Чтобы получать удовольствие от творчества и сохранять заинтересованность издателей, нужно беречь внутреннюю свободу и избегать долгосрочных контрактов, считает писатель Сергей Жадан.
Харьковский поэт и прозаик Сергей Жадан, когда-то считавшийся одним из лучших молодых писателей Украины, постепенно становится просто лучшим писателем. На это намекают и опубликованные впечатления рецензентов его последней книги (которым Жадан не очень доверяет), и мнение мэтра Юрия Андруховича (с которым Жадан дружит). «Он каждый раз делает невозможное: превосходит самого себя», — восторженно пишет Андрухович.
Можно, конечно, сказать и так. А можно и по-другому: «В это суровое время украинской литературе нужны свои герои». Во всяком случае у читающих студентов такой герой уже есть. Наличным литературным достоинствам автора отдадим должное. Но технически, чтобы войти в литературную элиту, Жадану необходимо написать роман. И желательно на новую тему. «&» беседовал с писателем накануне его прыжка в большую прозу. Об украинской литературе вообще и о нем в частности.
Не хочу распасться
«&»: При той популярности в Украине, которая у тебя есть, считаешь ли ты себя успешным писателем?
С. Ж.: Я считаю себя самодостаточным писателем. Кроме того, что мне хочется делать, я собственно, ничего не делаю. Дачу и «Мерседес» иметь не стремлюсь, но не из-за того, что у меня есть собственный снобизм, а просто потому, что мне это сейчас не нужно.
«&»: Родившись в Луганской области и получив образование в Харькове, как ты стал писать на украинском?
С. Ж.: В Харькове я поступил на филологию и даже дослужился до доцента (правда, сейчас уволился). Украинский — мой рабочий язык. Но когда мне было 16-18 лет, он имел идеологический подтекст. «Рух», «Просвiта»… Мы вывешивали какие-то флаги, участвовали в митингах, дружили с правыми организациями. Было делом принципа пользоваться украинским в русскоязычной среде. Довольно быстро это прошло. Сейчас это просто язык, на котором я говорю. Я не имею никаких националистических взглядов, скорее наоборот. Мне нравится, что в Украине есть и интересная русскоязычная литература. Я за литературное двуязычие. Не за государственное.
«&»: Есть ли у тебя «генеральная линия» в творчестве?
С. Ж.: Сохранение какой-то внутренней свободы, попытки не пустить внутрь себя систему, которая существует вокруг. Довольно абстрактно сказано, но это определяющие вещи для моей жизни и для того, о чем я пишу.
«&»: Как это проявляется? Ты не пишешь на заказные темы и т. п?
С. Ж.: Вот я сейчас написал эту книгу («Гiмн демократичної молодi». — Прим. ред.) и сказал, что делаю паузу. Следующая книга будет другой. Недавно издательство предлагало мне продолжать писать на любую тему, но регулярно, чтобы раз в полгода издаваться. Я отказался, потому что это рутина. Не хочу повторить судьбу известной в прошлом группы «Криденс», которая подписала контракт, обязывающий их писать каждый год по новому альбому.
«&»: И как это у них закончилось?
С. Ж.: Закончилось плохо — они распались. Я не хочу распасться.
Киевские снобы
«&»: После выхода «Депеш мод» ты полностью перешел на прозу?
С. Ж.: Нет, совмещаю с поэзией. В ближайшее время хочу выпустить сборник стихов.
«&»: Многие говорят, что поэзия в Украине становится популярной, так ли это?
С. Ж.: Поэзия не то чтобы популярна, она становится модной. Модно читать книги, знать писателей. И это касается не только студентов.
«&»: На поэзию есть мода, но слушают ли ее на самом деле? Если судить по некоторым вечерам столичного фестиваля «Киевские лавры», то не очень. Часть людей просто общались между собой в интеллектуальном антураже.
С. Ж.: Да, есть такая специфическая черта киевской публики: больше разговаривают сами, чем поэзию слушают. Киев довольно снобистский в этом отношении, самовлюбленный. Хотя и не имеет для этого достаточных оснований. В Харькове или Львове большинство людей приходят на вечер послушать, а здесь — потусоваться. Поэтому я не очень люблю Киев как место для выступления. Наверное, нужно делать платный вход, тогда лишние люди не будут туда ходить.
Страны, которые читают украинское
«&»: В каких странах интересуются украинской литературой?
С. Ж.: Есть три основных рынка, которые проявляют устойчивый интерес к нашей современной литературе. Прежде всего это Польша. У поляков сейчас мода на украинских писателей, начавшаяся еще до «оранжевых событий». У меня там вышло уже три книги. Конечно же, интересуются россияне. А уже через поляков украинская книга проникла в Германию.
«&»: Как себя чувствует украинская книга за границей? Получаешь ли ты обратную связь?
С. Ж.: В прошлом году я ездил в большой промотур по Польше с участием Юрия Андруховича, Оксаны Забужко, Любко Дереша, Наталки Сняданко, Андрея Бондара. Мы выступали в нескольких городах, это было резонансно и при полных залах. Кроме того, в той же Польше на мою книгу «Биг Мак» вышло более 20 рецензий. Это достаточно много. Там есть профессиональные критики, обслуживающие рынок. У нас их нет, поэтому литературный процесс в Украине трудно назвать полноценным.
«Варвары с Востока»
«&»: Почему Европе интересны наши писатели? Что нового они написали?
С. Ж.: Нельзя сказать, что это какие-то стилистические находки. Скорее — энергетика, драйв, который присущ нашим 20-летним и которого сейчас нет, наверное, в некоторых старых европейских литературах. Возможно, потому что они выдохлись за долгую историю своего существования.
Например, в Австрии во время презентации украинской антологии в Вене австрийцы говорили, что их восхищают «дикие варвары с Востока». Конечно, там тоже есть яркие дебюты, но в Украине это не отдельные имена.
«&»: Какие тенденции ты видишь в мировой литературе?
С. Ж.: Ее попытки возвратить себе читателя. Это, по крайней мере, то, что я замечаю в славянских странах. После тех постмодернистских наворотов, после Павича, Кундеры и др. литература поворачивается к читателю.
«&»: Возможен ли новый Достоевский?
С. Ж.: Как раз — да. Скорее Достоевский, чем Кафка.
Парадигма тридцатилетних
«&»: Наблюдается ли подъем украинской литературы, который может привести к адекватному развитию национального рынка?
С. Ж.: Я думаю, да. Это довольно мощная волна, которая набирает обороты. Сегодняшние 20-летние оторвались от предшественников. Наше поколение, и те, кто старше, все-таки продолжают традиции украинской советской литературы. Вопреки антисоветскому и русофобскому пафосу, на самом деле это парадигма Олеся Гончара и Юрия Мушкетика. К сожалению, они не могут вырваться из этого культурного гетто. Не знают и боятся жизни, читателей. Пишут мертвым украинским языком.
«&»: Тебе ведь тоже за 30.
С. Ж.: Да, я понимаю, к какому поколению принадлежу. Но меня значительно меньше интересует то, что делают мои одногодки и те, кто старше.
«&»: Считаешь, что ты вырвался из этого плена?
С. Ж.: Надеюсь. Хотя от некоторых вещей не убежишь.
Настоящие издатели не плачут
«&»: Известно, что сегодня украинские писатели на родине не могут зарабатывать только литературным трудом. Ты как один из самых популярных авторов тоже не можешь жить на украинские гонорары?
С. Ж.: Украинские гонорары? Конечно, нет. Вести жизнь вольного литератора мне помогают издания в России, Польше, Германии, еще в некоторых странах.
«&»: О каких тиражах идет речь здесь и за рубежом?
С. Ж.: Думаю, что за два года моей книги «Депеш Мод» в Украине продано всего-навсего около 10 тыс. экземпляров. В Польше тоже около того. Это цифры, стандартные для Европы. В нашей стране очень мало книжных магазинов. Иначе украинские тиражи можно было бы увеличить уже сегодня.
«&»: Что происходит на украинском рынке? Насколько он прогрессирует?
С. Ж.: В Украине сегодня можно говорить даже о литературном буме, хотя многие этого не замечают. У нас традиционно писатели и интеллигенция привыкли плакаться о том, как им тяжело живется. Давит их русский язык и т. п. На самом деле литературный, книжный рынок в Украине развивается чрезвычайно интенсивно и, по-моему, имеет очень хорошие перспективы.
«Раньше украинский был для меня делом принципа. Сейчас — это просто язык, на котором я разговариваю».
«&»: Многие издатели тем не менее жалуются.
С. Ж.: Ясно, что есть проблемы, но тот, кто плачется, в то же время мало работает. И я говорю это не просто так, а потому что участвую в процессе и, что называется, знаю кухню. Работать нужно. Фактически на пальцах одной руки можно посчитать издательства, которые стремятся расширить рынок украинской книги.
«&»: Существует ли в Украине продюсерская литература?
С. Ж.: Издательств, которые профессионально продюсируют массовую литературу, пока нет. Наши детективисты и другие ее представители пишут и довольно много, но у них тиражи даже меньше, чем у тех, кто сочиняет какой-нибудь нон-фикшн.
| Поэт, переводчик и политический хулиган Украинский поэт, эссеист, прозаик и переводчик Сергей Жадан родился в Луганской области в 1974 г. Получил образование и защитил диссертацию в Харьковском педагогическом университете. В настоящее время живет в Харькове.  Жадан стал известен как автор поэтических сборников, публичный чтец собственных стихов, организатор и участник антисоциальных акций и перфомансов. Он — первый украинский писатель, который стал делать промотуры собственных книг. Во время «оранжевой революции» был комендантом харьковского палаточного городка, хотя на сегодняшний момент не поддерживает ни одной политической силы. Ныне Сергей Жадан считается одним из самых ярких представителей новой украинской литературы. В Украине у него вышло 12 книг. Среди наиболее известных: «Цитатник», «Генерал Иуда», «Биг-мак», «Депеш Мод», «Anarchy in the UKR», «Гимн демократической молодежи». |