Бум литературной кулинарии породил новое явление – чтение как источник вкусовых фантазий. 
Поэт Бодлер как истинный француз и большой поклонник хорошей кухни сформулировал парадокс: «Никаких ресторанов. В качестве утешения читайте поваренные книги». Очень актуальный совет для наших дней. Бум литературной кулинарии породил новое явление – чтение как источник вкусовых фантазий. Психологи проводят параллели с эротической литературой, где чтение является источником понятно каких фантазий. По сравнению с доступностью секса кухонные изыски (особенно старинные рецепты двухтысячной давности) не всегда доступны и даже не всегда понятны. Например, известный французский философ Жан-Франсуа Ревель, работая над своим трудом «Кухня и культура. Литературная история гастрономических вкусов от античности до наших дней», и перелопачивая старые поваренные книги, нашел только одно блюдо, приготовление которого практически не изменилось на протяжении тысячи лет. Этим блюдом оказался омлет. Дальше у Ревеля возникали сплошные вопросы, из которых и была создана история еды. Что за вино пили герои «Пира»? Отчего в «Декамероне» все питаются только сладостями? Выясняется, что греческое вино было крепким (16-18 градусов), сладким, почти всегда разбавленным (в том числе морской водой) и ароматизированным (всем – от лаванды до гвоздики). А кухня средневековья была невыносимо пряной и более всего напоминала современную индийскую. Французский философ выяснил, что средневековый повар клал десять трав там, где мы кладем две. Небо едока беспрерывно подвергалось осаде пикантных соусов, ароматизированных вин, перца в невероятном количестве, горчицы, имбиря, кардамона и корицы. Оказывается, эпоху Возрождения кухня стала еще и сладкой. Сахар относился к специям, поэтому его клали решительно во все кушанья. Таким образом, философ пришел к заключению, что самые достоверные сведения о кухне былых времен зачастую можно почерпнуть в книгах, имеющих весьма отдаленное отношение к кулинарии.
Разумеется, тем, кто интересуется историей, необходимо читать кулинарные трактаты с рецептами. Но у мастеров, которые их написали, были свои соображения: они стремились предписывать, а не описывать. И наоборот, в мемуарах, романах, комедиях, письмах и рассказах путешественников можно обнаружить свидетельства об обычаях, блюдах и приемах, тем более достойные внимания, чем с большим простодушием о них повествуется.
Как пахла кухня времен Рабле? Она пахла пиром и вином. В прологе к «Гаргантюа» Рабле прямо говорит об этой связи: «Должно заметить, что на сочинение этой бесподобной книги я потратил и употребил как раз то время, которое я себе отвел для поддержания телесных сил, а именно – для еды и питья. Это самое подходящее время для того, чтобы писать о таких высоких материях, которые уже прекрасно понимал Гомер, хотя какой-то межеумок и объявил, что от его стихов пахнет не столько вином, как елеем. То же самое один паршивец сказал и о моих книгах! Насколько запах вина соблазнительнее, пленительнее, восхитительнее, животворнее и тоньше, чем запах елея!».
Кухонная терминология и сервировка стола непрерывно трансформировались, сами продукты изменились с развитием животноводства, полеводства, садоводства. Например, всего два-три столетия назад говядина в Европе была очень дешевой: в начале «Дон Кихота» Сервантес приводит в качестве доказательства крайней материальной нужды своего героя, готовящегося к посвящению в рыцари, тот факт, что он чаще ел говядину, чем баранину.
На кухню плохо действуют расстояние и время Жан-Франсуа Ревель «Кухня и культура.
Обычай – это все; обычное никогда детально не описывается теми, для кого оно ясно без слов, теми, кто всегда воспринимал его как нечто несомненное, поэтому утраченный обычай почти невозможно реконструировать. Туристы в Аттике не откажутся выпить местного изюмного вина, поскольку такой способ приготовления им знаком, но они пришли бы в ужас, если бы им предложили развести его морской водой. Между тем эта смесь была в ходу в некоторых районах античной Греции, точно так же, как повсеместно не только был распространен обычай разбавлять вино простой водой (он просуществует до XVII в.), его разбавляли и разными другими жидкостями, а также добавляли твердые вещества (растворимые или нет) с ярко выраженным запахом, что привело бы современного энолога в смятение. Чтобы более точно описать трудность процесса воссоздания того, что от нас далече, добавим, что на кухню столь же плохо действует расстояние, сколь и время. Венгерский гуляш, который подают в Венгрии, вовсе не рагу, а похлебка; паэлья по-валенсийски в самой Валенсии готовится с кроликом, а не с дарами моря.
Литературная история гастрономических вкусов от античности до наших дней».