Литва – одна из самых активных стран-лоббистов Украины в ЕС. Именно представители этой страны первыми в Еврокомиссии предложили так называемый план Маршалла для Украины, предполагающий в обмен на реформы финансовую помощь для адаптации украинского бизнеса к новым европейским требованиям к качеству продукции. Об этом и многом другом «&» решил побеседовать с Андрюсом Кубилюсом.

Опытный литовский политик с 20-летним стажем работы в парламенте и двумя сроками премьерства известен тем, что смог вывести страну на первое место в Европе по темпам роста ВВП после мирового финансового кризиса. Впервые Андрюс Кубилюс пришел в политику в 1992 г., когда был избран в сейм Литовской Республики, после чего переизбирался еще четыре раза.

В 1999 г. его назначили премьер-министром вместо предшественника Роландаса Паксаса, который покинул пост главы правительства в знак протеста против продажи нефтяного комплекса Mazeikiu Nafta американскому концерну Williams. А. Кубилюс же на протяжении всей политической карьеры был ярым лоббистом американских интересов, стараясь свести к минимуму участие России в управлении нефтяной отраслью в Литве. Во многом благодаря деятельности его правительства Литва вступила в НАТО и Евросоюз.

Кроме того, именно А. Кубилюс возглавлял правительство, когда в III квартале 2011 г. посткризисные экономические показатели Литвы показали лучший результат роста в ЕС. Осуществив меры бюджетной экономии, он сумел взять под контроль дефицит бюджета и довести рост ВВП до 5,6%, (на тот момент один из самых высоких в ЕС). Тогда международное сообщество отметило его успехи по преодолению кризиса титулом Мирового лидера в экономике.
Для Украины опыт Литвы очень важен. Так же, как и Литва десять лет назад, Украина пока сильно зависима от российского политического и экономического влияния. Нужно принимать меры по переориентации страны с востока на Запад, сохранив при этом жизнеспособную внутреннюю экономику.

Какие препятствия стояли перед Литвой на пути интеграции в ЕС? Как вы их преодолели?

В самом начале процесса основными проблемами были противостояние литовских политических сил в вопросе евроинтеграции, а также влияние России, что сдерживало процесс внедрения проевропейских реформ. Для преодоления этих препятствий мы начали двигать наш рынок на Запад. Чем важнее европейский рынок становился для литовского бизнеса и страны в целом, тем активнее правительство объединялось вокруг идеи членства в ЕС. В 2001 г. вопрос членства в ЕС и НАТО уже был первым в списке приоритетов внешней политики, а в 2004-м нам удалось добиться членства в обеих организациях.

Как вам удалось избавиться от экономического влияния Москвы? Какие были первоочередные шаги в данном направлении?

Решения в этом направлении давались нелегко – многие бизнесмены и политики понимали, что Россия – выгодный бизнес-партнер. Но у нас уже была четкая цель – переориентировать экономику на европейский рынок и диверсифицировать экспортные направления. Большую роль сыграл российский кризис 1998 г. Мы поняли, что тесное сотрудничество с Россией может быть губительным для внутренней литовской экономики. Конечно, это все было бы невозможно без политического и финансового участия самого Евросоюза.

С какими основными трудностями столкнулась Литва при вступлении в ЕС? Как вы с ними боролись?

Основные проблемы были связаны с переходом от плановой к рыночно-ориентированной экономике. Тогда очень важно было подготовиться к конкурентному европейскому рынку с его высокими стандартами. Первые реформы касались государственного бюджета, торгового баланса, создания стабильного инвестиционного климата, либерализации рыночных структур, приватизации государственной собственности и институциональной реформы в государственном секторе. Подготовив экспортную продукцию к выходу на европейский рынок, мы смогли обновить производственный сектор, что привлекло новых инвесторов.

Назовите основные позитивные моменты вступления Литвы в ЕС? Какие секторы экономики выиграли, а какие проиграли при евроинтеграции?

Прямым следствием вступления Литвы в ЕС стал рост ВВП. В период с 2004 по 2006 г. темпы его роста составляли 7,5% (по сравнению с -0,7% в 1999 г. и 6,3% в 2001 г. – Прим. ред.). Одним из основных источников такого роста было увеличения экспорта на рынок Евросоюза в 1,4 раза по сравнению с доинтеграционным периодом. Соответственно больше всех от евроинтеграции выиграли именно экспортные секторы.

Кроме того, уменьшение процентных ставок по банковским кредитам вызвало рост в строительном секторе. За ним последовала активизация транспортной сферы в связи с внедрением европейской свободы перемещения товаров и людей.

Нелегко пришлось аграрному и пищевому секторам. Но о негативе можно говорить только частично, так как деньги из этих сфер перешли в более продуктивные. Из-за высоких стандартов ЕС пострадало производство. Тем не менее в целом экономика не ощутила сильного удара – предприятия быстро переориентировались еще до вступления Литвы в Евросоюз, а потом их поддержали фонды ЕС.

Какой механизм сотрудничества с ЕС вы использовали во время экономической интеграции?

Еще в 1992 г. мы подписали соглашение о торговле и сотрудничестве, что стало первым реальным шагом на пути экономического взаимодействия. Через два года – соглашение о свободной торговле, которым отменялись пошлины на литовские товары. В ответ мы должны были отменить пошлины на европейские товары в течение шести лет. Почти за десять лет уровень экспорта в ЕС вырос с 2% (1990 г.) до 50% (1999 г.). Более половины прямых иностранных инвестиций в Литву попали из стран Евросоюза. Помогла и европейская программа Phare, нацеленная на улучшение экономических отношений между посткоммунистическими странами и Восточной Европой.

Как литовское правительство координировало внутренние экономические реформы с Евросоюзом?

Специально для этих целей был создан координационный орган, с помощью которого правительство соотносило необходимые внутренние реформы с европейскими требованиями, а также формировало позицию страны в переговорном процессе. Механизм действия данной институции был достаточно сложным. Нужно было контактировать со всеми государственными структурами, координировать их действия внутри страны и в то же время с ЕС. Тем не менее такая структура в составе первых лиц страны показала эффективность, позволив сгладить переговорный процесс и завершить все необходимые приготовления до 2004 г.

Какие требования Евросоюза было сложнее всего выполнить?

Для литовского правительства самым сложным решением стало требование ЕС остановить работу Игналинской АЭС (чернобыльского типа). Это сильно увеличило нашу зависимость от российского электричества.

Какие реформы провалились, а какие удались?

Одна из самых успешных реформ – внедрение так называемого третьего энергетического пакета, который отделяет производство и продажу энергоресурсов от их транспортировки. Такая европейская система позволяет создать эффективный внутренний энергетический рынок, уменьшая тем самым зависимость от основного поставщика – России.

Эта реформа особенно важна для Литвы, поскольку она дает возможность бороться с ценовой диктатурой Газпрома, что часто оборачивается политическим давлением. Именно благодаря этой реформе нам удалось построить СПГ-тер­ми­нал, который был запущен в этом году. Думаю, такой пример Литвы полезен и для Украины.

Что касается не до конца выполненных обязательств, то мы не смогли полностью удовлетворить требования ЕС относительно бюджета и государственных расходов. В 2008 г. нам пришлось радикально урезать государственные затраты и сбалансировать бюджет, что дорого обошлось и государству, и населению. Отталкиваясь от этого опыта, хочу посоветовать Украине ограничить госрасходы с самого начала и постараться сохранить если не баланс бюджета, то минимальный дефицит до 3%.

Исходя из опыта вашей страны назовите первоочередные шаги, которые следует сделать Украине на пути к членству в ЕС (учитывая нынешнее противостояние с Россией)?

Нужно постепенно переориентировать экономику вашей страны на западные рынки, расширяя взаимовыгодные торговые отношения. Это долгосрочная стратегия, которая будет успешна только при условии создания стабильной бизнес-среды и прозрачной нормативной базы. Если вкратце, то я выделил бы следующие три этапа.

Первый этап – создание в Украине свободных экономических зон и обеспечение того, чтобы иностранные инвестиции в первую очередь приходили именно сюда. Правительство должно пригласить крупные иностранные (американские, немецкие, британские) компании для вложения в эти зоны, показав стабильную и прозрачную нормативную базу и благоприятную бизнес-среду. При наличии гарантий такие зоны смогут привлечь иностранные инвестиции прежде всего из стран ЕС, укрепляя таким образом экономические связи между Украиной и Западом.

Второй – необходимость в постепенной адаптации положительного опыта свободных экономических зон в остальной части Украины.

И наконец третий этап – консолидация украинской политической и бизнес-элиты вокруг идеи интеграции в ЕС как источника притока денег в страну и дальнейшего экономического роста. Когда национальная элита (политики, олигархи) поймет, что Европа несет деньги в страну, идея евроинтеграции станет популярнее. Но для достижения консенсуса между разными политическими (они же экономические) группами текущие экономические связи с Россией должны быть постепенно заменены тесными связями с ЕС, чтобы у элиты появился интерес идти в Европу.

Верите ли вы, что ЕС может принять Украину в свои члены при текущей конфронтации с Россией?

Конфликт с Россией – только дополнительный мотив для ЕС по ускорению процесса интеграции Украины. Конечно, Украина должна осуществить необходимые реформы, но Евросоюзу надо сделать еще больше. Одна из главных задач Европы в рамках Восточного партнерства – предложить Украине новый план Маршалла – 3% от общего бюджета ЕС 2014-2020, которые будут выделены на помощь вашей стране в борьбе с Россией и для продолжения европейского пути. Ускорение интеграционных процессов и помощь Украине в прохождении линии невозврата – в интересах Евросоюза, который должен сделать решающий шаг и активнее участвовать в ситуации страны, предлагая реальную финансовую помощь, а не просто выражая озабоченность.

Какое может быть наименее болезненное для украинской экономики разрешение конфликта с Россией? Какую роль в таком решении может (должна) играть Европа с учетом ее собственных экономических интересов?

Украина не может идти на российский рынок на прежних условиях. Это означает, что ваша экономика должна перестроиться и повернуть на Запад, где очень много возможностей. Это вовсе не означает полный разрыв всех торговых связей с Россией, но минимизировать ее значение для национальной экономики необходимо.

Ключевым вопросом для Украины является поддержание ее промышленного потенциала в процессе модернизации экономики. Вход на западные рынки вызовет некоторые проблемы, но они неизбежны – отрасль должна быть обновлена, чтобы соответствовать стандартам Запада.

Это возвращает к идее о создании свободных экономических зон и привлечении инвестиций со стороны ЕС. Европейские компании могли бы использовать продукцию ваших промышленных комплексов, что позволит выжить даже без российского рынка. А роль ЕС в этом процессе – поощрение своих компаний инвестировать в Украину и договариваться с местными промышленными гигантами. Учитывая значительную долю промышленности в экономике Украины, этот вид партнерства с Западом поможет свести к минимуму негативное воздействие противостояния с Россией и в то же время создаст импульс для дальнейшего экономического сотрудничества с Европой.

Какие преимущества может получить регион Центральной Европы от сближения Украины с ЕС?

Преимущества очевидны, и они варьируются от сферы безо­пасности до экономики. Соглашения о свободной торговле с ЕС означают более интенсивные экономические отношения между странами Центральной Европы, включая Литву и Украину, что, несомненно, выгодно для обеих сторон.

Что касается аспектов безопасности, сближение между Украиной и ЕС означает более стабильное и прозападное соседство, что создает огромные возможности для всего региона – единое геостратегическое видение и способность действовать сообща для достижения общих целей. Европейская Украина дополнительно уменьшит влияние России в регионе, тем самым увеличивая стабильность. Активное сближение Украины с ЕС увеличит геополитическое и экономическое влияние всего центрально-восточного региона и поднимет уровень жизни населения как региона, так и самой страны.

В октябре 2014 г. Hewlett-Packard, один из крупнейших мировых IT-производителей, продемонстрировал достаточно радикальный способ повышения своей конкурентоспособности.

Топ-менеджеры заявили о намерении разделить HP на две компании – в отдельный бизнес будет выделено производство персональных компьютеров и принтеров, а для выпуска корпоративных серверов и оказания услуг создадут новую компанию. Первую фирму возглавит вице-президент HP Дайон Вайслер, во главе второй встанет действующая CEO HP Мэг Уитмен.

Объясняя целесообразность такого шага, в HP сообщили, что в последнее время компания столкнулась со снижением продаж. При этом больший потенциал роста компания увидела у своего бизнеса по производству корпоративных серверов и оказанию услуг.

Украинские компании пока не готовы повышать свою конкурентоспособность столь радикально, а используют для этого более традиционные методы. Какие же конкретно методы повышения конкурентоспособности бизнеса находятся в арсенале у украинских компаний? Какие из них наиболее эффективны? Почему одни и те же средства в разных компаниях работают по-разному, и когда традиционные способы не работают вообще?

Цель оправдывает средства

Украина сегодня – одна из наименее конкурентоспособных стран. Проблема повышения конкурентоспособности как отечественных товаров и услуг, так и экономики страны в целом сейчас выходит на один из первых планов. Промышленность нуждается в модернизации производственных линий, АПК – в большей эффективности и уменьшении себестоимости конечного продукта, сфера услуг – в лучшем качестве сервиса, и всем вместе не хватает новых техник продвижения своих товаров. В результате значительная часть украинского бизнеса не только не может конкурировать на внешних рынках, но и с открытием внутреннего рынка для европейских товаров, предприниматели могут потерять значительную часть продаж внутри страны.

По мнению управляющего партнера консалтинговой группы АС Александра Буйваленко, повышение уровня конкурентоспособности сегодня рассматривается не иначе как залог выживания компании на рынке.

«Конкурентоспособность можно рассматривать как способность предприятия превзойти других участников рынка по определенным параметрам. В результате бизнес показывает более высокие показатели по ключевым параметрам. Ниже уровень складских запасов, выше оборачиваемость товара, больше лояльных клиентов, ниже текучесть кадров, ниже себестоимость товара, выше загрузка производственных мощностей, более современные технологии производства и т. д., – считает бизнес-консультант консалтинговой компании Socium Андрей Федоренко. – Поэтому, если объединить все параметры конкурентоспособности предприятия, то в целом они ведут к повышению производительности и эффективности предприятия».

В качестве примера эксперт приводит ширину цепочки создания добавленной стоимости. Украинский бизнес по данному показателю находится на 79 месте в мировом рейтинге конкурентоспособности 2014-2015 гг. Как следствие – украинские предприятия производят продукцию дороже и более низкого качества, чем, скажем, европейские.

Еще одним параметром, по которому Украина существенно отстает, по мнению А. Федоренко, является способность привлекать таланты: «В этом отношении украинский бизнес находится на 130 месте. А в итоге мы имеем низкокачественный сервис, низкую производительность персонала и низкую мотивацию».

Управляющий партнер шведского проекта Develop Your Business и основатель DYB Business Club Игорь Гут считает, что повышение конкурентоспособности не только обеспечивает повышение продаж, но и гарантирует стабильное развитие для компании, ее рост. По словам эксперта, помимо всего вышеперечисленного, повышение конкурентоспособности влияет на капитализацию организации. «Если компания непубличная, то умный владелец бизнеса всегда думает о том, за сколько он может ее продать. Для публичных компаний априори важен уровень капитализации бизнеса», – говорит Игорь Гут.

Формула успеха

Консультанты по ведению бизнеса уверены: выделять наиболее эффективные направления для всех без разбору видов бизнеса неправильно. «Тут все зависит от каждого конкретного предприятия. Для понимания ситуации необходимо провести предварительный аудит, а потом уже принимать решения по конкретным шагам», – полагает Андрей Федоренко.
По мнению А. Буйваленко, практически любое улучшение в компании можно отнести к повышению конкурентоспособности, а степень эффективности используемых методов зависит не столько от метода, сколько от тех, кто его пытается использовать. И несмотря на то что универсального набора методов повышения конкурентоспособности не существует, есть подходы, применяемые компанией, независимо от вида деятельности. Речь идет о мерах, направленных на повышение роста объемов реализации продукции, об улучшении ее качества, сокращении издержек, изменении принципов управления в самих компаниях (процессно-ориентированное управление), внедрении инноваций.

Расти большой

Одно из направлений повышения конкурентоспособности – рост объемов реализации продукта. Украинские компании в качестве стимулирования продаж весьма активно используют скидки, а также так называемые мотивированные покупки.

Скидочная тенденция последних месяцев – акции, при­уроченные к дням рождения ритейлеров. Так, у Aшана в октябре 2014 г. так называемые поздравительные скидки длились целых 28 дней, а их размер достигал 50% на более чем 1000 товаров. Похожая акция 15 октября завершилась у ритейлера Eva. Кроме того, в честь своего четвертого дня рождения акции по стимулированию сбыта решили провести и в сети строительных супермаркетов Леруа Мерлен. Однако не с помощью щедрых скидок, а обещанием щедрого приза. А с 24 октября по 2 ноября 2014 г. каждый покупатель гипермаркета имел возможность поучаствовать в розыгрыше одного из трех автомобилей Renault Logan.

При этом стоит учесть, что в европейских торговых сетях, работающих в Украине, уже вовсю набирает обороты тенденция отказа от использования стимулирования продаж с помощью скидок. В числе «отказавшихся» – британский производитель одежды и товаров для дома Next. Его официальный интернет-магазин Next Direct доставляет товары напрямую из Великобритании в 72 страны, включая Украину. Осенью магазин аннулировал для новых клиентов из числа украинцев все промокоды на щедрую скидку, которые начал предлагать летом и срок действия которых истекал только в декабре. Источник в компании объяснил: за последние полгода магазин примерно на 50% повысил цены на товары для украинских покупателей, что в любом случае было несопоставимо с почти двукратным падением курса гривни к фунту стерлингов. Похожим путем пошли и некоторые украинские интернет-магазины, торгующие товарами из Европы и США: за год они подняли цены лишь на 15-25%, но урезали накопительные скидки.

Тактика вместо повышения цен отменить акционные предложения в условиях кризиса и снижении платежеспособности покупателей может быть инструментом сохранения лояльной клиентской базы. Об этом говорит Константин Черный, уже пять лет развивающий Екомайстерню – семейный бизнес по производству мыла ручной работы. Хотя расходные материалы дорожают, объясняет предприниматель, он в этом году ни разу не повысил розничные цены. Однако с лета отменили скидки, которые традиционно были привязаны к сумме покупки. «Покупателям важнее цена, чем дополнительная скидка, – уверен К. Черный. – Ведь наши продукты должны оставаться доступными массовому покупателю. И пока наши постоянные клиенты с нами».

Ударим по качеству

Чтобы быть конкурентными, компаниям необходимо постоянно повышать качество своей продукции. Данное утверждение – аксиома для большинства компаний, и средств для этого существует немало – начиная от использования более качественной сырьевой базы, более тщательным контролем за браком на производстве и заканчивая внедрением дорогостоящих систем менеджмента качеством и получением соответствующих сертификатов. При этом утверждение о том, что чем больше инвестируешь в качество, тем выше оно в итоге, не всегда соответствует действительности. Так, компания может потратить десятки и сотни тысяч долларов на внедрение системы менеджмента качества, что в результате улучшит продукцию лишь на 5-10%, а может ограничиться и точечными мерами, эффективность которых окажется в разы выше. Пример – история украинской компании Derby, специализирующейся на производстве сумок и чемоданов. В свое время совладелец компании Александр Бережной придумал крайне простую, но эффективную меру мотивации – финансовое стимулирование для швей. В результате, по словам А. Бережного, качество конечного продукта – сумок и чемоданов – существенно повысилось, что, конечно же, отобразилось на продажах.

Меньше тратишь, лучше спишь

Сокращение издержек производства – один из наиболее логичных способов повышения конкуренции в украинских компаниях. Однако то, что чаще всего подразумевается под сокращением издержек в нашей стране, нередко значительно отличается от того, что делается в этом направлении за рубежом. «Если в Украине экономят на персонале – сокращают сотрудников или урезают заработную плату, то в мире стремятся экономить, используя повторную переработку, минимизацию отходов, снижение затрат на электроэнергию, сокращение скрытых потерь и проч.», – говорит Андрей Федоренко.

Наиболее универсальными методами экономии являются снижение себестоимости продукции, уменьшение энергоемкости производств, заморозка новых проектов, сокращение маркетинговых бюджетов и др. (более подробно о методах снижения затрат см. «&» №37-38 за этот год).
Но далеко не все из перечисленных мер используются в равной степени. «В связи с экономической ситуацией в стране много говорится об экономии тепла, электроэнергии. Однако, как показывает западный опыт, экономить можно не за счет более позднего включения системы отопления, а за счет снижения теплопотерь, – поясняет А. Федоренко. – Например, реновация систем отопления с использованием технологии направленного пневмогидроудара позволяет повысить теплоотдачу систем отопления на 30-50%. А модернизация горелочных устройств в отопительных котлах сокращает потребление газа на 10-20%». Это все достаточно несложные методы, которые, к сожалению, наш бизнес не использует в своей деятельности. При этом нужно отметить, что с каждым годом затраты на энергоресурсы растут, а бизнес не сильно активно занимается снижением их доли в общей себестоимости продукции. По этому показателю наше производство неконкурентоспособно по сравнению с европейскими аналогами. Если в ближайшие несколько лет не сменить свое отношение к данному вопросу и не начать проводить модернизацию, то в дальнейшем наша тяжелая промышленность может потерять существенную долю своего рынка.

Инновации для прорыва

В последние годы роль внедрения инноваций в повышении конкурентоспособности предприятий неизменно растет. В некоторых случаях применение инновационных механизмов способно оказать даже больший эффект, чем управление качеством, стимулирование сбыта и сокращение издержек. Один из примеров успешного внедрения инноваций – опыт Уманского тепличного комбината. После перестройки эта компания располагала лишь устаревшим морально и физически советским тепличным оборудованием. А сегодня предприятие ежегодно выращивает более 17 тыс. т огурцов и помидоров на 35 га теплиц и сотрудничает с ведущими украинскими сетями – «Фуршетом», «Сильпо», METRO и др. Все дело в том, что уманчане первыми в Украине и мире рискнули использовать для повышения урожайности светодиодную подсветку. Созданию инновационной теплицы предшествовали пилотные проекты, реализовывавшиеся в Украине и Голландии. Эксперименты показали, что урожайность томатов может достигать 73 кг/м2 в год и даже больше. Собственник предприятия Николай Гордий рискнул и не прогадал – несмотря на то что светодиодная технология обошлась ему в €326 тыс. за 1230 осветительных модулей, уже спустя пять месяцев урожайность с метра теплицы выросла на 1,8 кг – до 34,9 кг. В компании рассчитывают окупить вложения за 36 месяцев – до конца 2015 г.

Почему они не работают

По словам Игоря Гута, при выборе метода или же комплекса методов для повышения эффективности необходимо учесть, что некоторые из них обеспечивают краткосрочную конкурентоспособность, а другие – долгосрочную: «Например, если вы инвестируете в бренд, если у вас есть платформа бренда и долгосрочная стратегия его развития, это будет способствовать долгосрочной конкурентоспособности. Но если, например, находите какое-то уникальное решение для бизнеса, допустим, нестандартную акцию по стимулированию сбыта либо же решение по улучшению ценности для ваших потребителей, то это может обеспечить лишь временную, краткосрочную конкурентоспособность. При этом, если говорить об Украине, то еще год назад все традиционные способы повышения конкурентоспособности были второстепенными. А первостепенной, к сожалению, была близость к власти и коррупционные схемы. Ведь если у вашего конкурента «нулевые» таможенные пошлины, если он платит такие же «нулевые» налоги, и непонятно, на каких условиях получает дешевые кредиты, то инновации, маркетинг, высокотехнологичные производственные линии и привлечение лучших специалистов будут просто бессильны».

По словам И. Гута, все вышеперечисленные меры будут полностью работать лишь тогда, когда для всех без исключения субъектов бизнеса будут созданы одинаковые условия. Одинаковая стоимость капитала, одинаковые таможенные барьеры, налоги, которые платят все, и т. д. Если государство и будет вмешиваться, то оно должно поддерживать только слабых и раненных, а не тех, кто близок к власти и лоббирует поддержку вне зависимости от того, нужна ли она. Это первая серьезная проблема повышения конкурентоспособности в Украине. И она пока не решена.
Однако существование таких проблем не значит, что бизнесу не нужно думать о здоровой конкуренции. И. Гут говорит, что необходимо принимать во внимание то, что сегодня в мире существует два больших типа бизнесов. Первый – бизнес, построенный на маркетинге. Наиболее подходящий пример – Apple. Все, что связано с производством, технологиями и прочей рутиной, они отдают на аутсорсинг, а сами фокусируются на маркетинге – изучении потребностей клиента, создании потребительской ценности, дифференциации, отличии от конкурентов, дизайне продукции, методах ее продвижения, каналах коммуникации.

Второй тип бизнеса – компании, «ныряющие» в производство и технологии. Они борются против издержек, оптимизируют свои производственные процессы, внедряют новые технологии и автоматизацию и максимально удаляют людей. Их задача – производить высококлассный, высококачественный продукт с минимальными затратами денег, людей и времени. Наиболее релевантный пример – Samsung.

Если компания эффективна в производстве, то наиболее эффективные способы повышения конкурентоспособности ей следует искать на производственной стезе. Если же компания эффективна в маркетинге, то с помощью него и следует повышать свою конкурентоспособность.
По мнению Игоря Гута, большинство украинских компаний вне зависимости от того, к какому типу они относятся, стремятся развиваться как производственные. А все потому, что мы еще не вышли из эпохи технократии, поэтому большинство наших бизнесов создано бизнесменами-технократами, считающими, что стоит купить побольше КамАЗов, самую мощную производственную линию и парочку технологий – и высокая конкурентоспособность обеспечена. Но если компания – маркетинговая, а ее развивают как производственную, высокой конкурентоспособности достичь сложно.

В целом украинские предприятия допускают много ошибок в бизнес-цепочках. Процессы не оптимизированы и не контролируются. Поэтому скрытые потери на предприятиях составляют порядка 60%. Нерациональные транспортные маршруты, неоптимальные складские запасы, низкая оборачиваемость товаров и даже банальные ошибки в бухгалтерских документах, которые исправляют по 5 раз, – все ведет к потерям. И, к сожалению, украинские предприятия практически не занимаются анализом скрытых потерь на производстве. А без перемен и реформ наш бизнес обречен быть посредственным. Выжить на европейском рынке могут лишь сильнейшие, и к этому нужно стремиться. А пока в запасе есть еще год (до обнуления большинства таможенных ставок на продукцию из европейского рынка), за который нужно подготовиться к новым реалиям и растущей конкуренции.

Привлечение инвестиций – нынче задача не из легких. При этом наиболее перспективным направлением, даже с учетом нынешней геополитической позиции и экономической ситуации в Украине, иностранные инвесторы называют сельское хозяйство. Однако вкладывать деньги без уверенности в том, что инвестиции дадут результат, рискуют единицы. О том, с какими сложностями сталкиваются инвесторы, заходя в Украину, и о приоритетах инвестирования «&» расспросил ассоциированного директора по корпоративным финансам и M&A компании EY Александра Романишина и генерального директора датской свиноводческой компании Axzon с активами в Украине Тома Аксельгаарда.

Исходя из вашего личного опыта привлечения инвестора и, собственно, вложения капитала охарактеризуйте, пожалуйста, инвестиционный климат Украины. Какие преграды возникают на пути к вложению денег в развитие украинских проектов, и есть ли плюсы для инвестора в нашей стране?

Том Аксельгаард: Украина по-прежнему является молодой страной, которая сейчас официально заявила о своем желании развиваться по европейскому вектору. На мой взгляд, изменения в стране положительны, хотя есть и определенные риски в связи с нынешней ситуацией.

Инвестирование в Украину, как и любую другую страну, требует очень тщательного исследования политической и экономической системы, прежде всего законодательных аспектов. Сам же инвестиционный климат прямо зависит от состояния экономики и конкретной отрасли. Поскольку мы работаем в агросекторе, у нас есть твердое убеждение, что Украина имеет огромный потенциал развития сельхознаправлений благодаря совокупности природных условий, геополитических факторов, наличия трудовых ресурсов и широкого потребительского рынка.
Если говорить о барьерах, то самая большая преграда, с которой мы столкнулись за десять лет работы в Украине, – непрозрачное, а порой и противоречивое законодательство в различных сегментах: отвод земельных участков, таможенное оформление, получение разрешений на строительство, ввод объекта в эксплуатацию и проч. Но мы считаем, что эти барьеры можно свести к минимуму с помощью конструктивного набора реформ, которые были уже объявлены президентом и правительством. Кроме того, общество понимает, что дальнейшее развитие невозможно без привлечения иностранных инвестиций, и это подтверждают многочисленные встречи с украинскими властями и бизнес-сообществом. Так что если вы как инвестор готовы принять вызов в борьбе за выживание в сегодняшней непростой ситуации, можно смело вкладывать в развитие этой страны и в будущем стать свидетелями того, как Украина становится все более мощным игроком на мировой арене.

Александр Романишин: Преград сейчас стало еще больше в силу повышения страновых рисков. К тому же недавние кейсы дефолтов в агроотрасли существенно поколебали уверенность инвесторов/кредиторов в стабильности и привлекательности отрасли. В то же время потенциал земельного актива остается довольно высоким, но низкая операционная эффективность компаний не позволяет его максимально использовать. К примеру, в той же Польше при земельном банке в два раза меньше, чем в Украине, агросектор приносит в ВВП $53 млрд., в Украине – около $17 млрд. Единственный способ нивелировать низкую операционную эффективность – это полный контроль над бизнесом более успешным стратегическим инвестором.

А если коротко, то как вы могли бы охарактеризовать Украину как площадку для инвестиций сегодня?

Т. А.: Перспективное будущее, высокие результаты в долгосрочной перспективе и, безусловно, сложности в период изменения страны, что мы сейчас и видим.

А. Р.: Колоссальный потенциал, реализовать который мешает высокий уровень коррупции.

Предположим, что у вас есть возможность ранжировать страны мира по уровню прозрачности привлечения капитала. На какой позиции оказалась бы Украина?

Т. А.: В Украине сегодня практически нереально привлечь коммерческие кредиты. Причина кроется в непростой экономической ситуации. Альтернативными источниками кредитования для предприятий являются институциональные инвестиционные банки, международные финансовые институты (например, ЕБРР, ЕИБ, МФК). Если говорить о банковских кредитах и частных инвестициях, то Украина находилась бы ниже других стран. Но поддержка институциональных фондов дает возможность стране расположиться примерно в середине мирового рейтинга.

А. Р.: В этом году Украина впервые в истории вошла в топ-100 стран по рейтингу Мирового банка «Doing Business». Теперь задача минимум – удержать эти позиции, максимум – существенно улучшить.

Существуют ли принципиальные различия между инвестированием в Украину и европейские страны, скажем, в Польшу? В чем они заключаются?

Т. А.: Главное отличие в том, что Украина не является членом ЕС, поэтому есть определенные проблемы с импортом оборудования и технологий. Не развивается сельская инфраструктура, нет грамотного планирования логистики. Особенно в сельской местности это является огромной проблемой.

Другое дело, что законодательство и менталитет постсоветской страны, уровень бедности в Украине вызывает определенные трудности в привлечении профессиональных сотрудников. К сожалению, многие квалифицированные специалисты страны вынуждены выезжать работать за границей.

А. Р.: Недавно мы закрыли одну сделку, клиент получил живые деньги и спрашивает, куда мы рекомендуем вложить их часть. Из всех существующих на тот момент вариантов проекты по инвестированию в Польшу оказались самыми привлекательными и безопасными. Так, особо популярными секторами для инвестиций в Польше сейчас являются FMCG, IT и логистика. Например, в этом году в Польше EY закрыла сделку по продаже 100% акций компании, ориентированной на курьерские перевозки, – Siodemka, которой владел фонд прямых инвестиций AbrisCapital. Сейчас также работаем с некоторыми украинскими IT-компаниями, готовыми выходить на рынок Польши. Как результат – Польша дружественно открыта для украинских инвестиций и предпринимателей. Налоговые льготы обсуждаются и решаются сразу на местах, в стране подготовлены территории с инфраструктурой для запуска любого производства. При этом открыт доступ к дешевым финансовым ресурсам от 6% годовых (в Украине кредитные ставки уже выше 20%). Приезжаешь в Польшу, тебя встречает мэр города – ведет показывать площадки, отведенные под строительство новых производств с подведенной инфраструктурой (газ, вода, электричество, отличная дорога). В результате таких встреч обзаводишься польским юрлицом в течение месяца и начинаешь работать. Это очень сильно контрастирует с Украиной. У нас разрешительный и оформительный процесс затянулся бы непонятно на сколько.

Инвесторы и консультанты часто говорят о коррупционной составляющей при инвестировании. Были ли в вашей практике коррупционные случаи — когда без взятки или отката вероятность той или иной сделки была под угрозой?

Т. А.: Борьба с коррупцией – сейчас основной фокус для всей страны. Что касается нашей работы и инвестиций в компанию Даноша, то могу заверить, что мы никогда не были вовлечены ни в одно из дел о коррупции. Мы не терпели бы этого независимо от того, насколько крупная сделка и большая выгода. Наше видение антикоррупционной политики состоит в том, чтобы найти правовые пути решения проблемы, если таковая возникает. И мы готовы, если это не противоречит правилам и ценностям компании, потратить время и усилия, чтобы решить проблему, не выходя за пределы правового поля.

А. Р.: Обратимся опять к рейтингам. В соответствии с индексом Transparency International – Corruption Perceptions Index 2013 по уровню коррупции Украина занимает 144 место в мире из 175 стран – участниц рейтинга. И про коррупцию, наверное, не говорят только ленивые. К сожалению, разговоров больше, чем реальных дел, в направлении каких-то кардинальных изменений. Однако внушает надежду то, что буквально недавно ЕБРР учредил специальный фонд для поддержки реформ в Украине, в котором одним из приоритетных направлений будет борьба с коррупцией.
Практика и принципы же нашей компании таковы, что мы никогда не входим в сделки, где есть какой-либо элемент коррупции. А в процессе проведения проверок при участии в сделках часто коррупционные схемы становятся очевидными всем участникам, и наша задача – указать стороне, чьи интересы мы представляем, на несоответствие каких-либо операций существующему законодательному полю.

Александр, насколько мне известно, за весь 2014 г. заключена только одна сделка M&A в агросекторе. Расскажите о ней подробнее.

А. Р.: Всего за 2014 г. в агросекторе было три сделки. Могло бы быть и больше, но, насколько известно, несколько сделок приостановлены в силу значительных расхождений в ожиданиях стоимости между продавцом и покупателем. Наша команда сопровождала и закрыла в этом году лишь одну сделку, и та в агросекторе, мы выступали советником со стороны продавца активов предприятия, специализирующего на выращивании товарного поголовья свиней в Житомирской области. Покупателем выступила датская компания Дан Фарм Украина. Приятно отметить, что сделка произошла без применения к стоимости активов «понижающих коэффициентов», учитывающих кризисную ситуацию в стране. Один из важных факторов, благодаря которому удалось завершить сделку – готовность сторон идти на компромисс при согласовании позиций, что возможно при обоюдном доверии, возникающем между покупателем и продавцом во время переговорного процесса.

Том, почему вы решили вкладывать деньги в Украину? И почему именно в свиноводство?

Т. А. Инвестиционный проект в Украине был следующим шагом после успешного начала агропроизводства в Польше. Мы решили организовать современное производство в стране, где были и хорошие ресурсы, и большой потребительский рынок, испытывавший при этом дефицит мяса. Оказалось, что это стоило понесенных затрат, и сегодня мы видим, что Даноша показывает отличные результаты и может смело встать в один ряд с лучшими датскими производителями свинины. Грамотное планирование и организация ведения бизнеса позволяют компании работать стабильно, показывая хорошие результаты. Несомненно, под влиянием экономической ситуации в Украине, в частности, из-за колебания валютных курсов, конфликтной ситуации на востоке страны, есть определенные сложности. И некоторые наши сотрудники мобилизованы. Поэтому у нас возникают проблемы в части эффективности работы бизнеса и поиска новых сотрудников. Земельное законодательство является еще одним вызовом для компании, поскольку наши инвестиционные планы – строительство новых ферм, биогазовых установок.

Учитывая сегодняшние реалии, есть ли перспективы для иностранного инвестора на украинском рынке?

Т. А.: Несмотря на активное развитие в последнее время украинского сельского хозяйства, по-прежнему существует большая возможность и много свободных ниш для иностранных компаний. С улучшением законодательства, его ясностью развития правовой основы для производства альтернативных источников энергии и надлежащих условий для инвестирования страна может развивать большую платформу для широкого спектра агропродукции надлежащего качества с высокой рентабельностью.

А. Р.: Рынок остается привлекательным, довольно много перспективных ниш как в животноводстве, так и растениеводстве. В ближайшей перспективе наибольший рост ожидается в сегменте мяса птицы ввиду сравнительно низкой себестоимости производства курятины по сравнению с другим мясом. Также этому будет способствовать доступ к европейским рынкам, на которые украинские производители мяса птицы впервые вышли в 2013 г. Отрасль характеризуется высокой концентрацией (топ-4 компании производят более 75%), а также замедлением роста внутреннего потребления. Поэтому производители птицы, вероятно, сосредоточатся на экспорте.

Сегмент свинины выглядит более привлекательным, чем сегмент мяса птицы, с точки зрения возможностей для дальнейшего роста благодаря меньшей концентрации рынка и высокой долей импорта. Объем импорта свинины вырос более чем в 100 раз с 2 тыс. по 2013 г. После кризисного 2008 г. производство свинины увеличивалось со средним ежегодным темпом прироста 4,9% и составило 748,3 тыс. т в 2013-м.

Мы ожидаем продолжения тенденции по снижению потребления и производства говядины и телятины в связи со снижением покупательной способности населения и переориентацией на более дешевые заменители. Высоким потенциалом в Украине обладает рынок мяса индейки, которая относится одновременно к мясу птицы и к «красному мясу» и является заменителем говядины.

В растениеводстве стойкий тренд – наращивание производства сои. Климатические условия позволяют производить 10 млн. т сои в год, иными словами, дополнительно 7,3 млн. т, что означает производство почти 5 млн. т масла.

Более глубокая переработка рапса в масло и биотопливо – одно из наиболее перспективных направлений. Также потенциально интересными направлениями развития могут стать выращивание пшеницы твердых сортов с 2,7 до 4 млн. т в год до уровня производства в Италии и развитие органического земледелия. В Украине сейчас около 2% земель под органическим земледелием, в Чехии, к примеру, более 10%, в Австрии – около 20%.

Это все те сферы, в которые при определенных условиях могут достаточно быстро прийти как внутренние, так и иностранные инвестиции.

Место на карте

В начале ноября стало известно, что наша страна, несмотря на события, произошедшие в 2013-2014 гг., и необъявленную войну с Россией, обогнала своего северного соседа на пять позиций в индексе процветания, заняв 63 место среди 142 стран. Prosperity Index ежегодно составляет международная аналитическая организация Legatum Institute. Согласно пояснениям Шана Хансена, исполнительного директора Legatum Institute, этот индекс отражает уровень национального успеха. По мнению аналитиков, наибольшего национального успеха добилась Норвегия, а в первую пятерку вошли также Швейцария, Новая Зеландия, Дания и Канада. Россия же, напротив, своими действиями на международной арене ухудшила свое положение с 61 до 68 позиции.

Это лишний раз доказывает, как важен для страны правильный имидж, чтобы выглядеть привлекательно в глазах иностранных инвесторов, бизнесменов и туристов. Авторы рейтинга прежде всего анализируют достижения в экономике, возможностях ведения бизнеса, госуправлении, образовании, здравоохранении, оборонном секторе, в сфере защиты прав и свобод, а также учитывают уровень доходов населения. Но, как выясняется, огромные природные богатства, большой экономический потенциал и объем ВВП на душу населения не всегда гарантируют успех в глазах мировой общественности. Например, другие соседи Украины – Польша и Беларусь – такие разные по структуре экономики и стандартам госуправления, занимают более высокие места – 31 и 53 соответственно. И только Молдова – 89.
Безусловно, гораздо важнее быть, а не казаться. И здесь более показательны другие исследования, где Украина также продемонстрировала определенные успехи. Скажем, в рейтинге «Индекса глобальной конкурентоспособности 2014-2015», который ежегодно составляет Всемирный экономический форум, Украина поднялась с 84 на 76 место среди 144 стран. Нам удалось отыграть только 8 позиций из 11, потерянных в прошлом году. А Россия поднялась сразу на 11 пунктов рейтинга – до 53 места. Из ближайших соседей у Польши 43 место (-1 позиция), Румыния – 59 (+17), Венгрия – 60 (+3), Словакия – 75 (+3), Молдова – 82 (+7), Беларусь в рейтинге отсутствует.

Лидером рейтинга, который рассчитывается по 12 интегральным показателям, в шестой раз подряд стала Швейцария. На втором месте, как и год назад, Сингапур. США в этом году заняли третье место благодаря активному стимулированию инновационной активности компаний.
Напомним, этот индекс оценивает способность государства обеспечить высокий уровень благосостояния своих граждан, что в первую очередь зависит от эффективности использования ресурсов, которыми располагает страна. Согласно отчету ВЭФ прогресс был достигнут за счет более позитивного восприятия институтов и эффективности рынков, а также лучших результатов в сфере образования.

Впрочем, авторы исследования не скрывают, что подъем Украины отражает скорее ожидания, связанные с приходом нового правительства после Евромайдана, и предупреждают, что стране нужны глубокие реформы, чтобы обеспечить устойчивый экономический рост. Многие предпосылки для этого в Украине есть. Например, эксперты ВЭФ отмечают хорошо образованное население (40 место) и размер рынка (38 место), достаточно великий по европейским меркам.
В то же время среди главных проблем фигурирует необходимость перестройки институциональной структуры (130 место), сокращение доминирования крупных компаний на внутренних рынках (129 место), повышение конкурентоспособности рынков (125 место) и, следовательно, их эффективности (112 место).

По мнению Олега Устенко, исполнительного директора Международного фонда Блейзера, прежняя модель ведения бизнеса в Украине, когда приближенные к власти компании пользовались незаслуженными преференциями или монопольным положением, препятствует приходу инвестиций. А это в свою очередь сдерживает инновационное развитие экономики.
Десятку же стран-лидеров, по мнению экспертов ВЭФ, объединяют ряд общих факторов. В первую очередь они обладают опытом в разработке, доступностью и возможностями использования имеющихся талантов, а также доступностью осуществления инвести­ций, повышающих инновации. Это стало возможным благодаря тесному сотрудничеству между государственным и частным секторами.

Аналитики ВЭФ отмечают, что, кроме разделения европейских стран на более конкурентоспособный Север и отстающий от него Юг и Восток, сейчас наблюдается новая тенденция – конкуренция между странами, которые проводят реформы, и теми, кто этого не делает.

Что именно надо исправлять в Украине, хорошо иллюстрирует недавний рейтинг «Doing Business 2015», составляемый экспертами Всемирного банка. Этот рейтинг важен в силу своей популярности, в том числе среди инвесторов. Среди прочего он содержит базовую сводку по бизнес-климату страны. Неспроста украинское правительство ставило своей целью войти в первую сотню стран этого рейтинга, что, собственно, недавно и произошло. Но, как отмечают во Всемирном банке, перемещение со 112 позиции на 96 удалось в основном за счет внедрения электронной системы подачи и уплаты налогов в фонд заработной платы. В результате количество налоговых платежей было уменьшено с 28 до 5, а время, затрачиваемое на уплату налогов, сократилось с 390 до 350 часов. В то же время, как сообщила Оксана Кузякив, исполнительный директор Института экономических исследований и политических консультаций, например, показатель в 350 часов – вдвое хуже показателя для стран ОЭСР (175 часов).

В Американской торговой палате в Украине считают, что улучшение позиции нашей страны в рейтинге «Doing Business 2015» свидетельствует о том, что реформы в Украине осуществляются в правильном направлении. Однако это не тот показатель, на котором можно останавливаться. Дальнейшими шагами в налоговой сфере, по мнению бизнес-сообщества, должны стать уменьшение ставок единого социального взноса, дальнейшее упрощение налоговой отчетности, в частности, по зарплатным налогам, а также переход на электронную форму отчетности для всех без исключения налогов.

Количество же нерешенных проблем значительно больше. Самые низкие показатели в Украине зафиксированы относительно защиты прав собственности, подключения предприятий к электросетям. Также ухудшились условия для проведения международных торговых операций.

Гонка на опережение

Между тем в мире, стремительно меняющемся под влиянием цифровых технологий, действовать нужно все быстрее. При этом для поддержания необходимого уровня жизни в условиях свободного рынка, как правило, необходимо постоянное повышение производительности труда и качества товаров/услуг. Конкурентоспособность страны прежде всего связана с ее экспортом, а также с привлечением прямых зарубежных инвестиций.

Наглядный пример глубинных изменений мировой экономики привел в своей статье министр финансов Германии Вольфганг Шойбле. По его словам, все большее число процессов в мировой экономике приобретает интернациональный характер. В результате компании адаптируют свою деятельность не только к местному, но и к зарубежному законодательству. Современные коммуникации позволяют обслуживать зарубежные рынки, даже не присутствуя там физически. Собственно, благодаря таким процессам, например, возникла надобность в глобальных стандартах налогообложения, в частности, об обмене налоговой информацией между странами.
При насыщении рынка товарами и услугами конкуренция усиливается и происходит переход от ценовых к неценовым факторам сравнения товаров и услуг, и в первую очередь по их качеству. Вопрос в том, как создать соответствующие возможности национальному товаропроизводителю, которые способствовали бы повышению его конкурентоспособности.

Нужны новые стандарты

Здесь Украине как нельзя кстати оказалось подписание Соглашения об ассоциации с ЕС. Благодаря снижению импортных пошлин и довольно длительному переходному периоду для адаптации своей экономики к работе по европейским стандартам страна получила возможность экспортировать свою продукцию в Европу, одновременно защищая собственный рынок от дешевого импорта. Более всего пошлины уменьшились для легкой промышленности, в частности, для производителей одежды, мебели, минеральной продукции и пищепрома. При этом Украина сохранит ненулевые, хотя и низкие ставки ввозной пошлины на отдельные товары машиностроения.

Как показала практика применения торговых преференций, отечественные товары могут конкурировать с европейскими, свидетельством чего является рост экспорта. По данным Минэкономразвития, за девять месяцев этого года экспорт в ЕС достиг $13,4 млрд. Это почти на $1,3 млрд., или 10,7%, больше, чем за тот же период прошлого года. Сейчас данное направление занимает 32% в общем объеме экспорта. В 2013 г. эта цифра не превышала 26%.

Наибольшими темпами растет экспорт сельхозпродукции. «Мы переориентировались с российских рынков на европейские. Нашли возможность продавать продукцию в ЕС и другие страны мира», – заявил ранее премьер Арсений Яценюк. Например, как отметил глава правительства, продажа мяса и субпродуктов птицы в Россию за полгода упала на 81%, а экспорт в другие страны вырос с 30 до 100%. По его словам, Украина уже полностью использовала квоты на поставку в ЕС меда, виноградных соков, пшеницы, муки, кукурузы. Квота на экспорт мяса и полуфабрикатов использована на 77%, зерновых круп – на 78%, томатов – на 72%.

Сейчас активно пытаются пробиться на европейский рынок наши молочники. Но чтобы расширить экспорт, страна должна адаптировать свое законодательство к европейскому, в основном в области стандартизации и безопасности продукции. И главное – обеспечить его работу на практике. Представители пищевой и перерабатывающих отраслей выделяют пакет из нескольких законов. В частности, гармонизацию законодательства Украины в сфере безопасности и качества пищевых продуктов с законодательством ЕС. Для этого нужно создать единый контролирующий орган в сфере безопасности пищевых продуктов, уточнить терминологию, виды правонарушений и меры наказания в данной сфере. Предполагается, что разрешительные документы и процедуры, отсутствующие в ЕС, будут отменены и в Украине. Например, европейские принципы регулирования ГМО предполагают регистрацию источников ГМО, а не продуктов, произведенных из них.

Кроме того, необходима регистрация всех сельскохозяйственных животных, чтобы предотвращать эпидемии и гарантировать безопасность пищевых продуктов. Без этого экспорт животноводческой продукции в ЕС невозможен. Наконец нужно внедрить международную практику раздельного сбора отходов для последующей их переработки и утилизации.

Поскольку три четверти аграрного экспорта составляет растениеводческая продукция, особую важность обретает законодательная инициатива о переходе на европейские методы ее контроля. Бизнес не раз требовал вывести из-под чрезмерной опеки фитосанитарной инспекции хотя бы те продукты, которые предназначены для дальнейшей переработки и потребления (например, зерно, подсолнечное масло, продукты пищевой промышленности). Помимо этого, бизнес призывал сократить сроки выдачи разрешительных документов и упростить процедуры контроля.
Это может снизить расходы на подтверждение качества продукции, соответственно улучшит ее конкурентоспособность.

Принятие Украиной евростандартов в сфере животноводства стимулирует переход на них отечественных предприятий. Быстро пройти этот процесс смогут лишь крупные сельхозпроизводители. «Каждый год мы увеличиваем производство качественного молока. Вопрос в том, как обеспечить его получение, транспортировку и хранение в соответствии с требованиями ЕС. Для этого необходимо создать все условия. Например, в Польше основные поставщики молока – фермы, где содержится от 20 до 40 коров. Это вопрос организации. У нас нет такой системы, нет необходимой логистики. Я считаю, что единственный способ ее создать – это организация сельскохозяйственных кооперативов», – говорит Вадим Чагаровский, глава совета директоров Союза молочных предприятий Украины.

Некоторые участники рынка говорят, что пропуск в ЕС нужен им для расширения сбыта в первую очередь в страны Азии и Ближнего Востока. «В Европе наши сыры не будут продаваться. Там качество молока выше, а цены на сыр ниже», – анонимно признались на одном из предприятий. Однако доступ на европейский рынок открывает возможности для экспорта в большую часть стран мира.

Цифровое будущее

Еще одна отрасль, интенсивно развивающаяся в Украине, несмотря на кризис, – информационные технологии. Собственно, наши специалисты уже давно знакомы с международными стандартами, так как этот бизнес ориентирован в значительной степени на внешний рынок. По словам рекрутеров, об этом красноречиво свидетельствует тот факт, что в IT-секторе, в первую очередь софтверных компаниях, оплата труда в гривне фиксируется только в 60% случаев. При этом в остальных отраслях 90% компаний платят в местной валюте. Оплата в твердой валюте связана с тем, что главная ценность в этом бизнесе – мозги программиста, а не оборудование или недвижимость.

Наши специалисты достаточно квалифицированы и пользуются спросом как на родине, так и за границей. Например, Украина вошла в топ-100 стран – поставщиков талантов в Силиконовую долину по версии Bloomberg Businessweek. Пока наша страна в хвосте списка, на 87 месте (во многом потому, что каждый американский штат рассматривался отдельно наряду с остальными странами мира).

Зато в рейтинге стран по количеству стартапов (сервис Startup Ranking) Украина оказалась на 37 месте из 137 возможных. С общим количеством в 77 стартапов мы опередили Южную Корею. На первом месте США (3687 стартапов), на втором Индия (990), а на третьем – Великобритания (555).

Со временем, когда сфера компьютерных и телекоммуникационных услуг придет в соответствие с евростандартами, это усилит конкуренцию среди украинских компаний и позволит им активнее выходить на европейский рынок.

А к 2020 г. наша страна намерена выйти в лидеры в области IT-аут­сорсинга. Весной этого года правительство объявило о запуске проекта, цель которого – сделать Украину движущей силой в IT-сфере Европы. Со стороны бизнеса программу развития IT-отрасли подписали компании Ciklum, SoftServe, Miratech, EPAM Ukraine, GlobalLogic, Luxoft Ukraine и IT Ukraine.

В рамках проекта хотят повысить качество подготовки украинских айтишников. Кроме того, экспорт услуг и разработка модели электронного правительства станут основой для развития проекта. Однако чтобы Украина стала конкурентоспособной на международном рынке, необходимо пересмотреть налоговое законодательство, касающееся IT-аутсорсинга. Если удастся создать благоприятный налоговый режим и повысить качество образования, то доход от экспорта IT-услуг в США и ЕС составит более чем $10 млрд. в год.

Неожиданные возможности

Локомотивами экономики неожиданно могут оказаться отрасли, которые еще совсем недавно были не в самом лучшем состоянии. И президент, и премьер неоднократно заявляли, что в новых политических реалиях украинский во­ен­но-промышленный комплекс должен стать одной из движущих сил отечественной экономики. Поэтому уже сейчас многие заводы по выпуску военной техники и оборудования обеспечены госзаказами, а международная аудиторская компания проводит аудит финансов предприятий Министерства обороны. В этой связи хорошие шансы подняться есть у авиа- и судостроителей. Возможный отказ США от российских ракетоносителей в своей космической программе открывает дополнительные возможности для отечественных ракетостроителей.

Наибольшие трудности сегодня испытывает украинское машиностроение, особенно ориентированное на рынки постсоветских стран. Чтобы выжить, предприятиям придется менять не только ассортимент и качество продукции, но порой и профиль своей деятельности, поскольку, например, отечественный автопром, собственно говоря, так и не смог убедить потребителей в целесообразности своего существования.

Подытоживая, можно сказать: в Украине уже появляются новые точки роста экономики, способные поднять страну на новый уровень конкурентоспособности. Это как относительно молодые отрасли экономики (IT-сфера), так и традиционные (АПК), получившие новый импульс к развитию с приходом иностранных инвестиций и передовых технологий.

Печальный рекорд

По итогам девяти месяцев 2014 г. отток прямых иностранных инвестиций из Украины превысил вложения в отечественную экономику на $594 млн. В I квартале этого года также наблюдался дефицит инвестиций (см. «Все хуже и хуже»). Небольшой позитивный приток капитала в страну наблюдался только после победы Революции достоинства, смены правительства и выборов нового президента. А также благодаря сигналу, который подал МВФ, одобрив Украине кредит на общую сумму $17 млрд.

Но необъявленная Россией война на Донбассе и затягивание с проведением реформ в Украине быстро свели на нет этот краткосрочный позитив. В результате желающих инвестировать в нашу страну с каждым месяцем становится все меньше. Как прогнозируют аналитики Международного центра перспективных исследований (МЦПИ) в своем вестнике Inside Ukraine, по итогам года Украина впервые за годы своей независимости столкнется с ситуацией, когда приток капитала будет меньше, чем его отток.

Настроения инвесторов ежеквартально исследуют в Европейской бизнес-ассоциации (ЕБА), объединяющей интересы более 950 европейских, украинских и международных компаний. По итогам I квартала 2014 г. оптимистические ожидания бизнеса, работающего в Украине, относительно перемен инвестклимата превысили исторический максимум, составив 3,6 балла по пятибалльной шкале.   

Оценка текущего положения дел также увеличилась с 1,81 до 2,72 бал­ла. Исполнительный директор Европейской бизнес-ассоциации Анна Деревянко отметила, что уровень в 1,81 балла, зафиксированный в конце 2013 г., был самым низким за всю историю наблюдений.

Но она еще тогда предупреждала, чтобы власть не упустила шанс в борьбе с коррупцией, дерегуляцией и улучшением работы судебной системы. Ведь ожидания бизнеса были во многом продиктованы эмоциями и надеждами, связанными со сменой власти в стране. «Цыплят по осени считают. Ожидания серьезные, но мы посмотрим, что будет дальше» , – сказала весной А. Деревянко. И как в воду глядела.

Всего через три месяца индекс инвестпривлекательности едва поднялся до 2,74 балла, отражая среднее арифметическое пяти показателей: инвестиционного климата в целом и в отдельных отраслях экономики, его динамики за последний квартал, ожидаемой динамики на следующие три месяца, а также прибыльности новых участников рынка.

Ожидания перемен понемногу ста­ли развеиваться – индекс ожиданий упал с 3,6 до 3,2 балла. Эксперты резюмировали, что бизнес устал от обещаний и хочет видеть перемены к лучшему немедленно.

Еще худшие значения индекса были озвучены 13 ноября. Так, согласно оценке ЕБА, показатель инвестпривлекательности упал еще на 0,09 пункта до 2,65 балла. Индекс ожиданий европейского бизнеса также снизился до 3,1 балла. В целом ни по одному из пяти показателей за последние 3 месяца не наблюдалось улучшений. Практически половина опрошенных экспертов (44%) считают, что позитивных изменений в стране нет, однако отмечают, что большие ожидания все еще остаются у инвесторов. Среди негативных аспектов европейские компании отмечают войну на востоке (30%), нововведения НБУ по валютному регулированию (28%), отсутствие реформ (27%) и рост коррупции (11%).

В ожидании чуда

Проведение антитеррористической операции негативно влияет на привлечение иностранных инвесторов, подтверждают оценки ЕБА аналитики. Иностранцы не станут вкладывать деньги в политически нестабильную страну. Следовательно, пока не закончится война, денег не будет. А урегулирование ситуации может растянуться на годы.

В Кабинете министров это, безусловно, понимают. «Конечно, непросто приглашать инвесторов в страну, в которой находятся российские танки», – не так давно заявлял Арсений Яценюк. Но, по его словам, правительству все же удалось добиться решений по дерегуляции, ликвидации ряда контролирующих органов, масштабного сокращения разрешительных документов и лицензий. В правительстве говорят, что достигли с Соединенными Штатами согласия в привлечении американских инвестиций в энергетику и сельское хозяйство. А также о поддержке со стороны США в вопросах защиты интеллектуальной собственности, дальнейшей дерегуляции и налоговой реформы.

Определенную надежду вселяет тот факт, что события в Украине оказывают давление на экономическое развитие ЕС и других крупных мировых игроков. Поэтому они заинтересованы как можно скорее помочь нашей стране выйти из сложной политической и экономической ситуации. Отсюда готовность ряда стран скинуться на специально создаваемый фонд восстановления Донбасса. Пока, правда, эта готовность выражена только устно.

От количества привлеченных денег зарубежных инвесторов зависит будущее восстановление инфраструктуры Донбасса, стабилизация курса гривни и качественное развитие экономики в целом. Если этого не произойдет, то налоговые поступления будут и дальше падать, валютные резервы сокращаться, а экономика стагнировать.

Ухудшение ситуации недавно зафиксировало международное рейтинговое агентство Moody’s Investors Service: «Мы ожидаем, что экономика Украины в 2014 г. сократится на 7-8%, а в 2015-м еще на 2%. При этом существуют риски еще большего падения». Принимая во внимание, что соотношение государственного долга к ВВП к концу года может достичь около 70% ВВП по сравнению с 41% в 2013 г., резкая девальвация гривни (на 74,6% с начала года) повышает давление на устойчивость суверенного долга.

При этом в агентстве напоминают, что при уровне долговой нагрузки выше 60% ВВП Россия может потребовать от Украины досрочного погашения еврооблигаций на $3 млрд., эмитированных в декабре минувшего года, как и преду­смотрено условиями выпуска ценных бумаг. Нельзя исключать, что подобный шаг Москвы может вызвать перекрестные дефолты по другим суверенным обязательствам Украины.

Руководство страны декларирует попытки решить проблемы сокращения иностранных инвестиций в Украину. В частности, новая стратегия реформ «Стратегия-2020» предполагает, что в течение ближайшей пятилетки чистые поступления прямых иностранных инвестиций в Украину достигнут $40 млрд. Принимая во внимание текущую ситуацию, эти прогнозы выглядят слишком оптимистичными.

Сколько и куда можно привлечь

В среднем, согласно данным конференции ООН по торговле и развитию, Украина получала $6-7 млрд. прямых зарубежных инвестиций в 2010-2012 гг. Но инвестиции упали до $4 млрд. в 2013 г. и резко снизились в 2014-м.

Одни эксперты предполагают, что быстрая реализация реформ и улучшение инвестклимата могли бы вернуть пиковые показатели 2006-2007 гг., когда страна получала до $8 млрд ежегодно. Или по крайней мере увеличить нынешние объемы иностранных вложений до $4-6 млрд. в год.
Другие считают, что вложения нерезидентов в отечественную экономику в 2006-2007 гг. были обусловлены исключительно благоприятной внешней конъюнктурой. Мировой рынок, в том числе металла и сырья, был на подъеме, что и предопределило рост экономики и инвестиций. По словам исполнительного директора Международного фонда Блейзера Олега Устенко, в базовом сценарии можно говорить о $2 млрд. в год: «Но это ничто. К тому же будут в основном инвестировать уже начатые проекты, чтобы не потерять вложенное».

Перспективными выглядят инвестиции в проекты, которые будут приносить прибыль в течение ближайших 20 лет. К примеру, если это АПК, то средства должны идти не на аренду земли, а на создание мощностей по глубокой переработке продукции, чтобы экспортировать не сырье (зерно, подсолнечное масло, мороженое мясо), а товары с высокой добавленной стоимостью.
Президент Украинской аграрной конфедерации Леонид Козаченко считает, что АПК для Украины является стратегической отраслью. По его словам, страна сейчас реализовала свой аграрный потенциал приблизительно на треть: «Мы сегодня производим сельхозпродукции приблизительно на $25 млрд., а можем производить на $75 млрд., из которых $50 млрд. – экспортный потенциал.
Но чтобы его реализовать, нам надо привлечь приблизительно $70 млрд. инвестиций. Это немного, потому что ежегодно в мире вкладывают $140-150 млрд. в агробизнес. А значит Украина может получать $10-15 млрд. в год. Как Бразилия, например, ежегодно получает $11-12 млрд. инвестиций в АПК».

Схожая картина складывается и в области энергоресурсов. В конце октября премьер-министр Арсений Яценюк поручил НАК Нафтогаз Украины и Минэнергоугля в ближайшее время подготовить условия для конкурса по привлечению инвесторов из США и Европы для модернизации ГТС. По его мнению, это сейчас необходимо, чтобы за счет модернизации увеличить объемы прокачки и обеспечить гарантии поставок газа в ЕС.

В то же время Украина, наполовину зависящая от импорта газа, может обрести энергонезависимость при использовании современных западных технологий в разработке собственных нефтегазовых месторождений. Об этом заявил мажоритарный акционер компании Cub Energy (один из частных нефтегазовых операторов Украины) Роберт Бенш. «Здесь чрезвычайно большие потенциалы для разработки месторождений газа и нефти», – сказал он. И добавил, что Украина нуждается в значительной модернизации технологий собственной добычи, поскольку она использует устаревшие методы времен СССР.
Перспективным выглядит и украинский рынок IT. Однако из-за кризиса инвестиции в украинские стартапы упали вдвое – с $80 до 40 млн. в год. Об этом рассказал управляющий партнер AVentures Capital Евгений Сысоев. Участники рынка считают, что раньше весны 2015 г. роста притока инвестиций ожидать не стоит. А дальнейшее развитие отрасли во многом будет зависеть от качества изменений налогового законодательства в данной сфере. Как известно, широко разрекламированные льготы для отрасли от правительства Азарова на деле оказались малоэффективны.

Что мешает

Инвесторов смущает также низкий уровень защиты прав собственности. За четыре года правления Виктора Януковича из Украины ушло более трех десятков иностранных инвесторов. Фактически здесь остались компании, которые могли защитить свою собственность через налаженные отношения с властью.

Серьезным сдерживающим фактором для прихода инвесторов являются процентные ставки по кредитам. Нынешние ставки просто неподъемны для многих отраслей. Вдобавок ко всему банки ужесточили требования к обеспечению кредитов, а курс национальной валюты не берется предсказать никто. Тем более что, кроме официального курса, появились серый и черный рынки валюты.

Еще в начале года аналитики Da Vinci AG предполагали, что иностранные инвестиции в Украину в 2014 г. могут быть выше, чем в 2013-м. Но политическая нестабильность и ситуация в экономике привели к тому что западные инвесторы заняли выжидательную позицию. Но как только риски окажутся приемлемы, инвесторы тут же появятся. «Возможность купить дешевые активы всегда привлекает, тем более что у страны хорошие перспективы интенсивного экономического роста при условии проведения экономических реформ. Это сулит инвесторам высокую прибыль», – говорит Олег Устенко.

Пока же с большим трудом были приняты антикоррупционные законы и закон о люстрации. Зато проект децентрализации власти и многострадальная налоговая реформа так и не увидели свет. В то же время в Минэкономразвития полагают, что проведение децентрализации власти – необходимое условие улучшения имиджа Украины как инвестиционно-привлекательной страны. Помимо этого, необходимо упростить условия ведения бизнеса и защитить интересы предприятий малого и среднего бизнеса.

Вся надежда на Запад

Эксперты считают, что Украине нужно изменить тактику. Вместо того чтобы выпрашивать кредиты у международных организаций для покрытия дефицита бюджета, необходимо проводить политику, направленную на создание рабочих мест. В частности, директор Института экономики и прогнозирования НАН Украины Валерий Геец напомнил, что на каждый 1% прибавки ВВП нужен рост инвестиций в 2-3%.

По мнению экономического эксперта Алексея Блинова, можно извлечь выгоду даже из санкций Запада против России. Для этого можно предложить международным компаниям перевести свои российские мощности на украинскую территорию. Выходит, что если раньше западный бизнес рассматривал Россию как основную площадку для производства продукции на рынки стран СНГ и даже Европы, то теперь таким местом вполне может стать Украина.

Пока же фактически единственным источником привлечения средств извне остаются бюджеты США, ЕС, МВФ, ВБ, ЕБРР и других международных кредиторов. Несмотря на то что МВФ выделил нам максимально возможный объем денежной квоты, Президент Украины Петр Порошенко заявил, что программа сотрудничества с МВФ должна быть пересмотрена с учетом военных действий. В переводе с дипломатического это значило, что Украине недостаточно суммы почти в $17 млрд., поэтому программу кредита постараются пересмотреть.

Однако директор-распорядитель МВФ Кристин Лагард дала понять, что для удовлетворения наших аппетитов нужно задействовать средства из других источников. Мало того, выделение двух траншей этого года по кредиту stand-by может быть перенесено на начало 2015 г.

Министерство торговли США в сентябре изложило условия, на которых Украина сможет привлекать инвестиции. По словам министра торговли США Пенни Прицкер, для этого должны произойти изменения в украинском АПК, энергетическом секторе, пройти реформы в отношении защиты прав собственности и должен быть принят новый закон о генпрокуратуре. «Тогда мы представим Украину в Америке. Мы покажем, что Украина может предложить, что она в состоянии сделать для привлечения бизнес-сообщества Соединенных Штатов», – заявила Прицкер. Но из всего вышеперечисленного был принят только закон о прокуратуре.

Между тем, по оценке управляющего директора, руководителя департамента продаж и торговых операций Empire State Capital Partners Алекса Барта, в Укра­ине сейчас почти нулевой уровень защиты инвесторов и большое количество бюрократических барьеров.

Поэтому она так и остается страной огромных потенциальных возможностей. В том числе возможностей потерять все вложенные в нее деньги. И пока не произойдет перестройка всех госструктур, призванных защищать интересы инвестора, они сюда не придут. Анонимно иностранцы признаются, что в Украине до сих пор не изменилось отношение к инвестору как к человеку, у которого есть деньги и их у него надо забрать под любым предлогом.