Владимир Зеленский, художественный руководитель «Студии Квартал-95»
Никто не сомневается, что юмор – дело серьезное. А еще более серьезное – это организация массового производства качественной юмористической продукции. Владимиру Зеленскому и его команде это пока удается.
Если бы вы сейчас заполняли анкету, то что написали бы в графе «профессия»?
Я всегда хотел быть автором. С этого я начинал и (улыбается) чуть не вырвалось – этим и закончу. Ведь такая профессия очень интересная и творческая. Но поскольку ситуация на телевизионно-киношном рынке чрезвычайно конкурентная, приходится быть немного и менеджером. Хотя это мне вообще не нравится.
Конечно, я выступаю и в качестве актера. Но считаю, что данная профессия развивается в основном в театре и кино. Все актеры, работающие сейчас как ведущие, уже работают в другой профессии – телеведущие. Это не плохо и не хорошо – просто появилось новое.
Меня называют и шоуменом. Но на самом деле сначала что-то рождается, а потом люди, менеджеры делают из этого шоу. Поэтому, на мой взгляд, шоумен это уже некоторая производная.
Что собой представляет ООО «Студия Квартал-95»?
У нас в штате 50 человек, управляют четверо, которые являются учредителями с разными долями. Каждый занимается своим направлением, я же руковожу в целом. Все руководители не «чистые» бизнесмены, а творческие люди. Особенность состоит в том, что все у нас получают не зарплату, а процент от прибыли, величина которого зависит в первую очередь от таланта человека. А также от степени его занятости в конкретном проекте. Кроме того, у нас накапливаются свободные средства, и если у кого-то появляется острая потребность (например, родился ребенок, нужна квартира и т. д.), мы даем ему эти средства. Такой себе принцип коммуны.
Его трудно понять нормальным бизнесменам. Дважды к нам в компанию входили люди как партнеры, но из-за этого надолго не задерживались.
Однако благодаря такому принципу за много лет мы не потеряли из творческой команды ни одного человека, а, наоборот, только приобрели. Процентная система создает творческую конкуренцию в среде авторов. Мы должны были ее создать, потому что в один момент любой из них может почувствовать себя звездой.
На ваш взгляд, почему подобная система в вашем случае работает, хотя в массе других она быстро приводит к внутренним конфликтам?
Эта система очень эмоциональная. А творческому человеку иногда вместо каких-то дополнительных денег лучше услышать доброе слово. Бизнесмены нас не понимали. Они задавались вопросом, почему эта группа плохо работает, если они получили больше всех? А потому, что ты не пришел и не сказал: «Ты – классный автор!». Это какие-то элементарные вещи, на уровне детскости. Но ведь все авторы – дети.
У вас есть потребность расширить состав актеров? Были ли попытки?
К первоначальному составу на сегодняшний день у нас добавилось два человека. К нам сложно влиться. Приходит, например, профессиональный актер и начинает играть театр. А мы играем жизнь или гротеск. Почему Женя Кошевой органичен? Потому что мы делаем его Женей-«лысым» со всеми его ужимками, особенностями фигуры и проч. И авторы наши сразу знают, для кого они пишут. Мы все играем плюс-минус, но себя. Либо же очень утрированные вещи, которые многие профессиональные актеры не могут себе позволить из-за «школы». Мне нужны дефекты в людях, я хочу, чтобы они были «живыми».
Хотя не все так однозначно. Сейчас мы закончили съемку своего первого фильма «Любовь в большом городе», и я смог оценить уровень профессионализма настоящих талантливых актеров.
Вам понравилось актерствовать в большом кино?
Понравилось. Но если это сравнивать со сценой, то понимаешь, что ничто не может сравниться с эффектом живого зрителя. Особенно, когда знаешь, что люди пришли посмотреть и послушать тебя, что, потратив деньги на билет, они тем самым отказались от чего-то важного для себя. А если еще аплодируют, смеются, да какая-нибудь бабулька скажет: «Пришла к вам на концерт и жить хочется», то ты совсем по-другому относишься к этой работе. Это на уровне смысла жизни – идиомы «посадить дерево». Поэтому если кто-то говорит, что устает на концертах, то мы устаем, готовясь к ним. Сильно устаем на авторстве. На концерте можно устать физически, но эмоционально – никогда, это огромный подъем.
Как строится работа с большим коллективом авторов: вы им заказываете, они что-то предлагают, или проводите тендеры?
Мы все работаем в одном офисе. Приходим на 10 часов утра, в субботу – на 11. В воскресенье тоже рабочий день, но не все приходят (улыбается).
Шесть групп авторов. Все руководители компании входят в эти группы, поэтому нам нет смысла кого-либо зазывать. Одна группа, самая большая, из шести человек – специализированная, работает на кино.
Сначала выстраиваются отдельные куски сценария, мы понимаем, что с ними делать. Но после этого все равно остаются «дырки»: слабые места, там не хватает мысли, здесь нужно дать зрителям отдохнуть и т. п. И вот на заполнение таких мест начинают работать все 18 авторов. Собираемся вместе для прослушивания написанного два раза в день – в 15 и 18 часов. Заканчивать же можем очень поздно.
Когда сценарий готов, я читаю его всем актерам. Они для меня – первый зритель, самый искушенный, который не пришел смеяться. Их реакция очень важна. Читаю и параллельно для себя делаю выводы – удача или провал. Если кажется, что провал, то пытаемся исправить или оставляем, рискуя, считая, что мы правы.
Таким образом, у вас много материала уходит в «породу».
Да, очень. Поэтому если вдруг кто-то из актеров на сцене забудет произнести шутку, авторы обижаются. Ведь за ней вполне могут стоять две недели работы.
Авторы работают только с вами?
Да, лишь с нами. Если бы было иначе, мы никогда не пошли бы на ту систему оплаты, о которой я вам рассказывал. Но при нашей технологии автору невозможно работать еще где-то. Он неизбежно станет «выпадать» со всеми вытекающими.
У вас эксклюзив с «Интером»?
Нет, подобный контракт был только в 2007 г. Я и тогда, и сейчас считаю, что договором подобные вопросы плохо регулируются. Желание уйти или работать еще где-то возникает еще и в том случае, если тебе на канале некомфортно. То же самое верно и для нашей работы с авторами – привязать их к себе можно только условиями работы.
Сегодня мы работаем как продакшен. «Вечерний квартал» – это на 100% наш продукт, мы передаем каналу только кассету с записью. Все остальные проекты производятся в той или иной кооперации.
Как-то вы сказали о некоторых своих проектах: «Поучаствовали, победили, поехали дальше». Для чего они вообще вам?
Интересно попробовать себя в конкуренции. Если мы решили создать коллекцию одежды, то сами за свои деньги разработали и произвели ее. Победили в конкурсе, получили положительные эмоции – ради них это и делали в общем-то. А дальше вступают в силу законы экономики. У нас есть бренд, в который мы все время вкладываем силы и деньги. Мы изначально хотели, чтобы в дополнение к нашему основному бизнесу – авторскому, телевизионному – наши же люди вели какой-нибудь другой бизнес, были его учредителями. Для этого нужно желание, наличие воинствующей жилки, времени… Что касается моды, таковых не нашлось. Но все подобные идеи находятся в горячем резерве. И если ситуация изменится, мы сможем к ним вернуться.
В 2003 г. вы ушли от А. Маслякова из КВН. Но когда-нибудь вы сами можете оказаться на его месте, когда кто-то из «ваших» уйдет в самостоятельное плавание.
Конечно. Внутри реагировать буду болезненно, потому что потеряю часть себя. Мне очень не хотелось бы оказаться в такой ситуации. И я много делаю для того, чтобы этого не случилось. Не зажимаю – мол, ты без меня никто, а стараюсь всем создавать условия. Но в жизни всякое бывает.
Если сейчас кто-либо из актеров получает п редложение, например, сняться в рекламе, он вправе сам принять решение?
Он сам может решить – интересно ему это или нет. Я и сам никогда не говорю о деньгах, за которые меня «продают» что-либо вести или сниматься в рекламе. У нас есть специальные люди, которые занимаются финансовыми вопросами. Все подобные предложения проходят через компанию. А если человеку это интересно, он просит: соглашайтесь, даже если деньги там будут небольшие.
Кто решает, принимать ли приглашение выступить на частной вечеринке или корпоративе? Что при этом выступает ограничителем?
Я всегда интересуюсь местом, где это будет происходить. Максимально стараемся узнать до выступления: насколько близко люди сидят-едят, в какой момент вечера мы выступаем и т. д. Хотя бывает всякое. Мы уже опытные и сразу понимаем, что, например, хозяин пригласил нас только для того, чтобы показать гостям, как он крут. Но часто корпоративы не отличаются от открытых концертов, люди столь же эмоционально реагируют на наше вступление. Мне вообще больше нравится работать для среднего уровня, чем для богатых. Потому что эти люди лучше понимают цену удовольствия, и хотят за свои деньги получить все и даже больше. И мы в таких случаях, как ни странно, за меньшие деньги можем дать больше.
Вы разнообразны в жанрах. Есть что-то объединяющее ваши продукты?
Не знаю, сложный вопрос. Наверное, только то, что все они – результат нашего совместного творчества. Мы вместе, но объединяющее нас начало находится не в плоскости творчества. В отношении творчества мы очень разные. Часто одни и те же шутки воспринимаются полярно. Объединяет нас только дружба, иначе все давно разбежались бы.
Какова доля хороших шуток, по вашей оценке, в «Вечернем квартале»?
Мне кажется, что сейчас – процентов 70. Но того, чему я особенно рад, – процентов 50. А когда мы только начинали, в концерте могла быть лишь пара таких мест. Но процент шуток не так важен, как общая оценка зрителем – принимает он или нет.
Во время концерта вы ждете удачных или сомнительных моментов, о которых знаете?
Жду и очень сильно переживаю. Если бы вы видели нашу реакцию за кулисами. В какие-то критические моменты я почти криком прошу принести мне 50 г коньяку, так как просто не могу успокоиться и собраться. А когда особенно хорошо получается, то все безудержно радуются громким шепотом, человека со сцены встречают за кулисами как… футболиста, забившего гол на Чемпионате мира.
Сколько раз так было, что в какой-то момент у актера не пошло, и дальше что бы он ни делал на сцене – все не так. А причина проста – в данный момент он внутренне не смешной, потерял надрыв. Выходящий вслед за ним актер понимает, что происходит, и пытается «выпрыгнуть из трусов», лишь бы исправить ситуацию. Именно тогда обычно и случаются самые сильные импровизации.
Записи концертов делаются с одного прогона. Остановки и перезаписи за всю историю были только два раза по техническим причинам.
На кого-либо из коллег по цеху вы обращаете особое внимание?
Конечно. Но сам я, если честно, не смотрю вообще, поскольку знаю за собой такую особенность – что-то чужое может заставить меня придумать номер, вывернув при этом все наизнанку. Однако я все равно буду знать, что это чужое. В КВН это сильно помогало, так как надо было быстро реагировать. Сейчас же я не хочу ни за кем повторять. Знать конкурентов, конечно, нужно. И у нас есть ребята, которые отслеживают все и рассказывают мне о самом важном. Приведу пример: Юрий Антонов сейчас мало популярен, но для меня он – Юрий Антонов. В этом смысле я не боюсь конкуренции. Наша задача – достичь уровня такого человека. Если завтра появится еще 80 юмористических коллективов – ну и хорошо, у наших авторов будет больше стимулов лучше работать. Вообще не считаю правильными рассуждения о том, что против нас ведется война. Я очень эмоционален, поэтому мне не дают читать газеты, где про нас написали что-то плохое. Прочитав, я могу на неделю уйти в себя, буду думать, за что они нас так… Но ведь на самом деле мне это не нужно.
Какова судьба философской сказки «Возвращение Гулливера»?
Она полностью готова, с музыкой и песнями. Для качественного производства этой истории у нас собственных средств не хватит. Телеканалы не хотят финансировать, говорят, что наш зритель это смотреть не будет. Не хочу много говорить, но каналы сами не дают развиваться зрителям.
Узнали о тендере на получение финансирования от Минкультуры. Конечно же, сразу возник вопрос языка… Мы нашли вариант, как это можно сделать. Но не помогло. Были очень расстроены, а потом узнали, что во ВГИКе изучают нашу сказку как пример правильного построения сценария. Это нас сильно успокоило (улыбается).
Я верю, что мы все равно реализуем данный проект.
Автор – актер – менеджер Владимир Зеленский, художественный руководитель «Студии Квартал-95».
Родился в 1978 г. в Кривом Роге. Получил высшее юридическое образование. Но судьбу связал с шоу-бизнесом. Сначала выступал в КВН. В университете создал команду СТЭМ, потом перешел в «Запорожье – Кривой Рог – Транзит». В 1998 г. вместе с бывшими партнерами по СТЭМ создал команду «95-й квартал» (названную так в честь реального квартала в Кривом Роге). В 2003 г. начал работать самостоятельно – на базе команды КВН появилась студия.
Актерский и авторский состав «Студии Квартал-95» принимал участие в производстве многих телевизионных концертов, мюзиклов, фильмов, программ. С 2005 г. компания создает свой флагманский продукт – «Вечерний квартал». В настоящее время записано более 20 концертов.
Жена – один из авторов, работающих в компании. Вместе воспитывают дочь.