориентации белорусской экономики на единственный рынок – рынок РФ. Так что рост экспорта не отменяет быстрого ухудшения экономической ситуации.

Годовая инфляция в Беларуси в апреле разогналась до 16,8%, сообщает Белстат (то есть это официальная статистика). При этом цены на продукты в годовом выражении выросли на 19%, а на непродовольственные товары – на 18,6%. С начала этого года инфляция в Беларуси составила 11,1%. Месячная инфляция в апреле — 1,6%.

Теперь же ситуация быстро ухудшается, причем практически в режиме реального времени. В том числе и потому, что Минск полностью прекратил торговлю с Украиной, на рынок которой прежде направлялось 11% экспорта (напомним, наша страна ввела соответсвующее эмбарго).

Масштабные финансовые санкции вызвали невозможность (либо, как минимум, задержку) выплат по существующим контрактам, заморозку счетов. Сократилось кредитование. Часть белорусских банков попала под санкции, бизнес стал переходить из одного банка в другой, образовались очереди.

Одновременно сильно упал экспорт, за счет которого всегда жила белорусская экономика. Прежде всего – удобрений. Беларусь потеряла рынки ЕС и Украины. Продукцию пытаются перенаправить в Индию и Китай, но там уже почувствовали изменение конъюнктуры, так что удобрения приходится продавать с дисконтом. Примерно то же самое в нефтепереработке, машиностроении, металлургии: приходится срочно искать новые рынки для технологически сильно устаревшей белорусской продукции. Задача – если искать за пределами РФ – практически невыполнимая.

Только 15 мая премьер-министр Беларуси Роман Головченко назвал сумму, на которую заблокирован белорусский экспорт. По его словам, это $16-18 млрд в год. Это 32-34% от прошлогодних объемов и это весь белорусский экспорт в Европу и США.

Ситуацию усугубляют возникшие после начала войны проблемы с грузоперевозками: очереди, увеличение сроков, изменение цен. Украина и Прибалтика закрыли для Беларуси выход к морю; транзит из Польши в Россию и обратно – ужался до ничтожных объемов. Белорусские чиновники объявили было, что “нашли выход”: поставлять товары в Китай по железной дороге. Но сразу оказалось, что этот путь и прежде, и тем более сейчас – полностью загружен. Более 60% возможностей Транссибирской магистрали занято российским угольщиками. Остальное – другими российскими экспортерами, в том числе конкурирующими производителями удобрений. Вряд ли в Кремле захотят ущемлять собственный бизнес ради выделения квот белорусским производителям. Скорее используют ситуацию для того, чтобы получить задешево белорусские товары – они станут актуальны после ухода с рынка множества западных производителей.

В самой Беларуси санкции ударят по обрабатывающей промышленности (где около 45% комплектующих – импортные), экспорту леса и лесопереработке, автомобилестроению и химической отрасли. При этом более прочих пострадают самые модернизированные производства, завязанные на западные технологии. Это приведет к технологической отсталости, за которой неизбежно последует усиление командных и мобилизационных форматов управления экономикой.

Настроения и прогнозы: один негатив 
 
Белорусская экономика из-за “военных” санкций столкнулась с нетипичной для рецессий и кризисов ситуацией – шоком предложения. Вкупе с шоком спроса (его резким снижением, также из-за санкций) это бьет по экономике гораздо сильнее: снижаются одновременно и спрос, и предложение. Результат – весьма значительное проседание ВВП, сопровождаемое растущими ценами.

Погружение белорусской экономики в рецессию только началось, и пока ее влияние не затрагивает значительную часть компаний и населения. Однако опросы показывают, что пятая часть белорусов вынуждена экономить на еде, а больше трети “просто” столкнулись со снижением доходов. Более 60% респондентов согласны с утверждением, что экономика Беларуси уже сейчас находится в кризисе.

Социологи видят ухудшение настроений – индекс потребительской уверенности упал. Это значит, что внутренний спрос в Беларуси тоже начинает сокращаться. Большинство белорусов ожидает негативного влияния санкций на свой уровень жизни, отката в экономическом развитии, следует из опросов. Малый и средний бизнес также настроен негативно. Оценки своего экономического положения у компаний ухудшились и дошли до самой низкой отметки, повторив показатели декабря 2020 г.

Сейчас аналитики, конечно, рисуют разные сценарии того, как может развиваться ситуация в экономике Беларуси. По большому счету все зависит от того, сколько еще продлится война России против Украины и как долго Александр Лукашенко сможет оставаться у власти. Однако все известные нам сценарии связаны с падением ВВП: при самом оптимистичном, то есть в случае скорого снятия санкций, – это будет снижение на 5%, а при самом пессимистичном – на 20%.

Однако даже самый плохой сценарий все равно не равняется возврату в 90-е: Беларусь ожидает возврат примерно к уровню экономики 2007-2008 гг. При этом страна получит также полномасштабный финансовый кризис, как в 2007-м, что приведет к инфляции на уровне 20% в течение года.

Пока, правда, международное рейтинговое агентство Fitch Ratings подтвердило долгосрочный рейтинг дефолта Беларуси на уровне “CCC”. Аналитики предупреждают, что западные санкции, введенные в отношении Беларуси, угрожают макроэкономической стабильности и создают неопределенность в способности выполнять внешние обязательства. Тесные экономические и финансовые связи с Россией Fitch не рассматривает как стабилизирующий фактор. Наоборот, по оценке агентства, из-за ориентации на Россию экономика Беларуси упадет на 5% в 2022 г. и 1,2% – в 2023-м.

Но это все макроэкономика. А когда разговариваешь с живущими в Беларуси людьми, то только и слышишь, что про рост цен, падение зарплат и безумие начальства всех уровней. Так что можно предположить, что реальность еще хуже, чем ее отображает статистика.

Об этом заявил исполнительный директор McDonald’s Крис Кемпчински, передает Depo.ua со ссылкой на The New York Times.

“Этот сложный вопрос, который не имеет прецедентов и имеет серьезные последствия”, – сказал Кемпчинский.

Издание отмечает, что под давлением со стороны сотрудников и потребителей многие бренды и сети ресторанов частично или полностью приостановили свою деятельность на россии. Но мало кто ушел полностью из-за заботы о благополучии сотрудников и трудностей с возвращением на работу после ухода.

“Кто-то может возразить, что обеспечение доступа к еде и сохранение занятости десятков тысяч простых граждан, безусловно, правильное решение. Но игнорировать гуманитарный кризис, вызванный войной в Украине, невозможно. И невозможно представить, чтобы “Золотые арки” олицетворяли те же надежды и обещания, которые привели нас к выходу на российский рынок 32 года назад”, – говорят в компании.

McDonald’s планирует продать свой бизнес местному покупателю.

Журналисты пишут, что такой шаг “деархивирует” эти рестораны, а значит, они больше не будут использовать название, логотип или брендинг McDonald’s.

Напомним, 8 марта сеть кафе Starbucks и сеть фастфудов McDonald’s заявили, что временно приостанавливают деятельность на россии.

Позже ООО “Русское Поле-Логистик” направило заявку на регистрацию логотипа “Дядя Ваня”, копирующего внешний вид логотипа McDonald’s.

Текущую экономическую ситуацию в РФ анализирует Украинский институт будущего, передает Depo.ua.

По данным Bloomberg, безработица в России по итогам 2022 года может возрасти более чем в два раза и превысить 9% впервые за последние 10 лет. По оценкам экспертов, в зоне риска около 2 млн. рабочих мест. Однако пока работодатели заявляют, что “не хотят никого увольнять”.

Несмотря на приостановку работы компаний, глава Минтруда РФ заявил, что в настоящее время ситуация на рынке труда достаточно стабильна, количество безработных в стране не растет.

В марте 2022 года уровень безработицы составлял 4,1% ( 3,1 млн человек в возрасте от 15 лет), в январе – 4,4%, в 2021 году – 4,8%.

Однако это не значит, что проблем на рынке труда удастся избежать.

Эксперты Bloomberg считают, что кризис на рынке труда будет развиваться постепенно: вместо увольнений компании, находясь “под давлением власти”, могут начать сокращать зарплаты, переводить работников на неполный рабочий день или отправлять в неоплачиваемый отпуск.

Российские эксперты также считают, что безработица будет расти, в том числе скрытая, и государство будет активно применять амортизаторы для ее сдерживания. На системотворческих предприятиях перейдут на так называемую субсидированную занятость, где государство будет доплачивать работникам таких предприятий заработную плату, их будут сокращать в последнюю очередь. Некоторые предприятия переведут персонал на сокращенный рабочий день и отправят работников в отпуска либо по инициативе работодателя, либо самого работника.

Также возможно применение механизмов, испытанных во время пандемии: облегченный вход в безработицу, когда пособие назначается сразу после регистрации, доплата к выплатам по безработице за счет субъектов Федерации и других.

Количество новых вакансий в РФ в марте 2022 г. сократилось на 20% по сравнению с февралем, наиболее резкое снижение пришлось на Москву и Санкт-Петербург.

Предложение на рынке труда РФ тоже может сократиться. По данным ФСБ, в первом квартале 2022 года территорию РФ покинуло 3,9 млн человек, но количество эмигрантов среди них подсчитать невозможно, часть из них уже вернулись или вернутся в Россию.

По другим данным, только в Узбекистан и Таджикистан вернулось около 200 тыс. мигрантов с начала 2022 года, в том числе из-за безработицы.

В апреле Россия недополучила 133,1 млрд. рублей нефтегазовых доходов по сравнению с ожидаемым месячным объемом (798,4 млрд. рублей). Это показатель того, что санкции начинают действовать, при этом энергетические доходы в России по-прежнему сохраняются на высоком уровне.

Однако запрет на транспортировку российской нефти больше не входит в шестой пакет санкций Европейского союза против России. Это указывает на то, что ЕС сдал назад и отказался применять самые важные санкции. Деньги для ЕС по-прежнему являются более важным аргументом, чем ограничение агрессии и прекращение смертей.

По данным портала “Электронный бюджет”, с января по 30 апреля 2022 года профицит федерального бюджета России составил 800 млрд рублей. В настоящее время такой профицит бюджета связан с отменой действия бюджетного правила, согласно которому сверхдоходы от цены на нефть свыше 44,2 дол. за баррель направляются в Фонд национального благосостояния.

Часть нефтегазовых доходов в 2022 году в размере 791,6 млрд. рублей направят в резервный фонд правительства РФ и будут использовать на организацию мер, направленных на обеспечение стабильности экономики.

Эти факты лишь подтверждают недостаточность санкций и низкую эффективность уже применяемых. Основные санкции – эмбарго на энергетический экспорт из России по-прежнему не применены и Россия имеет сверхприбыль для продолжения агрессии против Украины.