У обычных предметов есть только два жизненных этапа: практическое использование и забвение. Но если вещь необычная, то для нее возможно третье состояние – антиквариатизация. Разумеется, не всякий предмет, возраст которого превышает 50 лет, автоматически становится антиквариатом. Его должен сделать известный мастер, и он должен иметь хорошее качество. Как правило, такие вещи в прошлом имели статусных владельцев. Однако для окончательной антиквариатизации они должны попасть к высокостатусным группам новой эпохи.
Сегодня место, в котором одна эпоха передает свои артефакты другой, называется антикварной галереей. Денежная стоимость такой передачи в большой мере определяется культурой покупателей, благодаря которой произведения искусства в мире дорожают в среднем на 15-20% в год. Инвестиции в сертифицированный антиквариат беспроигрышны. Если знать, что это такое.
Сегодня место, в котором одна эпоха передает свои артефакты другой, называется антикварной галереей. О развитии антикварной культуры «&» беседовал с Наталией Лысенко, владелицей галереи «Боско», одного из ведущих антикварных салонов столицы.
Наш разговор состоялся в помещении «Боско», расположенной на улице Ольгинской, возле Театра им. Ивана Франко. Решение переехать в это место было принято около двух лет назад. В условиях развивающегося рынка территориальное расположение антикварной галереи – слишком важное условие успеха, чтобы его игнорировать.
«Отношение к антиквариату в Европе и Америке по-прежнему является для нас недостижимым образцом, – рассказывает Наталия Лысенко. – Там высшее общество и средний класс имеют выработанные поколениями представления об исторических и культурных ценностях. Говоря экономическим языком, у них есть культура потребления данного продукта. Наш человек может ездить на «Бентли» и при этом повесить у себя дома на стену репродукцию картины, а не ее оригинал».
В советскую эпоху антиквариат пережил два трудных этапа. В 1920-1930 гг. происходило его культурное обесценивание. Вещи из дореволюционной России превратились в пережитки буржуазного прошлого, и от полного уничтожения их спасла лишь способность выполнять утилитарные функции. В 1960-1970 гг. и эта польза оказалась под сомнением. Например, старинная мебель стала слишком громоздкой для хрущевок. Тогда казалось, что новое всегда лучше и удобнее старого.
«В последнее время появилась мода на русский и украинский антиквариат, – комментирует ситуацию Наталия Лысенко. – Как вы думаете, почему это происходит? Просто качественных европейских предметов на нашем рынке осталось очень мало. Несмотря на это, предложение антиквариата в Украине превышает спрос. В нашей стране найдется не очень много людей, готовых платить за него хорошие деньги. «Версаче», «Шанель», «Картье», «Бентли» – эти названия для большинства знакомы. Это и неудивительно, ведь большие бренды вкладывают огромные деньги в рекламу. Они могут это делать, поскольку выпускают серийные изделия. Сложность в продвижении антиквариата заключается в том, что практически все существует в единственном экземпляре. Это предъявляет более высокие требования к культуре покупателей, которые должны ориентироваться не на рекламу, а на свой вкус.
Конечно, рынок антиквариата в Украине развивается, но очень медленно – во многом из-за политической нестабильности. Поэтому очень многие богатые украинцы предпочитают обзавестись недвижимостью за границей и заниматься ее благоустройством. У меня бывают заказы от клиентов, которые хотят обставить дом где-нибудь во Франции или Испании. Я еду на аукционы, связываюсь с экспертами, покупаю. Но там это все и остается. На ситуацию в Украине это практически не влияет. Тем не менее и здесь происходят позитивные изменения. Думаю, многие из тех, кто сегодня покупает картину по принципу «мне нужно что-то бежевое и золотистое над камином», завтра поинтересуются именем художника».