Современное искусство оказалось единственным восходящим трендом украинского арт-рынка последних лет. Как покупают contemporary art и отечественную классику во время кризиса?
Нынешней осенью аналитики мирового арт-рынка размышляли о том, как повлияет на его поведение угроза повторной рецессии. Итоговый репортаж ArtDaily.com с крупнейшего форума европейских галеристов Frieze Art Fair бодрил словосочетаниями «сильные продажи» и «уверенный рынок». В то же время аналитики из ArtTactic сообщали о неважных результатах аукционов Sotheby’s, Phillips de Pury и Bonhams, а также о том, что лишь торги Christie’s спасли от октябрьского провала в Лондоне раздел contemporary art, к которому относят все новаторские произведения, созданные после Второй мировой войны. На украинском же арт-рынке именно искусство, создаваемое современными художниками, оказалось наиболее живучим.
Плохие новости
«Можно, конечно, уверять, что у нас нет кризиса, но я предпочитаю быть честной, – говорит галерист Татьяна Савченко. – Скорбны дела у местного арт-рынка. Только начал шевелиться, обрастать перьями в 2005-2007 гг., как снова все обвалилось». Галерея «Триптих», которой руководит Савченко, вынуждена была съехать с Андреевского спуска, где она находилась более 20 лет. То, что местный арт-рынок очень живо реагирует на состояние экономики, может подтвердить и Леонид Комский, директор галереи «Дукат» и одноименного аукционного дома. «В течение месяца после новости о Lehman Brothers (падение произошло 15 сентября 2008 г. – Прим. ред.) мы лишились многих заказов, – говорит он. – Кризис продолжается и по сей день, но по сравнению, например, со столичной недвижимостью цены на произведения искусства снизились не так сильно, чего нельзя сказать о ликвидности». В терминах этого эксперта «не сильно» означает в полтора-два раза. Речь идет о художниках, становление которых происходило в период соцреализма и которые оказались востребованными современными коллекционерами. Среди них: Н. Глущенко (1901-1977), А. Шовкуненко (1884-1974), С. Шишко (1911-1997), Т. Яблонская (1917-2005), Ф. Захаров (1919-1994) и др. Похожим образом, по мнению искусствоведа Эдуарда Дымшица, с начала рецессии показало себя все традиционное украинское искусство начиная с конца XIX в. Меньше всего потеряли в стоимости классики Н. Пимоменко (1862-1912), С. Васильковский (1854-1917), С. Светославский (1857-1931), П. Левченко (1856-1917) и некоторые другие. «Во время кризиса украинский покупатель почему-то решил, что XIX в. – самая надежная ниша, – говорит он. – Вероятно, это свидетельствует об инертности его мышления. Как бы то ни было, самыми дорогими покупками – выше $100 тыс. – стали полотна названных художников».
Оба эксперта отмечают, что в последнее время рынок позитивно реагировал на самые недорогие картины и крупные имена. При сделке стоимостью до $1,5 тыс. покупатели, как правило, не обращали внимания на авторство. Полотна Шишко, Глущенко, Яблонской и др. старались купить как можно дешевле. (Для дальнейших рассуждений важно отметить, что большие покупки совершались в основном в галереях, а не на аукционах.) «Из послевоенного искусства наименее востребованным оказался сегмент живописи, относящийся к средней ценовой категории: от $5 до 20 тыс., – говорит Дымшиц. – Если, например, работа Глущенко, оценивавшаяся до кризиса в $75 тыс., в последующие годы могла быть продана за $45-50 тыс., то картины менее известных художников этого же поколения не продавались вообще».
Неплохие новости
Хотя все уже привыкли к разговорам об инвестиционной привлекательности искусства, сегодня мало кто пользуется этой возможностью. После ухода спекулянтов (пик их активности пришелся на 2006-2007 гг.) на поле арт-рынка осталось лишь небольшое количество серьезных игроков. Разумеется, с падением цен лучшие работы стали редко появляться на рынке, но кое-что можно приобрести и сегодня.
Леонид Комский, начинавший с антиквариата, во время кризиса сосредоточился на продаже украинской живописи, созданной за последние 50 лет. Одно из направлений, которым он стремится увлечь клиентов Дуката, – неофициальное искусство 1960-1970-х.: «Отечественный нонконформизм – явно недооцененное явление. На мой взгляд, это выгодный объект инвестиций, но только если ваш горизонт ожиданий – не менее пяти лет». Аукционист называет имена украинцев В. Хруща (1943-2005), С. Сычева (1930-2010), В. Баклицкого (1942-1992), Н. Трегуба (1943-1984), Г. Левицкой (1930-2010) и др., а также вспоминает москвичей В. Яковлева (1934-1998), О. Рабина (1928), М. Гробмана (1939), И. Кабакова (1933) и других представителей «второго авангарда», уже добившихся финансового признания российских и зарубежных коллекционеров.
19 ноября Дукат провел четвертные тематические торги под названием «Украинская альтернатива XX». Топ-лотом аукциона стала работа одессита Валерия Гегамяна (1925-2000) «Африканка», проданная за $30 тыс. при стартовой цене $30-35 тыс. Дилер уверен: если не случится новых потрясений, в ближайшие годы цены на этого художника должны возрасти в несколько раз. Непосредственно на торгах было продано 32% работ.
«В Советской Украине новаторство было присуще как художникам-нонконформистам, так и многим мастерам, при жизни увенчанным регалиями. Вспомните Татьяну Яблонскую, – говорит Эдуард Дымшиц. – Однако именно произведения не имеющих официальных советских званий мастеров так называемой второй волны авангарда, созданные в 1960-1980 гг., не успели в полной мере «выстрелить» на рынке до 2008 г. Сегодня в данной области мало движения, чего нельзя сказать об актуальном украинском искусстве. Этот сегмент повел себя как совершенно отдельный рынок и осуществил подъем именно в разгар кризиса».
Хорошие новости
 |
| В. Гегамян «Африканка» (1980-е, 256 х 167 см). Топ-лот аукционного дома Дукат. |
Восхождение, которое украинское современное искусство совершило за последние два года, можно увидеть в статистике торгов аукционного дома Золотое сечение. Финансовые результаты первых тематических продаж под названием «Украинское актуальное искусство» (октябрь 2009 г.) сами организаторы признают не очень успешными. Однако последующие торги показали стабильный рост. «Сегодня актуальное искусство покупают лучше классики, – говорит совладелец Золотого сечения Михаил Василенко. – И цены растут, и объемы продаж». В апреле на аукционе contemporary art было продано более 50% лотов (около 40% – в процессе самих торгов, 15-20% – после). На торгах в октябре при 45% продаж (постпродажи еще продолжаются) общая сумма выручки, по словам аукциониста, была больше. Сегодня вполне ликвидны работы стоимостью $10-20 тыс. Самые дорогие имена актуального искусства принадлежат родоначальникам «новой украинской волны», возникшей в конце 1980-х. Среди них А. Савадов (1962), А. Ройтбурд (1961), О. Тистол (1960), В. Цаголов (1957), А. Гнилицкий (1961-2009) и др. Две главные работы, выставленные на последних торгах Золотого сечения, – «Pride» Савадова и «Улисс» Гнилицкого. При начальной цене $40 тыс. «Савадов» ушел за $42 тыс., а «Гнилицкого» продали по стартовой стоимости $40 тыс. При этом его работы сегодня на рынке в большом дефиците. Пока не улажен вопрос о правах на наследие художника, на продажу многих его полотен наложен мораторий.
Впрочем, растут цены и на современных художников, которых обычно не относят к категории актуального искусства. «Дукат» Леонида Комского и галерея «Триптих» Татьяны Савченко верят в искусство М. Вайсберга (1958), П. Макова (1958), А. Животкова (1964), Л. Маркосяна (1947), В. Будникова (1947) и других мастеров, цены на которых увеличились в два-два с половиной раза за последние два-три года. Официальный рекорд стоимости среди ныне живущих украинских художников ($124,4 тыс. за полотно «Конь. Ночь») принадлежит Анатолию Криволапу (1946), однако установлен он был за пределами Украины – на октябрьских торгах Phillips de Pury. В нынешнем году аукционный дом в Лондоне и Нью-Йорке продал две самые дорогие работы живописца. «Арт-рынок не сразу отреагировал высокими ценами на полотна художников группы «Живописный заповедник» (Криволап, Животков, Сильваши и др.), но когда-то это обязательно должно было произойти, – говорит Эдуард Дымшиц. – Что касается Анатолия Криволапа, то, по моему мнению, среди ныне работающих украинских художников это колорист номер один. А картины колористов во всех странах и во все времена ценились очень высоко». Представители лондонского аукционного дома считают, что работы украинского художника оказались в нужное время в нужном месте.
Вероятно, его картины пришлись по душе тем западным покупателям, которых утомило доминирование заумного, концептуального искусства.
Перспективы
По сравнению с высокими продажами Криволапа на Phillips de Pury сделки, совершаемые на местном арт-рынке с работами ныне живущих художников, выглядят скромнее. В Украине есть люди, готовые выложить более $100 тыс. за отечественного художника, но их немного, поэтому они нечасто сходятся в борьбе за одну картину. Впрочем, дело не только в этом.
«Продажи Криволапа говорят о том, что зарубежные дилеры и коллекционеры имеют тренированный глаз и способны оценить качество самой работы, даже не зная автора, – говорит Михаил Василенко. – Наши соотечественники обретают уверенность, изучая выставочную биографию и справляясь о предыдущих продажах художников».
 |
| А. Гнилицкий «Улисс» (2003 г., 300 х 200 см). Топ-лот аукционного дома Золотое сечение. |
Таким образом, перспективы внутреннего арт-рынка связаны с попаданием украинского искусства в мировой контекст, увеличением числа покупателей и ростом их профессионализма. В годы кризиса ряды коллекционеров пополнились за счет поколения 30-40-летних бизнесменов. Многие из них восприняли contemporary art и другие разделы украинского искусства как очередное модное явление, что, впрочем, не исключало возникновения серьезного и устойчивого интереса к живописи. В то же время часть старых покупателей в 2008-м покинули рынок. Впрочем, самые последовательные из них продолжили покупать и расширять область своих интересов. «Мы приобретаем картины не для того, чтобы просто украсить стены. Это коллекция, которая формируется без оглядки на кризис», – рассказывает Ольга Короткова. Собрание, принадлежащее ее семье, состоит из картин украинских классиков второй половины XX в., а также contemporary art. Не перестало оно пополняться и в годы рецессии. «Мне нравится украинское актуальное искусство, и я с удовольствием его покупаю, – говорит Ольга. – Но в последнее время немного смущает стоимость работ. По-моему, цены на молодых украинских художников неадекватно высоки как для локального продукта, который практически не появляется на международных арт-форумах». Сказанное, по-видимому, следует отнести к галерейным продажам. Аукционы, как правило, делают стартовые цены низкими, надеясь стимулировать борьбу за лоты. Однако и у галерейщиков есть свои резоны. «Если мы не будем держать цены, инвестиционная привлекательность украинского искусства окажется под сомнением, – объясняет директор столичной «Коллекции» Олег Байшев. – Я очень хорошо отношусь к аукционам. Но, к сожалению, на наших аукционах конкуренции практически нет. Приходит Игорь Воронов и скупает 20-30 работ по нижнему эстимейту». В свою очередь Василенко настроен вполне оптимистично: «С каждым новым аукционом приходят новые коллекционеры, которые конкурируют между собой в борьбе за лоты. Например, во время октябрьских торгов contemporary art в зале торговались около 20 человек, 15 из них совершили покупки. Однако надо отдать должное находчивости и пониманию главного покупателя аукционов Золотого сечения Игорю Воронову, потому что, думаю, другие коллекционеры по достоинству оценят ушедшие лоты только через несколько лет, когда цены вырастут, а сегмент работ периодов «новой волны» и украинского трансавангарда уже не будет так широко представлен».
Еще один раздел актуального искусства, который украинскому арт-рынку предстоит оценить по достоинству, – молодые художники. Среди имен, с которыми работает галерея «Коллекция»: Н. Кадан (1982), Л. Хоменко (1980), К. Гнилицкая (1984), Н. Ридный (1985 г.) и группа «SOSка», А. Галашин (1979) и др. Стоимость их работ $2-10 тыс. На каждого за год приходится лишь по одной-две продажи. «Действительно, цены на актуальных художников выросли, – говорит Олег Байшев. – Но речь идет о первой десятке, которая хорошо известна: Савадов, Ройтбурд, Мамсиков, Чичкан, Цаголов… К сожалению, многие достойные художники подъема в contemporary art не чувствуют. Говорят, что кризис делает богатых еще богаче, а бедных еще беднее. Это справедливо и для художников».
Прогнозы
«Возможно, года через два все восстановится, – говорит Татьяна Савченко. – В Украине положение усугубляется политической ситуацией и культурой общества в целом. Власть и деньги – привычное сочетание, но богатство, образование, интерес к живописи и желание ее приобретать встречаются крайне редко».
Впрочем, существенный рост может начаться быстрее. Э. Дымшиц отмечает, что, несмотря на кажущееся затишье, в 2011 г. на рынке украинской живописи все же наблюдались некоторые позитивные изменения. Например, на аукционных торгах стали продаваться и топ-лоты. Эту тенденцию подтверждает и Михаил Василенко.
Еще одним признаком будущего восстановления станут покупки в среднем ценовом сегменте. Оживление здесь связано не только с экономическим ростом, но и с приходом новых коллекционеров, с психологической трансформацией старых. «У некоторых старых покупателей есть внутренний барьер, – рассказывает О. Байшев. – Раньше кто-то ездил на подержанном «мерсе» и приобретал картины по $3-5 тыс. Сейчас у него «бентли», но он по-прежнему считает, что те же художники должны продаваться по $3-5 тыс. По $35-40 тыс. (такова их реальная стоимость) он покупать не хочет. Люди такого склада, скорее всего, станут покупать, когда цена достигнет $100-150 тыс.».
Леонид Комский знает еще одну причину, которая может привести к активизации. «Казино в Украине сегодня запрещены, а на арт-рынке существует легальная возможность игры, причем не только на деньги, – шутит аукционист. – Азарт – важная составляющая рынка искусства. Человек, который нашел недооцененный актив, мнит себя визионером. Успех щекочет самолюбие».
Разумеется, в сделке, совершенной на арт-рынке, можно обнаружить и множество других смыслов. Нередко обладание предметом искусства приводит к тому, что искусство само захватывает своего обладателя. Это, как правило, благотворно влияет на личность, а приобретенные знания могут стать секретным кодом для подъема на скоростном социальном лифте.