Музыка Владимира Мартынова и театр Бориса Юхананова, представленные «ГогольFest 2008», напоминают сложные вина. Чем больше у вас будет дегустаций, тем тоньше станет ваш вкус.
Последний композитор
Перед зрителями «ГогольFest» композитор Владимир Мартынов предстал как сутуловатый человек с неопрятной бородой, одетый в помятую синюю куртку и черные джинсы. Держа микрофон двумя руками, он несколько смущенно предварил свое выступление коротким рассказом о минимализме в музыке и сел за рояль.
В начале 1970-х Мартынов был одним из самых радикальных советских композиторов-авангардистов. Он занимался исследованием старинной музыки, увлекался арт-роком (Mahavishnu Orchestra, King Crimson, Mike Oldfield), ходил в экспедиции на Северный Кавказ, Памир и в Таджикистан, углубленно изучал христианство, культуру и философию Востока. К середине 1970-х эти занятия привели Мартынова к сочинению минималистической медитативной музыки (концепция «минимального» творчества возникла в США в 1950-1960 гг.). Его и сейчас называют одним из ключевых композиторов мирового минимализма. Однако в 1978 г. фигура композитора приобрела еще и мистический оттенок. Он довел поиски истины до предела и, как пишут биографы, «посвятил себя религиозному служению».
В 1984-м Мартынов вернулся к жизни мирского творца, хотя и считает, что время композиторов прошло. Не требовал славы он и в Киеве. Сыграл по-взрослому – без уступок коммерции и беспощадно по отношению к зрителю. «В соответствии с концепцией вед мы живем в эпоху Кали-Юги, – сказал он перед исполнением второй композициию. – Кали-Юга – это время, когда происходит не просто ухудшение нравственных, физических и интеллектуальных сил человека. Ухудшается мир вообще, его пространственно-временной каркас. При этом мы думаем, что занимаемся искусством, бизнесом, любовью… А на самом деле чем бы мы ни занимались, все равно танцуем танцы Кали-Юги». Мартынов закончил и снова сел за рояль. Дослушать до конца его «Бриколлаж» было непросто. Но это музыка, стоящая усилий.
Капустник по Торе
В 2002-м известный андерграундный московский режиссер Борис Юхананов вместе с еврейским культуртрегером Григорием Зельцером придумали проект «ЛабораТОРИЯ». Название дает понять, что он состоит из двух частей: театрально-исследовательской и сакральной, связанной с иудаизмом. В брошюре, которая презентует деятельность «ЛабораТОРИИ», Юхананов пишет, что психологический (реалистичный) театр уже дал миру много великих спектаклей, а вот игровой и мистериальный еще не освоен.
Кроме ежедневных репетиций, актеры-участники «ЛабораТОРИИ» участвуют в Бейт-Мидрашах – так называют занятия по изучению священных еврейских текстов, которые проходят под руководством раввинов. Юхананов объясняет, что прививка древней традиции помогает очистить искусство от «психоидного», аффектов, мешающих настоящему творчеству, и что он хотел бы создать театр-общину, опирающийся на Тору, Танах и Талмуд.
Любопытно, что в начале XX в. мистик Георгий Гурджиев рассказывал своим ученикам о чем-то подобном. Искусство, по словам Гурджиева, делится на субъективное (случайный продукт оригинальничания и фантазирования художника) и объективное (истинное искусство, которое художник создает не в угоду своему эго, а чтобы отразить некую объективную истину). Возможно, Юхананов с помощью своей «ЛабораТОРИИ» пытается найти путь к этому объективному искусству?
Постановка, которую Киев увидел 18 мая на «ГогольFest», называлась «ЛабораТОРИЯ. Голем. Венская репетиция (часть первая)». Из декораций – пол, устланный деревянными щитами. Зрители сидели на стульях, расставленных по периметру площадки. Там же ожидали выхода и некоторые актеры. Сюжет такой: актерская труппа, руководимая опытным режиссером, репетирует спектакль по пьесе драматурга Гальперна Лейвика «Голем». Режиссер голосом, похожим на голос Никиты Михалкова, комментирует происходящее и беседует с актерами. Временами это очень смешно. В целом сильно напоминает театральный капустник, однако выражение лица Бориса Юхананова не позволяет сомневаться в глубине подоплеки. В конце концов, у спектакля есть еще две части.