Лидеры отечественного банковского рынка сегодня стоят перед выбором, последствия которого во многом определят дальнейшее развитие системы в целом.
Крупные украинские банки достигли такой точки развития, когда необходимо определяться: или продаваться, или самостоятельно начинать новый этап развития. А именно — осуществлять трансформацию по западной модели ведения банковского бизнеса. Лишь единицы из банковского сообщества пойдут вторым путем. Ведь этот путь — самый тяжелый, но зато и самый многообещающий. Об этом в эксклюзивном интервью «&» сообщил Игорь Гиленко, президент банка «Надра». И. Гиленко чуть ли не единственный руководитель отечественного банка, который еще несколько лет назад четко заявил о долгосрочной стратегии своего финучреждения и все эти годы планомерно придерживался ее реализации. Именно поэтому мы считаем, что его мнение о сегодняшних «продажных» тенденциях на банковском рынке и перспективах его развития будет интересно нашим читателям.
«Значительная часть банковского бизнеса в Украине еще даже не начиналась»
“У нас задача – не как завысить расходы, а как сделать так , чтобы при таких высоких темпах роста продолжпать оставаться прибыльными. Это другая идеология”
«&»: Игорь Владимирович, в конце августа наконец-то состоялась продажа «Аваля», на очереди еще два банка из первой десятки. Что подталкивает их владельцев к подобному шагу?
И. Г.: Причины продажи «Аваля» в целом весьма закономерны и понятны. В результате реализации проекта создан крупный банк. Он доведен до определенного, достаточно серьезного уровня развития. Теперь предстоит следующий очень важный этап — его трансформация по современной западной модели ведения банковского бизнеса. Подобный шаг можно осуществить своими силами или в этот момент нужно продаваться. Владельцы «Аваля» предпочли второй вариант. По моему мнению, абсолютно логичные действия. Тем более что данной ситуации способствовала и благоприятная конъюнктура. Точно перед таким же выбором стоят акционеры других крупных отечественных финансовых учреждений. Часть банков, переговоры о продаже которых проходят сегодня, без всякого сомнения продадут.
«&»: Какое влияние на банковскую систему может оказать тот факт, что сразу как минимум три банка из первой десятки будут контролировать «иностранцы»?
И. Г.: В течение ближайших 2-3 лет максимум в Украине появятся несколько крупных европейских игроков. И от того, кто из них какой конкретно крупный банк купит, в глобальном плане мало что изменится. В течение ближайших трех лет станет происходить серьезное углубление проникновения европейской идеологии и европейской технологии ведения банковского бизнеса в банковскую деятельность. Этот процесс будет чрезвычайно труден. Поколению украинских банкиров, «выращенных» в наших институтах, поменять свой менталитет за год невозможно. Так не бывает. Необходимость изменения подходов и менталитета — вот самое серьезное влияние прихода «иностранцев».
«&»: Смогут ли украинские банки составить им конкуренцию?
И. Г.: Конкурировать с ними можно по целому ряду причин. У крупных европейских игроков главная задача — рост капитализации и их цены. Поэтому при выходе на украинский рынок их интересует расширение рынка сбыта, увеличение продаж, чтобы выглядеть более дорогими. Но в то же время они будут представлены дочерними банками со своими правилами игры (к которым большинство украинских клиентов еще не готовы), а также нормативами, учитывающими страновые риски, и другими ограничениями. Кроме того, сам процесс поглощения купленных отечественных банков — очень длительный, к тому же стоит огромных денег. Тот же «Райффайзен» будет заниматься поглощением «Аваля» не один год. Точно так же, как и другие потенциальные иностранные покупатели.
Есть еще один очень важный момент, который необходимо учитывать. На самом деле глубина проникновения на потенциальный рынок банковского бизнеса в Украине пока никакая. Конкуренция точно есть. Но это конкуренция по пути проникновения на рынок, а не потому, что уже донырнули до дна. С точки зрения проникновения банковского бизнеса в реальный потенциал рынка мы находимся на уровне рекреационного дайвинга — до 20 метров глубины, — там, где коралловые рифы и цветные рыбки. А весь остальной океан еще «под ногами». Значительная часть банковского бизнеса в Украине еще даже не начиналась.
«Наши расчеты показывают, что основной заработок еще впереди»
«&»: Ранее вы неоднократно заявляли о намерениях осуществить IPO и планомерно двигались к реализации данной цели. Не изменились ли эти планы в связи с нынешней конъюнктурой рынка, и будет ли банк корректировать свою стратегию?
И. Г.: Реально подобные события могут лишь вынудить банк ускорить реализацию ранее намеченных стратегических планов. Наше руководство считает, что стратегия определена достаточно правильно. И в отличие от стратегии упомянутых выше банков мы не нацелены на «быструю» и полную продажу иностранным инвесторам. Но готовы привлекать таких инвесторов, которые заинтересованы в первую очередь в серьезном росте стоимости банка за следующий этап развития (года 3-4), поскольку для прохождения данного этапа необходимо радикальное увеличение капитала. Поэтому я не исключаю, что банк договорится с определенными партнерами, инвесторами, чтобы следующий этап пройти вместе.
В настоящее время банк рассматривает возможности западных инвесторов, в том числе входящих в число крупнейших в мире. О конкретных названиях говорить еще рано. Все находится на стадии предварительных переговоров.
Игорь Гиленко “Конкуренция между банками точно есть, но это конкуренция по пути проникновения на рынок, а не потому, что уже донырнули до дна”
В чем их интерес? Дело в том, что при отсутствии открытого рынка и реальных котировок в Украине стоимость компаний до сих пор сильно недооценена. Среди банков, по сути, первый прецедент реальной оценки появился только с продажей «Аваля». А финансовые инвесторы, естественно, всегда смотрят на быстроразвивающиеся рынки с недооцененными активами.
Наш банк уже начал тот второй этап развития, о котором я упомянул в начале интервью. После длительных размышлений решено, что мы готовы жестко перестраиваться для работы по европейским технологиям. И только после этого (через 2-3 года) будем выходить на IPO. Среди других банков только единицы пойдут таким путем. Это самый тяжелый путь, но и самый многообещающий.
«&»: А что акционеры банка выиграют от этого?
И. Г.: Объясню на следующем примере. Акционеры «Аваля» получили от продажи банка огромные деньги. А с ними и большую проблему — что с ними делать и куда вкладывать? Встает вопрос альтернативного вложения. И это очень сложный процесс. Чем это отличается от тех возможностей, которые получат наши акционеры? Допустим, программа качественного развития банка реализована, и выход на IPO прошел успешно. Это будет означать, что капитал банка станет котируемым, а акционеры получат ликвидные акции. А иметь на руках акции, котируемые, к примеру, на Лондонской или Варшавской фондовых биржах, означает владеть тем же капиталом. Как им распорядиться дальше — тот же вопрос управления собственными инвестициями. В конечном итоге наши акционеры не стали бы выбирать этот путь, если бы не были уверены, что, пройдя его, можно получить намного большую отдачу в финансовом плане, нежели продать банк сегодня. Наши расчеты показывают, что основной заработок еще впереди.
«Нигде в мире банки, которые активно развиваются, много налогов не платят»
«&»: Трансформация банка по западной модели требует больших затрат. В то же время ГНАУ и правительство в настоящее время всерьез намерены увеличить налоговую нагрузку на банки. Какой компромисс в определении индикатора уровня уплаты налогов был бы в этой ситуации наиболее приемлемым?
И. Г.: Налогообложение банков, как и других субъектов экономики, должно определяться действующим законодательством, а не виртуальными индикаторами. Поэтому я считаю не совсем корректным вести речь о введении официальных индикаторов налоговой нагрузки на банки. Если говорить об аналитической стороне вопроса, то здесь не должно быть упрощенного подхода. Что я имею в виду? Есть банки, которые уже прошли период интенсивного роста и дальше развиваться высокими темпами не намерены. Им вполне достаточен темп в 5-10% в год, что и происходит в мировой практике. Это значит, что предыдущие инвестиции в развитие уже должны давать прибыль. И ее размер будет существенно выше прибыли тех банков, которые продолжают активно развиваться. Ведь вполне понятно, что размер прибыли обратно пропорционален темпам роста. Чем быстрее рост (предполагающий огромные инвестиции и существенные затраты), тем ниже текущая прибыль. Поэтому однозначно необходимо находить такой аналитический индикатор, который позволит взвешивать доходы или прибыль на темпы роста банка.
Приведу следующий пример. За последних полтора года банк «Надра» открыл больше 200 площадок, создав 2000 новых рабочих мест. Минэкономики, если я не ошибаюсь, оценивает затраты государства на создание одного рабочего места в 100 тыс. грн. 2000 новых рабочих мест с точки зрения экономического эффекта — это 200 млн. грн. ($40 млн.). То есть наш банк приносит другую, но такую же прямую пользу, как и любые налоги. А ведь еще можно оценивать положительное влияние на национальную экономику от финансирования ее субъектов — как предприятий, так и населения, что позволяет сформировать дополнительный потребительский спрос. Это катализатор, стимулирующий развитие экономики. Нигде в мире активно развивающиеся банки много налогов не платят. Потому что их вклад в экономику не определяется исключительно уровнем уплаты налогов.
«&»: Тем не менее руководство ГНАУ, обвиняя банки в неуплате налогов, акцентирует на преднамеренном завышении ими затрат.
И. Г.: Я объясню одну принципиальную разницу в подходах к этому вопросу, которую многие не понимают. Возьмем любое предприятие из какой угодно сферы экономики. Его руководству, если оно не планирует выходить в недалекой перспективе на IPO или продаваться инвестору, без разницы как выглядит отчетность. Его прямая задача в такой ситуации понятна: заработать как можно больше денег и разумными способами заплатить как можно меньше налогов. У крупного банка, который ставит перед собой высокие цели, задача принципиально иная. Ее суть заключается не в том, как завысить свои расходы, а как при высоких темпах роста ухитриться показывать хоть какую-то разумную прибыль. Это важно, поскольку все крупные банки сегодня активно интегрируются в мировую финансовую систему, получая международные рейтинги, привлекая внешнее финансирование путем получения синдицированных кредитов, выпуска еврооблигаций, открытия лимитов в западных банках и т. д. Кроме того, есть еще Нацбанк, который не будет молча взирать на убыточный банк.
Существует еще одно стойкое убеждение, что затраты завышаются для того, чтобы акционеры положили в свой карман, условно говоря, дополнительные 2 копейки. Но акционеры — люди разумные и небедные. Они понимают, что положить 2 копейки в карман путем завышения затрат и через три года сделать IPO, заработав сотни миллионов долларов, — вещи несоизмеримые. Это совершенно другая идеология. Поэтому банк, который стремится в современный мир, не может ничего минимизировать. Непонимание этой логики и является, к сожалению, причиной периодических спекуляций по поводу уровня налоговых платежей банков.