Если твои книги туристы разных стран считают продвинутыми путеводителями по Стамбулу, не надо отчаиваться. Значит тебя настигла мировая слава.
Мода на Пумака пришла на Запад вместе с модой на увлечение Востоком. И это парадоксально, потому что Памук – западник, его любимый писатель – Джойс. Родившись в состоятельной семье директора турецкого отделения IBM, воспитываясь на западной и русской литературе, он был не совсем типичным турком. Но он и поставил перед собой вопрос не из легких: какую одержимость выбрать – найти себя, впитав все знания мира, или раствориться в историях? В его книгах Восток и Запад сходятся, а мудрость заключается в том, чтобы научиться жить в разных культурах. Неудивительно, что его творчество было принято во многих странах мира, а потому появилась мода на Памука.
«&» удалось пообщаться с турецким писателем за пару месяцев до того, как он получил Нобелевскую премию 2006 года в области литературы. В Санкт-Петербурге эту встречу организовало издательство «Амфора», выпустившее на русском языке пять самых значимых его книг, потому что имеет нюх на потенциальных лауреатов этой премии. Таким образом издательство предугадало трех предыдущих лауреатов Нобелевской премии: Джозефа М. Кутзее, Эльфриду Элинек, Гарольда Пинтера.
Орхан Памук – их последняя удача и улов, ведь права на издание его книг уже давно куплены. Из Москвы в Петербург Памук отказался лететь самолетом и попросил повезти его исключительно ночным поездом, «потому что так это путешествие когда-то совершила Анна Каренина». И в этом весь Памук – истинный писатель, наблюдатель, собиратель впечатлений. Но это не все его достоинства.
Правильный ньюсмейкер
Орхан Памук: «Честно говоря, мне наплевать на реальные события истории. Мне интересны варианты «сказок про историю» в сознании разных людей».
Все великие писатели, как правило, великолепные ньюсмейкеры. Орхан Памук тоже в этом преуспел. Но отличился тем, что из любой нестандартной, даже опасной, ситуации умеет извлечь позитив. Однажды в интервью цюрихской газете, всего лишь отвечая на вопрос корреспондента, он не знал, что это выльется в огромный международный скандал. За фразу «На этой земле (в Турции) были убиты 30 тысяч курдов и миллион армян, но никто, кроме меня, не осмеливается об этом говорить» писатель рисковал получить не только три года тюрьмы, но и пулю в лоб от какого-нибудь экстремиста. Друзья советовали ему покинуть страну, где его из-за скандала уже знала каждая собака, а портреты публично сжигали на улицах. Памук отнесся к этому совершенно по-другому: «Не думаю, что меня убьют. Турки не настолько брутальны. И к тому же мне даже импонирует ситуация, сложившаяся вокруг моей персоны. Против меня написано столько, сколько ни о ком не писали в Турции за последние 20 лет. По-моему, стоит собрать все эти заметки в книгу и издать под заголовком «Против Памука». В результате он получил поддержку восьми знаменитейших писателей – от Габриэля Гарсия Маркеса до Умберто Эко, а также Премию мира. И мир сначала узнал гражданскую позицию человека, а потом уже – самого писателя.
«Черную книгу», принесшую ему мировую славу, читатели считают туристическим путеводителем «для умных» по Стамбулу. Другой обиделся бы за уничижение своего труда, но не Памук: «Мне даже нравится, что книга становится путеводителем. Хотя у меня не было таких планов, когда я ее писал. Это был скорее акт ностальгии по Стамбулу моего детства, закрепленный письменно. Перед тем как поехать в Дублин, я тоже купил бы «Улисса», и не думаю, чтобы Джойс на меня обиделся».
Не важно, кем ты был, а важно, кем ты стал
Орхан Памук начал писать довольно рано, а успех к нему пришел довольно поздно. И на вопрос о причинах такого несоответствия отвечает: «Все было довольно банально. Мое писательство родилось из чрезмерной привычки к чтению. Я читал всегда, везде и все, что попадалось под руку. В двадцать два года написал свой первый роман, который не принес мне ни денег, ни славы, ничего. Денег у меня не было, работы тоже, я писал и жил отшельником, потому что не мог выйти «в свет», поскольку мне нечего было ответить на вопрос: чем я живу. В тридцать лет я сумел издать свою длинную семейную сагу, но у нее появилось почему-то много читателей. И я понял, что что-то угадал. А когда вышла третья книга, тиражи взлетели под небо. Тогда же пришла и западная слава».
«Почему люди хотят жить не своей, а чьей-нибудь чужой жизнью?» – спрашивает герой памуковской «Черной книги». Именно это угадал Памук. Он продолжил традицию тех полуночных сказателей, которых часто вспоминал Борхес, которые слово за слово сплетают в веках бесконечную книгу «Тысячи и одной ночи» и которых зовут к себе с восточных базаров скрасить бессонницу легендарные правители всех времен и народов. Соединив Запад и Восток, он в принципе вышел за рамки нации. Не многим это удается. Но на вопрос о причинах успеха отделывается шуткой: «Ответ прост – у меня хороший литературный агент».
Иметь ингредиенты для бульона – еще не факт, что он сварится
«Черную книгу», принесшую ему мировую славу, читатели считают туристическим путеводителем «для умных».
Нобелевской премией отмечены те счастливчики, которые составляют интеллектуальную элиту человечества. Все литераторы и тайно, и явно хотят туда попасть. Но суп под названием «нобелевский лауреат» весьма специфичен. Он всегда в моде и востребован. Но не у всех он получается. Поэтому, объявляя очередного номинанта, Нобелевский комитет постоянно получает град разгневанных нареканий. И сейчас можно задать вопрос, почему Нобелевскую премию не получили ни Лев Толстой, ни Стриндберг, ни Ибсен, ни Кафка, ни Джойс? Что для этого нужно? Мало иметь литературный дар, окружить ореолом скандала свою жизнь, лезть под пули, быть талантливым ньюсмейкером. Нужно что-то еще, то, что не поддается никакой логике вещей. У Орхана Памука есть секрет: «Дело в том, что читатель хочет, чтобы книга – хотя бы книга – изменила его жизнь. А я, когда стали выходить мои книги, оказался в такой ситуации, что Турции на литературной карте мира не было. Интеллектуалы вроде меня это понимали и мучились. Надо было что-то придумать. И я чуть ли не первым турецким писателем стал писать не о крестьянах и бедняках, как бывшие леваки-сталинисты это делали, а о городе и его жителях. И успех своих книг я объясняю отчасти и тем, что городской читатель впервые узнал себя в моих героях».
Еще есть в этом важный момент – не перегнуть палку, как это сделал в свое время Лев Толстой, заявив, что он эту премию отдаст староверам, преследуемым в Северной Америке. И премию ему не дали. Памуку помогло удержаться на грани корректности его невероятное чутье. Ведь он тоже не из слабых. Сказать в своей книге: «Они – люди, а мы – мусульмане» – это значит пустить кровь соотечественникам с хладнокровием янычара. Но дальше этого он не пошел. Хотя, может быть, хотел.
Памук и мода на Памука – понятия разные
На самом понятии «мода на Памука» зарабатывают все кому не лень. Издательства, турагентства и туристы. Брокеры: те, кто сделал ставку на турецкого новеллиста в британском сайте-тотализаторе «Лэндброукс», получили четырехкратный возврат вложенной суммы. Ну и сам Орхан Памук, став обладателем $1,37 млн. (финансового эквивалента Нобелевской премии).
И все-таки самодостаточность писателя и всеядность моды – весьма полярные вещи. Его называли похожим одновременно на Умберто Эко и Борхеса, Бокаччо и Данте. На самом деле Орхан Памук – самодостаточная, ни с кем не сравнимая величина. И все эти метафоры и сравнения – маркетинговые ходы, призванные продать автора из никому неизвестной в литературном отношении Турции.
Всемирная известность никак не изменила его образ жизни: «Я живу с женой и маленькой дочкой в Нинаштане (район Стамбула). По утрам отвожу дочку в сад, потом пешком иду в свой рабочий офис, сажусь за рукопись, пишу от руки. Потом мои рукописи набирает ассистент. Вечером возвращаюсь домой, и мы вместе ужинаем. Когда выходит очередная книга, я отправляюсь в рекламное турне по той стране, где она вышла. Потом возвращаюсь, и все начинается сначала. Наверное, я счастливый человек!».
Но к понятию счастья у писателя тоже весьма своеобразное отношение, именно поэтому он не изменил своим привычкам: «Одиночество – это вопрос гордости; человек самодовольно погружается в собственный запах. Проблема настоящего поэта – то же самое. Если он долго будет счастлив, то станет заурядным. А если он долго будет несчастен, то не сможет найти в себе силы сохранить свои стихи полными живых чувств. Настоящая поэзия и счастье могут быть вместе очень недолго. Через какое-то время либо счастье делает поэта заурядным, либо настоящая поэзия уничтожает счастье. Нужно быть настоящим эквилибристом, чтобы не перейти эту грань».
Звездный прорыв Востока Родился в 1952 году в Стамбуле. Учился в техническом университете. В 1977 году окончил Стамбульский университет по специальности журналист. Несколько лет преподавал в США. С середины 1980-х занимается исключительно литературой. Его первая повесть «Свет и тьма» получила в 1979 году премию от ведущей турецкой газеты Milliyet Press. Успех за пределами Турции принес роман «Белая крепость» – премия британской газеты The Independend (1990 г.). Следующий роман «Черная книга» мгновенно стал бестселлером и в течение года был переведен на 10 языков. За роман «Меня зовут красным» был удостоен самой крупной литературной премии IMPAC в Дублине – 100 тыс. евро (2003 г.). За роман «Снег» – премии Prix Medicis Etranger (2005 г., Франция). В 2005 году получил Премию мира и стал основным конкурентом Гарольда Пинтера на получение Нобелевской премии. Сегодня его романы переведены на 40 языков мира, он считается классиком современной литературы. Недавно издана его автобиографическая книга «Стамбул: город воспоминаний».
Орхан Памук, турецкий писатель, лауреат Нобелевской премии 2006 года в области литературы.