Число украинских коллекционеров, которые хотят показать общественности свои работы, неуклонно растет. Киевский музей русского искусства — одна из самых востребованных ими площадок.
Проходящая в столице выставка работ известного украинского пейзажиста Федора Захарова (1919-1994) стала очередной акцией Киевского музея русского искусства, которое состоялось благодаря привлечению произведений, находящихся в частных коллекциях. Всего выставлено 75 полотен крымских и киевских владельцев, обратившихся в музей по собственной инициативе. Таким образом, проект «Частные коллекции и галереи в Киевском музее русского искусства», существовавший ранее в виде эпизодических акций, в последнее время стал регулярным мероприятием.
Отечественное коллекционирование выходит из тени и проявляет гораздо больше активности, чем раньше. Об этом говорят и участившиеся выставки, и то, что в ближайшее время в Киеве будет открыт третий аукцион произведений искусства.
В свою очередь и музеи перестают быть только заведениями, сберегающими культурное наследие, а становятся полноправными участниками как культурного, так и рыночного процесса, который требует соответствующих площадок.
На сегодняшний день Киевский музей русского искусства является одним из успешно действующих в этой роли государственных культурных учреждений. Для того чтобы выяснить, каким образом частные коллекционеры взаимодействуют с музеями, «&» обратился к специалистам музея.
Так не достанься же ты… одному
Директор Киевского музея русского искусства Юрий Вакуленко: «Наша задача состоит в том, чтобы показывать не только свое собрание и фонды ведущих музеев, но и тот огромный пласт художественной культуры, который находится в частных руках и в силу советской ментальности ранее не особо выходил на поверхность. В советские времена коллекционеры часто попадали под молот правоохранительных органов. Сейчас правовая ситуация такова, что они начинают потихоньку выходить на поверхность и, в частности, делать это с помощью музеев. Сегодня это наиболее перспективная форма, поскольку таким образом, не повышая финансирование на формирование своей коллекции, мы можем увеличивать количество показываемых на выставках произведений.
Выставка в музее удовлетворяет честолюбие коллекционера и повышает стоимость его картин.
Наконец хочу сказать, что многие государственные музеи были созданы на основе крупных частных коллекций, поскольку любая крупная коллекция так или иначе к этому тяготеет. Рано или поздно коллекционер понимает, что его собрание подвержено риску разбазаривания потомками и он может попробовать с помощью дара оставить о себе память. Так к нам попала прекрасная коллекция Сигалова (1894-1985), известного врача, ученого, педагога, коллекционера, и мы регулярно делаем выставки в память об этом человеке. Своей работой хотим популяризировать и эту идею, чтобы люди понимали, что есть такой способ оставить надолго о себе след в истории».
Тайные удовольствия коллекционера
Любая коллекция собирается для того, чтобы ее показывали. А поскольку коллекционирование — это страсть, то и главный мотив коллекционера, участвующего в публичных выставках, лежит «где-то поблизости». Прежде всего это честолюбие.
Не являясь непосредственным участником художественного рынка, музей устанавливает его стандарты.
Впрочем, организаторы выставок частных коллекционеров отмечают, что владельцы картин по-прежнему стремятся сохранять анонимность и наслаждаются собственными экспозициями инкогнито. Многие из них — известные политики и бизнесмены, которые полагают, что публичность в данной ситуации может отрицательно сказаться на имидже. Образ коллекционера как человека, сохраняющего культурные ценности своей родины от вывоза за границу, у нас пока не сформирован.
Участие в совместных художественных проектах может дать коллекционеру новый взгляд на произведение, которым он владеет. О приятных неожиданностях восприятия говорит заведующая научным отделом экспозиционно-выставочной работы Киевского музея русского искусства Елена Боримская: «Фактически музейная экспозиция, в которой мы сводим работы из разных частных собраний, — это тоже произведение.
Во-первых, в такой выставке очень престижно участвовать разным коллекционерам. Во-вторых, входящие в экспозицию произведения смотрятся абсолютно по-другому, нежели в частной коллекции. Здесь они выстраиваются в единую структуру, и это всегда крайне интересно. Владельцы полотен, посетившие выставку, всегда об этом говорят».
Наконец, участие картины в выставках высокого уровня повышает ее рыночную стоимость. Например, коллекционеры, организовавшие экспозицию Федора Захарова, получив бренд Киевского музея русского искусства, можно сказать, подстегнули рост цен на картины этого художника. Хотя музей не является экспертной организацией, он как бы ставит печать качества на работы, которые побывали в его стенах.
Музей во временное пользование
Одним из препятствий на пути развития украинского арт-рынка является то, что в настоящее время большинство работ, находящихся в частных коллекциях, никакими документами не подтверждены. На Западе же провенанс (происхождение, история движения от владельца к владельцу) картины является гарантией ее подлинности, а ведущие мировые аукционы не принимают работы без их документально подтвержденного происхождения.
Провенанс отечественных коллекционеров (зачастую поддельный) пока доверия не вызывает. В СССР коллекционеры уничтожали сведения о работах, а не хранили, поскольку любая публичность была чревата серьезной опасностью для владельца.
В связи с этим инициатива музея при организации выставок может быть ограничена отсутствием оперативной информации о том, в чьем владении находятся те или иные картины. Разумеется, за годы работы с коллекционерами музей нарабатывает определенную базу владельцев и состава их коллекций, которая тщательно охраняется от разглашения. Однако она далеко не полная.
«&» спросил у Юрия Вакуленко, кто является основным заинтересованным лицом при организации выставок и какие при этом возникают финансовые условия. «В подавляющем большинстве случаев коллекционеры более заинтересованы, чем мы, — говорит директор музея. — В каждом конкретном случае мы ведем переговоры исходя из того, что любая выставка — это определенные затраты, которые несет лоббирующий свои интересы. Хочу сказать, что Киевский музей русского искусства востребован и в нашей сфере очень популярен. Поэтому у нас всегда много предложений, поток которых непрерывно растет. Мы имеем возможность выбирать то, что для нас интересно. На самом деле любой музей в Украине может заниматься организацией выставок из частных коллекций. Пойдут к ним коллекционеры или нет, уже зависит от бренда музея».
Как сделать шедевр
Бренд Киевского музея русского искусства можно разделить на две составляющие. Во-первых, это уникальная коллекция художественных произведений высочайшего уровня, куда входят на данный момент 12600 экспонатов. Из них около 700-750 составляют костяк и основную гордость. На этом основана репутация музея как хранителя художественных эталонов.
Во-вторых, высокий уровень организации мероприятий и открытая политика, которая выводит область деятельности музея за рамки собственно «русского искусства». А проекты, в которых задействованы частные коллекции и галереи, — это практическая реализация заявленного стремления к максимально активному участию в культурной жизни Украины.
По словам руководства, при работе с частными коллекционерами музей не «надувает щеки» и не выступает судьей произведений. Отбор строг и в то же время не является формальным.
Большинство работ в частных коллекциях не имеют такой ценности, которая позволяет им самостоятельно выставляться. Но при этом их можно с успехом ввести в контекст тематической выставки, где локомотивом выступают экспонаты из музейных фондов или других частных коллекций. К примеру, даже в музейном собрании 5-6 тысяч экспонатов — это так называемый рабочий материал, который независимо от какой-либо тематики большого интереса не представляет.
Создание концепции выставки — прерогатива музея, и каждый участник должен с ней согласиться, как и с тем, что работа может на выставку не попасть.
Наконец, Киевский музей русского искусства не занимается contemporary art, отдавая ультрасовременное искусство на откуп галереям. Музейный статус не позволяет рисковать.
«Музей не должен быть всеяден, но он не должен становиться в позу. Это общественная организация, которая должна социально активно действовать. Мы не делаем из своего статуса фетиш. Мы работаем с людьми», — говорит Юрий Вакуленко.