Имя этой женщины людьми образованными всегда произносилось по-особенному. Она посвятила себя исследованию самого сложного объекта во вселенной — человеческого мозга.
«Количественное накопление данных о возможностях и запретах мозга сейчас на грани перехода в качество — получения возможности целенаправленного формирования человека сознательного. Однако переход от познания закономерностей природы к разумному пользованию ими не всегда быстрый, не всегда легкий и всегда — тернистый». Эти слова принадлежат академику, нейрофизиологу Наталье Бехтеревой, чья научная школа всемирно признана и насчитывает большое число ученых и врачей в разных странах СНГ и за рубежом.
Но как ни странно это сейчас звучит, сама Наталья Бехтерева поначалу становиться врачом, идти в науку совсем не собиралась.
Королева, несмотря ни на что
Дед Натальи Бехтеревой, выдающийся физиолог, психиатр и невропатолог Владимир Бехтерев, вполне вероятно, был отравлен, потому что не испугался поставить уничижительный диагноз болезни самому Сталину. Затем судьба преподнесла жестокие сюрпризы: отец, изобретатель Петр Бехтерев, был расстрелян, а мать долго отбывала срок в лагере в Мордовии. Так стабильность и благополучие рухнули в одно мгновение, и Наташа оказалась в детдоме. Умный директор детдома объяснил ей, что теперь она должна тем более быть лучшей во всем, несмотря ни на что, ведь детям врагов народа светила дорога в никуда. И там ее стали называть Королевой за силу воли, за то, что даже по лестнице ходила, не опуская головы. После медицинского института ее взяли в аспирантуру при Институте мозга, основанного В. Бехтеревым. И не потому, что сработало имя, просто оказалась самой лучшей.
Врач-борец и ученый-первооткрыватель
Как врач Наталья Бехтерева не боялась браться за трудные неизлечимые случаи. Считает, что всегда есть смысл бороться за человеческую жизнь. Как ученый она ставит перед собой вопросы, на которые пока нет ответа. Уже в 1968 г. ею вместе с В. Гречиным был открыт в мозгу так называемый детектор ошибок — элемент системы самосохранения и защиты. Дальше еще было много открытий и бесконечной борьбы. Надо было пережить предательство ближайших друзей, травлю в Институте экспериментальной медицины, который тогда возглавляла, претензии комиссии по лженауке. Ей помогает оптимизм и вера в науку: «Иногда кажется заманчивым представлять себя в виде мученицы в науке. Ну уж нет!». Портрет своего знаменитого деда Наталья Петровна повесила в своем кабинете лишь тогда, когда сама стала академиком. Даже «виртуальной» протекции не хотела. Считает, что идти своим путем для ученого очень много значит. Сейчас занимается исследованием организации и механизмов творческих процессов в мозге. И уверена, что наука стоит на пороге важных открытий в этой области.
Генератор идей с многолетним стажем
На основе научных и практических разработок Натальи Бехтеревой вместе с сыном Святославом 16 лет назад был создан Институт мозга человека в Санкт-Петербурге, генератором идей которого они являются и по сей день: она — в качестве научного руководителя, он — директора. Для Бехтеревой главное — следовать своему девизу: «Мы в ответе за несделанное». Поэтому соединение фундаментальных исследований и практической работы с больными — основной принцип деятельности Института мозга человека. Ее сын Святослав Медведев, член-корресподент РАН, говорит: «Когда идея овладевает мамой, она становится материальной силой».
Исследователь путей в неведомое, к звездам
Человеческий мозг — 1400 г серого вещества, с помощью которого мы познаем мир. Но может ли мозг до конца раскрыть тайны самого себя? Этот философский вопрос часто задают Наталье Бехтеревой — человеку, всю жизнь посвятившему поиску физиологического объяснения, казалось бы, исключительно философской категории — мышления. Точного ответа не знает даже она. Чем больше узнаешь о мозге, тем больше возникает непонятного. Это как вселенная — никто ведь не знает, где она кончается. Привычный для Натальи Бехтеревой способ научного анализа заключается в том, что она не относится к тому типу ученых, которые утверждают: того, что я не могу измерить, попросту не существует. На подобные взгляды она всегда возражает: «Наука есть путь к звездам, дорога в неведомое». К тому, чтобы отречься от своих научных принципов, ее склоняли не однажды. Но она считает своим долгом изучать разные проявления работы мозга, в том числе и очень сложные, пока непонятные.
Надо признать, что получить согласие Натальи Бехтеревой на интервью ох как непросто. А когда беседа все-таки происходит, то чувствуешь свою причастность к чему-то великому. Она внимательно смотрит в глаза собеседнику со спокойным достоинством человека, знающего себе цену. И называет непростые вещи своими именами.
«Гению детектор ошибок не помеха»
«&»: На всемирном конгрессе «Итоги тысячелетия» вы высказали мысль, что «наука стоит на пороге открытия (или закрытия) мозгового кода мыслительных процессов». Вы имели в виду, что все большее углубление в тайны мозга несет в себе какую-то опасность?
Н. Б.: Опасности здесь нет. Я имела в виду другое. Сейчас еще нельзя сказать, какой же непосредственно код в мозге позволяет понять, произнести конкретное слово и держать его в памяти. Для этих исследований нужно создать новую технологию, чтобы можно было записывать электрическую активность нейронных ансамблей, популяции нейронов, групп нейронов и отдельных нейронов с разных участков мозга неинвазивно, с поверхности кожи черепа. Я думаю, что в клеточной активности будет найден код. На основе так называемого ручного анализа, Сизифова труда, в 1970-х годах мы исследовали общность в перестройках импульсной активности понятий одного смыслового поля. Но здесь очень нужна новая технология для подтверждения, развития работ или выбора другого пути.
«Помните Архимеда с его возгласом «Эврика!»? Я испытала это на себе: дважды в жизни формулы теорий приходили ко мне именно так».
«&»: Сейчас вы занимаетесь изучением того, как мозг человека обеспечивает творчество. Удалось разгадать, как работает мозг гения и почему гениальным людям так легко все удается — как бы само собой все происходит?
Н. Б.: А почему вы решили, что это легко? Само собой может быть, но не всегда легко. Гений — это прорыв в доселе неведомое, творчество в чистом виде. Гений видит решение там, где другой просто пройдет мимо. Дело в том, что у человека есть такая штука, как детектор ошибок. Это как бы следящее устройство за тем, чтобы мы не отклонялись в простых действиях от выученного, устоявшегося, от стереотипов. Талантливый человек, родившийся с большим творческим потенциалом, может реализоваться, так сказать, пройдя тест на детекторе ошибок. А детектор ошибок можно не просто преодолеть — его можно, как показали наши исследования, «перевоспитать». И он может из мешающего творчеству стать опять покорным слугой — помогать творчеству. Как помогать творчеству? Он может защищать от тривиальности, от повторного изобретения велосипеда, например.
У творчества есть свое, только ему присущее состояние, свои эмоции, своя детекция ошибок. В свободном полете творческой мысли индивидууму-творцу надежно служат различные, в том числе и преобразованные, механизмы мозга. Изменяя мир, творчество своим базисом имеет творчески преобразованый мозг человека.
«Мозг любит работать»
«&»: Общеизвестно, что при определенных обстоятельствах даже обычные люди способны на необычные поступки. Как сверхвозможности мозга проявляются у обычных людей?
Н. Б.: Сверхвозможности возникают в связи с очень сильной мотивацией и в связи со сложившимися жизненными обстоятельствами. Вот, предположим, может быть такая история. Человек стареет и сам думает, что теперь ему уже поздно что-то учить, поздно что-то узнавать, надо жить тем багажом, который уже накоплен. И вдруг оказывается, что этому человеку поручается, ну, возьмем реальную ситуацию, выступить на открытии международного конгресса. Ему кажется, что он уже не смеет надеяться на возможность реализации данной задачи. А мозг его начинает потихонечку подбираться к поставленной задаче. Вскоре оказывается, что немолодому уже человеку становится очень важно и интересно заниматься порученным делом. Это перед ним встала сверхзадача. Может быть другая история, как сейчас в Прибалтийских республиках происходит — вдруг требуется выучить местный язык. И люди, которые на протяжении жизни считали, что данный язык невозможно выучить, увидят, что это совсем не так уж и сложно сделать.
Если решение задачи важно и она правильно поставлена, то чаще всего человек разумный перестанет протестовать внутренне. Сверхвозможности у многих людей реализуются при сверхзадачах. Для этого очень важна по-настоящему сильная мотивация. Нужны долгая сосредоточенность на проблеме и немного отстраненности. И тогда мозг может включить резервы.
«&»: Получается, мозг надо постоянно загружать и перезагружать, как компьютер?
Н. Б.: Я не сказала бы, что постоянно. Но меньше всего из всех наших органов нужно отдыхать мозгу. У вас шея может больше устать, чем мозг, если вы сидите и пишите. А если сидите неудобно, ваша спина заплачет и попросит отдыха, но не мозг. Если комната проветренная, если еще и обстановка приятная и сидеть удобно, ух, как много можно сделать! Вообще мозг любит работать, это так. И он может настолько много, что этому не перестаешь удивляться.
«В науке надо гореть»
«&»: Вы однажды сказали, что в детстве поняли, что идете по жизни одна, помощи ждать неоткуда. Это как раз то, о чем вы сейчас говорите — жесткие обстоятельства сориентировали вас на решение сложных задач?
Н. Б.: Примерно так и есть. Но с другой стороны, есть люди такого таланта, которые реализуются вопреки сложностям. Тяжелая жизнь бывает очень часто не то чтобы на пользу, но она учит преодолению преград и собственных сложностей тоже. Тогда трагедия для меня с братом состояла не в утрате уютного дома и обеспеченной жизни, а исключительно в потере родителей. Когда я узнала, что маме дали 8 лет, то поняла, что с этого момента я иду в жизнь одна. И это было настоящей драмой. Не свершись она в моей судьбе, неизвестно, кем бы я стала. Ведь дома к учебе я относилась крайне прохладно. В основном занималась музыкой, много читала. Но мне очень повезло с директором детского дома — потрясающий был человек Аркадий Кельнер! Он мне сразу сказал: «Положение у тебя такое: если ты не будешь первой ученицей в школе (а школа была не детдомовская, а обычная), мне тебя не отстоять: после седьмого класса ты отправишься на кирпичный завод». Дети так называемых врагов народа получали такую путевку в жизнь. И в этих обстоятельствах я поневоле стала первой ученицей. Нас было двое первых в школе — я и покойный ныне Витя Гольданский. Он тоже потом стал академиком.
«&»: Но одним удары судьбы помагают, а других останавливают. Почему?
Н. Б.: Живет человек, и жизнь как бы случайно, не заботясь о нем, чаще или реже ставит на его пути какие-то для будущего выигрышные ситуации. Один их видит, использует, реализует. А другой проходит мимо. И судьба у одного — одна, а у другого — другая. А по существу они находятся в одинаковом положении, обоим жизнь что-то подкидывает. Я часто понимала, когда мне что-то предлагала судьба, и использовала новые возможности. Но, к сожалению, иногда и прозевывала.
«&»: Успех в науке — что он для вас значит?
Н. Б.: Успеха в науке может быть два. Один успех формальный — приобретение наград. Конечно, награда — вещь приятная, но для меня такие формы признания, их внешняя сторона, были важны только для того, чтобы получить свободу работать. А что я ценю, как успех — это когда сама вижу, что у меня что-то получилось. Скажем, если увидим то, чего раньше не видели: обобщение какое-то интересное или область, в которую вошли, и оказалось, что правильно вошли. Так что существует две формы отношений и две формы успеха — формальный и по существу. И, конечно, если идешь в науку, надо гореть и стремиться к победе.
«Сила усиливает силу»
«&»: Откуда у вас в жизни появился такой девиз: «Мы в ответе за несделанное» — и где черпаете смелость браться за неизлечимые случаи?
Н. Б.: К 1962 г. мне уже было достаточно лет, я проработала 12 лет в нейрохирургическом институте и увидела, что нейрохирурги — настоящие подвижники. У них диагностика тогда основывалась только на неврологии и на тогда еще только зарождающейся у нас в стране электроэнцефалографии. По сравнению с тем, что сейчас есть в диагностике, этого было очень-очень мало. И я с ужасом видела, как мало мы знаем о мозге человека. Когда начали работать с электродами, нам важно было точно знать, какие функции обслуживает та или иная зона мозга для того, чтобы попасть куда надо, а не туда, куда не надо — с мозгом лучше не шутить. Я помню бессонные ночи, вокруг меня книги с экспериментальным материалом, а «человеческого» материала — нет, сплошные белые пятна. У меня тогда появилось такое чувство, что обязательно нужно найти пути развития физиологии мозга человека. Я ни о чем другом думать не могла. Так случилось, что меня вызвали в Центральный комитет партии. Как потом выяснилось, моя кандидатура выдвигалась на должность завотделом науки ЦК. А я посчитала, что они просто хотят послушать про мозг. И четыре часа подряд очень-очень большим начальникам рассказывала о мозге, о том, как мало мы знаем и как нужно работать, чтобы узнать больше. Мне создали условия для работы: открыли отдел в институте экспериментальной медицины, позволили набрать сотрудников таких, каких я хотела, таких специальностей, какие я считала нужными, и в общем работать в свое удовольствие. В основе того, что я делала, был такой внутренний девиз: ответственность за несделанное. Несделанное — это неизученные механизмы мозга, несделанное — это больной, которому жизнь сейчас дала недуг, и он ждать не может. И отдел этот жил с несколькими девизами. Один девиз — ответственность за несделанное. Второй девиз — тогда, когда ты хочешь получить новые сведения о мозге человека, ты должен человеку, с которым работаешь, дать больше, чем он дает тебе. И работать с мыслью, что перед тобой кто-то очень тебе близкий. Сейчас я употребляю слово «эксперимент» спокойно, потому что мы работаем на волонтерах в психологическом эксперименте, здесь ничего страшного нет. А был период, когда десятилетиями слово «эксперимент» в отделе было запрещено произносить, чтобы люди, те, которые со мной работали, воспитались таким образом, что на человеке может быть только исследование, диагностика, лечение. Все остальное — попутный сбор и хорошая обработка информации, анализ данных.
«&»: Вас считают очень сильным человеком — эти качества в себе можно воспитать или с этим надо родиться?
Н. Б.: Я так понимаю, это вы для себя спрашиваете?
«Нужны долгая сосредоточенность на проблеме и немного отстраненности. И тогда мозг может включить резервы».
«&»: И для себя, и для журнала, ведь деловые люди должны быть сильными, чтобы добиться успеха?
Н. Б.: Нельзя ли наоборот сказать: успеха добиваются сильные и одаренные люди, правда? Дело в том, что в жизни что-то усиливает силу, а что-то ломает человека. Ломает, очевидно, не самого сильного, усиливает, вероятно, сильного. Вот говорят: деньги к деньгам. Я сказала бы так: сила к силе. А можно или нельзя воспитать, ну можно что-то сделать с собой, только нужно подумать — нужно это вам или нет. Если вы думаете, то есть ваш журнал думает, что жизнь сильных людей красивее и счастливее, чем жизнь людей слабых, то это еще вопрос. Например, вы помните, как Карл Маркс говорил, что он любит в женщине? Слабость. А мы, женщины, стали сильными, и нас стали меньше любить. Так что неизвестно, что лучше.
«Мы в ответе за несделанное» Наталья Бехтерова, академик Российской академии наук, научный руководитель Института мозга человека РАН (Санкт-Петербург). Родилась в 1924 г. в Ленинграде. Окончила Ленинградский медицинский институт, аспирантуру при Институте мозга им. Бехтерева. Докторскую диссертацию защитила в 34 года. На тему диссертации написала книгу, которая сразу же была переведена в США на английский язык. Как молодой перспективный ученый была направлена на стажировку в Англию. Имеет научные награды за высокий вклад в развитие нейрофизиологии и нейронаук. Автор более 370 научных работ в области физиологии головного мозга человека, 15 книг. Мировую славу ей принесли работы в области физиологии здорового и больного мозга человека, обобщение принципов его работы, открытия. Почти полвека назад ею и В. Гречиным было сделано открытие так называемого детектора ошибок — системы, которая позволяет человеку «вдруг» вспомнить о чем-то несделанном. Проводились работы по расшифровке мозговых паттернов, кодирующих смысл слов, воспринимаемых и продумываемых человеком. Ведутся исследования мозговой организации и механизмов творчества. С 1970 по 1990 гг. была директором Института экспериментальной медицины АМН СССР. С 1990 г. — научный руководитель Института мозга человека РАН, руководитель группы физиологии мышления и сознания. Главные направления деятельности института — фундаментальные исследования организации мозга человека и его сложных психических функций — речи, эмоций, внимания, памяти, творчества, то есть всего того, что делает человека человеком. Болезни мозга нарушают его нормальную деятельность. Поэтому одновременно ученые ведут поиск методов лечения тех больных, у которых эти важные функции мозга нарушены, и часто находят новые, более эффективные способы лечения. Соединение фундаментальных исследований и практической работы с больными — основной принцип деятельности института. Академик РАН и РАМН, лауреат Государственной премии СССР, иностранный член Австрийской, Финской академии наук, Американской академии медицины и психиатрии, Международной академии наук экологии, безопасности человека и природы, почетный член десятков международных научных обществ, кавалер орденов Советского Союза и Российской Федерации. Имя «Бехтерова» присвоено малой планете №6074 Солнечной системы. В 1999 г. издана ее научно-популярная книга «Магия мозга и лабиринты жизни». Живет и работает в Санкт-Петербурге.