За первый год работы компания вышла на объем продаж $1 млн. В 2008 г. оборот превысил $4 млн. Затем наступили кризис, период стагнации и апатии. В 2011 г. была принята новая программа развития бизнеса, в том числе решение о строительстве завода. Сейчас это торгово-производственное предприятие (производственная площадь – 6 тыс. кв. м), занимающееся обработкой натурального камня (гранита, мрамора, известняка) для строительных проектов и различных потребительских целей.
Основатель компании Максим Трясунов рассказал нам обо всем более подробно.
Бизнес начался с языка
В 2004 г. я приехал в Китай на одномесячную практику как студент V курса факультета международной экономики и менеджмента Киевского экономического университета (бывший Институт народного хозяйства). Практику можно было проходить в любом месте, но благодаря знакомым отца мне удалось поехать именно в Китай.
Прибыл я в этот же город (Сямынь, китайское название Xiamen, европейское – Амой. – Прим. ред.) в провинции Фуцзянь, где сейчас живу и работаю, в камнеобрабатывающую компанию. Перед поездкой я считал, что владею китайским языком на базовом уровне, но на месте оказалось: ни я не могу понять того, что мне говорят, ни окружающие меня не понимают. Но страна и люди мне понравились, я увидел возможности для развития там своего дела.
После прохождения практики вернулся в Киев, окончил университет, и решил серьезно заняться изучением китайского языка. Полгода занимался с репетитором, потом еще полгода учил язык в Шанхае.
Приехав в Китай, я устроился менеджером по продажам в ту же компанию, в которой проходил практику. Это была небольшая торговая компания с итальянским капиталом. Руководил ею тоже итальянец. До приезда сюда я не только окончил университет, но успел поступить в аспирантуру при Институте мировой экономики НАН Украины (правда, так и не окончил ее) и поработать помощником профессора Владислава Белошапки в Международном институте бизнеса. Поэтому у меня было свое представление о том, как нужно вести бизнес, были амбиции, уверенность в своей правоте.
Освоившись в компании, я много чего понял, поэтому посчитал своим долгом говорить руководителю, что, по моему мнению, нужно было бы изменить в ее работе. Он не сильно был в восторге от такого умничания, из-за чего у нас часто возникали конфликты. В результате через полгода итальянец не выдержал и посоветовал мне уехать в Украину. Но я остался и решил заняться собственным делом.
Фуцзянь находится на юго-востоке Китая, на побережье, напротив Тайваня. Там есть месторождения камня, что и дало в свое время толчок к развитию этой индустрии в регионе. Но на сегодняшний день в провинции производится обработка материала, который привозится со всего мира, доля местных месторождений занимает не более 5%. Мы, например, привозим сырье из Украины, Ирана. Каждое месторождение отличается по фактуре и цвету камня, поэтому сырье с уникальных месторождений выгодно везти на любые расстояния, так как у него нет конкурентов. Основная часть камня после обработки остается в Китае, поскольку там рынок огромный и спрос постоянно растет.
Превращение инвестиции в бизнес
Первые полгода я работал в Китае, имея обычную бизнес-визу – тогда с этим было нестрого. Но постепенно на полулегальных основаниях работать там становилось все труднее. А 1 июля этого года начал действовать новый порядок, еще более усложнивший правила пребывания иностранцев в КНР и работы там. Сейчас у меня как учредителя компании есть вид на жительство.
Свой бизнес я учреждал с партнером-китайцем. Закон не запрещает иностранцу единолично открывать компанию, но на практике вариант партнерства дает много преимуществ. Я вообще убежден, что любой бизнес в Китае лучше вести с местным партнером. У него есть понимание культуры страны, специфики отношений с органами власти.
Вообще же иностранных предпринимателей довольно много в Поднебесной, так как она очень привлекательна для занятия собственным бизнесом.
Организовать новое производство там несложно. Нет особых проблем ни при регистрации компании, ни при ее работе. Налогообложение, скажем так, щадящее. Государство не помогает, но и не мешает.
Все налоги мы платим по обычной ставке, никаких льгот и «каникул» нет. В принципе, Сямынь – одна из пяти специальных экономических зон, созданных в Китае в начале реформ.
До 2006-2007 гг. здесь ставка налога на прибыль была вдвое меньше, чем в целом по стране. Для иностранных инвестиций были привилегии. Но потом ставка начала расти, и сейчас она почти сравнялась со стандартной. Упразднены другие льготы. Поскольку регион экономически развитый, для него режим СЭЗ сворачивается. Сам же Сямынь сейчас считается одним из наиболее благоустроенных городов Китая.
Юридически Xiamen Pagoda-Build Co., Ltd. сегодня – это предприятие со 100%-ми иностранными инвестициями. К нам присоединился российский партнер, а китайский имеет долю собственности через компанию из Гонконга.
Бизнес мы начинали без оформления юрлица, у нас был экспортный агент с соответствующей лицензией, через которого оформляли сделки, уплачивая ему установленный процент. С этим, конечно, были связаны определенные риски, но тогда не было возможности зарегистрировать свою компанию.
Проработали так год. Для учреждения компании с правом на экспорт по закону требуется, чтобы уставный фонд был не менее 0,5 млн. юаней (на то время это около $75 тыс.). Мне нужно было ввести эти деньги из Украины, поскольку номинально это была только моя компания, со 100%-ми украинскими инвестициями. Это была первая частная инвестиция из нашей страны в Китае. Там я все оформил очень быстро. В этом мне помог мой друг китаец, имевший везде, где надо, хорошие отношения. Однако на получение лицензии НБУ на инвестицию в КНР у меня ушло восемь месяцев. Общение с разными органами, подготовка и переделывание десятков документов… И то положительного результата удалось достичь только при помощи личных связей.
Сейчас у нас уставный фонд порядка $500 тыс. Он вырос благодаря тому, что мои партнеры официально оформили свое участие, а также потому, что с 2008 г. в Китае компания, желающая иметь наемный персонал, должна иметь уставный фонд не менее 3 млн. юаней.
| Факторы конкурентоспособности
Максим Трясунов (по материалам доклада на конференции «Камнеобработка: СНГ и Китай», март 2013 г., Сямынь): – В течение последних трех десятков лет камнеобрабатывающая индустрия Китая стремительно развивалась. На сегодняшний день КНР является мировым лидером в производстве, потреблении, экспорте и импорте природного камня. Факторы, формирующие основу конкурентоспособности Китая в этой сфере, в настоящий момент следующие: низкие себестоимость и цена продукции; развитая логистическая инфраструктура и удобная портовая логистика; широкая сырьевая база; масштабность индустрии, широкий ассортимент предложения, позиция мирового центра камня; эффективное взаимодействие производителей камня, инструмента и оборудования; крупнейший в мире внутренний рынок сбыта. Бытует мнение, что в основе конкурентоспособности китайских предприятий лежит дешевая рабочая сила. Однако на самом деле средняя месячная зарплата рабочего на китайском заводе, а также две другие ключевые составляющие себестоимости – стоимость электричества и уровень налогов – выше, чем на аналогичном предприятии, например, на Урале. Но при расчете себестоимости на единицу производимой продукции стоимость факторов производства в Китае гораздо ниже, чем в России. В Китае есть не только универсальные заводы (как наш в Шуетоу), но и специализированные, расположенные возле того или иного карьера. Они работают лишь с одним материалом и, как правило, производят только один тип несложной продукции. За счет оптимизации всех режимов распила, подбора самого эффективного инструмента, максимизации производительности труда, экономии на сырье (дешевая доставка, использование негабаритных, маленьких блоков, отвала), эффективной утилизации отходов (например, изготовление маленькой фигурной плитки) заводу при карьере удается достичь еще более низкой себестоимости производства. При этом стоит отметить, что, как правило, такие предприятия используют самое дешевое оборудование, имеют достаточно низкую культуру производства в целом, поэтому качество продукции часто находится не на высоком уровне. Хотя ситуация меняется, и сейчас даже при карьерах появляются новые заводы, укомплектованные самым современным автоматизированным оборудованием. Более высокая производительность труда является ключевым фактором. Практика показывает, что при аналогичном комплекте оборудования и даже меньшем количестве обслуживающего персонала производительность китайского завода может быть в разы выше. Основные факторы высокой производительности труда на китайском камнеобрабатывающем предприятии: культурно и исторически обусловленные трудолюбие и профессиональная искусность рабочих; более развитая технология процессов; максимальная их оптимизация за счет тесного взаимодействия руководителей предприятий, операторов станков, производителей инструмента и оборудования; контрактные взаимоотношения с рабочими; автоматизация предприятий; масштабность, специализация, стандартизация. Важной особенностью организации труда на китайском заводе является система подрядов. Фактически все участки производства отдаются полунезависимым бригадам, использующим собственный инструмент и получающим оплату на сдельной основе исходя из оговоренной стоимости единицы изделия. Это ведет к тому, что, выполняя определенные задания, рабочие заинтересованы не только произвести как можно больше, но и максимально сэкономить на инструменте (без потерь в скорости). Поэтому руководители бригад тесно сотрудничают с мелкими производителями инструмента для подбора оптимальных решений для своих задач. При этом, как правило, оплата за инструмент осуществляется исходя не из количества проданного, а из объема произведенной ими работы (площадь распила, отполированной поверхности и т. п.). Таким образом, возникает позитивный конфликт интересов: производители инструмента заинтересованы в том, чтобы у него был больший ресурс, а рабочие – чтобы инструмент был более эффективным (например, быстрее пилил). Это ведет к нахождению баланса, от чего выигрывает в первую очередь предприятие. Развитие отрасли камнеобрабатывающего оборудования и стремительный рост стоимости рабочей силы ведут к тому, что предприятиям становится выгодно максимально автоматизировать производственные процессы. Где это возможно, там ручной труд заменяется на машинный. В результате, к примеру, на нашем предприятии себестоимость высококачественной полировки составляет $1,2 за 1 кв. м, в то время как полировка на колено-рычажном станке стоит сегодня $2,4. На других процессах наблюдается аналогичная разница в себестоимости. |
Развитие производства
На сегодняшний день мой китайский партнер является генеральным директором компании, моя же должность – консультирующий директор – так мы договорились. По факту партнер занимается всем операционным менеджментом, а на мне лежит стратегия компании и ее развитие в плане менеджмента, маркетинга, также я курирую часть крупных клиентов.
В компании сейчас пять иностранцев (двое украинцев и трое россиян). Все они менеджеры по продажам (одновременно – руководители проектов). В офисе письменное общение идет главным образом на английском языке, устное – на китайском.
Рабочие – на 90% приезжие из бедных провинций. Их зарплаты в стране растут довольно быстро – за последние четыре года минимум в два раза. Этот рост далеко не всегда связан с увеличением производительности, а является следствием общей тенденции повышения уровня жизни.
Но рост зарплат приводит и к росту производительности, поскольку становится невыгодно использовать ручной труд. Мы, да и все новые предприятия стараются максимально использовать возможности автоматизации труда.
Оборудование у нас все китайское, приобрели мы его за свои средства. Местное машиностроение в нашей отрасли очень развитое.
К кредитам мы прибегаем, но в основном к частным, поскольку банковский заем можно получить, однако на невыгодных условиях и небольшие суммы. Вообще в Китае есть большая проблема с банковским кредитованием мелкого и среднего бизнеса. Кредитуют только под залог недвижимости, высоколиквидных основных фондов. И если, как в нашем случае, земля и здания находятся в аренде, то кредит получить тяжело. Государство, стремясь сдержать рост рынка недвижимости, ввело ограничения на кредитование строительной отрасли, поэтому строители и девелоперы также обращаются к частным кредиторам.
Частные кредиты – очень распространенная практика в стране. Это огромный рынок, довольно проблемный, так как есть и мошеннические схемы. Существует много разных механизмов получения этих средств.
Китайские инвесторы, многие из которых обладают значительными средствами, сейчас очень ограничены в вариантах инвестирования. Инвестиции за рубеж официально запрещены, рынок недвижимости государство «охлаждает», фондовый рынок пока особо не растет, ставки по депозитам – 2-3%. Поэтому есть много свободных денег, которые некуда вложить. Вот они и идут на рынок частных инвестиций.
Цена на такие кредиты зависит от многих факторов, и составляет, по моей оценке, 15-100%. Причем даже 15% годовых – это довольно тяжело для большинства предприятий, поскольку рентабельность многих их проектов колеблется около этой величины.
Система экспорта в стране работает четко. Мы готовим документы для таможни и передаем их вместе с товаром логистической компании. Проблемы невозврата НДС нет, все происходит автоматически.
Сложности на таможне возникают редко, как правило, они вызваны какими-то рабочими, а не надуманными причинами. Вообще, коррупция присутствует и в Китае, но она неагрессивная. Если вам нужно получить что-то от чиновников, например, таможенное оформление без разгрузки контейнеров, то договориться можно. Но нет такого, когда они требуют денег на ровном месте. По крайней мере я ни разу с подобным не сталкивался за семь лет ведения бизнеса в стране.
Сегодня мы в основном зарабатываем тем, что поставляем на китайский рынок полуфабрикаты, произведенные из украинского и иранского сырья. У нас есть три шоурума, где выставлены образцы нашей продукции. Однако уже стараемся выходить на местных девелоперов, чтобы поставлять им готовую продукцию, включая ее монтаж на объектах. Китайский рынок для нас сейчас является приоритетным. Конкуренция на нем высокая, но у нас есть эксклюзивные материалы, новый автоматизированный завод, определенные связи на рынке, то есть все основания для успеха.
Не все делаем у себя, к примеру, дешевую продукцию с малой степенью обработки из китайских материалов нам выгоднее заказывать небольшим заводам при карьерах.
Мотивация китайских рабочих
Специфика организации труда на многих китайских предприятиях состоит в том, что работа на отдельных участках отдается как бы в субподряд бригадам. У нас с ними оговорены расценки за конечную работу, мы им предоставляем станки и сырье, а они используют свой рабочий инструмент, сами выбирают режимы обработки, определяют количество необходимых людей. Мы заключаем договор, наши начальники участков следят за работой и станками. Если в процессе работы материал окажется испорченным, то до половины его стоимости вычитается из дохода бригады.
Рабочие могут быстро выполнять сложные задания, но часто у них отсутствует критическое аналитическое мышление. Проблемы с качеством возникают потому, что при наличии дефекта работник не задумывается о том, где эта продукция будет использоваться, с чем состыковываться, и продолжает делать. Аналогично происходит с новыми технологиями: мы покупаем новое производительное оборудование, но работник привык к старому, приходится его долго убеждать перейти на новое. Хотя, конечно, есть и такие, кто сам придумывает какие-то новации на своем рабочем месте.
Китайцы в хорошем смысле жадные к деньгам, поэтому мотивация их очень высокая. При этом они трудоспособные, трудолюбивые, мастеровитые, быстро ориентируются, что к чему. Готовы работать очень много (у нас – по 10-12 часов в сутки). Один выходной в месяц. Отпуск – это китайский Новый год. При его наступлении работа повсеместно прекращается, недоделанные заказы «зависают», и минимум три недели все отдыхают, едут домой в деревни.
С 2008 г. в стране действует новое трудовое законодательство, которое ограничивает рабочее время. Но до небольших предприятий госрегулирование в этой сфере пока не добралось. А с крупных, где действуют ограничения, рабочие порой уходят туда, где можно заработать больше.
Текучка производственного персонала у нас довольно большая. Отчасти это связано с формой организации работ: если для какого-то участка в данное время нет заказов, то люди уходят в другое место. То же бывает и в случае каких-либо конфликтов с менеджментом. Но легко найти бригаду и на замену – в интернете есть специализированная доска объявлений.
Потенциал для развития
Свое будущее я связываю только с Китаем. Но хотелось бы что-то сделать и в Украине, в родном Киеве. В прошлом году я обучался на китайско-французской программе ЕМВА, одним из моих одногруппников был представитель второго поколения сингапурской семьи, одной из самых влиятельных в регионе Юго-Восточной Азии. Вместе с ним и его друзьями, тоже потомками азиатских олигархов, мы были в Москве, Киеве. Встречались с бизнесменами, политиками. Я пытался показать им возможности нашей страны для сотрудничества, однако пока их ничего не заинтересовало. Но у меня есть ряд идей в отношении того, что можно было бы сделать между Украиной и Китаем. Связано это не только с тем, чем мы занимаемся, но и с другими видами бизнеса. Украинский творческий потенциал может быть реализован в Китае.
|
Внутренние политические и экономические условия На 2013 г. правительство Китая ставит задачу по росту ВВП в 7,5%, при этом премьер-министр Ли Кэцян заявил, что уровень в 7% – пороговый и ниже экономический рост не опустится. В китайском минторге считают, что основным фактором риска для КНР является снижение мирового спроса, поскольку экономика страны сильно зависит от экспорта, несмотря на ее постепенную переориентацию в сторону внутреннего спроса. Ранее власти Китая, обеспокоенные перегретым инвестиционным климатом и существенным увеличением вложений в неформальное кредитование, заявляли, что готовы терпеть замедление темпов экономического роста при проведении структурных реформ. Волну мирового кризиса 2008-2009 гг. экономике помогли пережить государственные инвестиции, но новое правительство Ли Кэцяна взяло прямо противоположный курс – на отказ от стимулирования экономики, сокращение доли кредитов в финансовой системе и на реформы. >>> Конвертация юаня в Китае по-прежнему ограничена, что вынуждает частный сектор проводить номинальные сделки купли/продажи и декларировать завышенные объемы по внешнеторговым контрактам. Данные операции используются как для вывода прибыли за рубеж, так и инвестиций в китайскую экономику (объем которых ограничен программами «институциональных инвесторов»). За первые четыре месяца подобная практика сказалась на завышении показателей экспорта и импорта в общей сложности на $75 млрд. >>> С 1 августа в стране прекращено взимание НДС и налога с оборота для малого бизнеса, если его месячные продажи не превышают 20 тыс. юаней ($3226). По оценкам, эта мера коснется свыше 6 млн. компаний. >>> В августе стало известно о содержании закрытого циркуляра, который руководство коммунистической партии Китая распространило среди своих членов в апреле. В нем описываются «подрывные тенденции, пронизывающие китайское общество». Это «западная конституционная демократия», поощрение «универсальной ценности» прав человека, западные представления о независимости СМИ и гражданском обществе, «неолиберализм», а также «нигилистическая» критика прошлого компартии. >>> Народный банк Китая с начала года несколько раз ужесточал регуляторный надзор, но банки придумывают схемы, позволяющие его обойти. Так, по оценкам, они выдали 2 трлн. юаней ($326 млрд.) кредитов через схему передачи прав. Эта схема особенно популярна среди банков среднего размера, которым объем привлеченных депозитов не позволяет выдавать корпоративные кредиты. Например, если банк А хочет выдать кредит компании Б, то он обращается к банку B, у которого соотношение кредитов и депозитов лучше. Тот дает кредит компании Г, а та переводит эти деньги в траст (кредитовать трасты запрещено), от которого компания Б получает кредит. Права бенефициара по такому кредиту банк B продает банку А, несущему риски дефолта и зарабатывающему на ссуде. Сам кредит остается на балансе банка B, который никаких рисков по нему не несет, и когда кредит гасится, он получает деньги обратно с небольшой премией. Компания Г и траст получают комиссионные за услуги. Такие ссуды считаются межбанковскими, а не корпоративными, и на них не распространяются лимиты регуляторов. К тому же по таким кредитам банки резервируют меньше капитала, поскольку считается, что риск по межбанковским кредитам ниже, чем по корпоративным. |