ЕС и Россия возобновят переговоры по соглашению о стратегическом сотрудничестве, замороженные после российско-грузинского конфликта в августе, второго декабря. “Я могу подтвердить, что следующий этап переговоров начнется второго декабря”, – заявила представитель комиссара ЕС по внешним связям Бенита Ферреро-Вальднер после саммита России и ЕС. Таким образом, российские и европейские лидеры решили по крайней мере одну из проблем стоявших на повестке саммита.
В ходе саммита Россия и ЕС планируют сосредоточиться на финансовом кризисе, а европейцы озвучат беспокойство о надежности энергетических поставок из России, главного поставщика газа и второго поставщика нефти блоку. Президент Франции Николя Саркози, представляющий Евросоюз на саммите, и президент России Дмитрий Медведев затем направятся в Вашингтон, чтобы принять участие в собрании лидеров стран “Большой двадцатки”, посвященном борьбе с кризисом.
Президент Еврокомиссии Хосе Мануэль Баррозу перед саммитом сказал, что более близкое сотрудничество – в интересах обеих стран и ЕС ждет ясного сигнала от России. Медведев сказал, что Россия надеется на развитие отношений, и пообещал, что Москва останется надежным поставщиком энергоносителей.
Представители ЕС говорят, что саммит не стремится к достижению совместной позиции по кризису в преддверии саммита G20, но появление таких предложений возможно. Медведев сказал, что он работает с европейцами над подобными идеями. “Наши позиции по поводу того, как должна выглядеть в будущем финансовая архитектура в значительной мере совпадают. Вплоть иногда до нюансов, – сказал он. – Я уверен, что в Вашингтоне… мы будем разговаривать на одном языке”.
ЕС хочет снизить зависимость от российских поставок энергоносителей, после срывов поставок, вызванных спорами России и транзитными государствами, и конфликта с Грузией, который усилил напряженность отношений Москвы с Западом.
Представители ЕС говорят, что действия России в Грузии и угроза Медведева разместить ракетные комплексы в Калининградской области . у границ ЕС – подорвали доверие. Они считают, что решение возобновить переговоры было основано на необходимости, а не на принятии российских действий.