В англоязычных странах книги Льюиса Кэрролла «Алиса в Стране Чудес» и «Алиса в Зазеркалье» по количеству упоминаний, цитат и ссылок уступают лишь Библии и произведениям Шекспира.
Скромный профессор математики стал достопримечательностью Оксфорда, написав книгу, которая уже больше столетия волнует человечество. Мало того, сказочная дилогия об Алисе стала едва ли не единственным в истории литературы примером произведения, написанного первоначально для детей и «узурпированного» впоследствии взрослыми. А стиль автора сравнивают с литературными открытиями Франца Кафки, Марселя Пруста и Джеймса Джойса. Саму же книгу называют новаторской, совершившей подлинный революционный переворот в умах.
Как ему это удалось? Многие ломали головы над этим феноменом. Поэтому личность автора «Алисы», английского математика и логика Чарльза Доджсона (Льюиса Кэрролла) (1832-1898) стала предметом многочисленных исследований и до сих пор считается психологической загадкой.
Психологическая загадка
Существует точка зрения, согласно которой все произведения Кэрролла создавались как «хобби», как уход от реальной действительности. Уходить ему было от чего: с 23 лет — преподаватель математики старейшего в мире Оксфордского университета, с 29 — священнослужитель, давший обет безбрачия, и при всем этом с 36 лет — человек, обремененный огромной семьей. После смерти отца на его попечении остались семь сестер и три брата, несколько племянников, и всем им он до своего последнего часа помогал материально. Хоть Кэрролл и принадлежал к классу обеспеченных людей, но и в его жизни были печали и заботы, от которых он уходил в творчество. Несмотря на религиозность и образованность, он слыл педантом, эксцентриком и чудаком. Толчком к творчеству для Кэрролла неизменно служила игра и живое общение с детьми. Его бессонница, привычки и чудачества, видимо, и помогали превращать реальную скучную жизнь в математический абсурд.
Математический абсурд
В абсурде Льюиса Кэрролла строгая, почти математическая, система. Обе сказки строятся на определенном композиционном приеме: в одной — игральные карты, в другой — шахматная партия, построенная по принципу зеркального отражения.
Сказки Кэрролла написаны вовсе не взрослым для детей, а ученым для ученых.
Зеркало, издавна ставившее в тупик детей, философов и дикарей, нужно Кэрроллу лишь для того, чтобы заставить Алису повернуть назад, когда ей нужно идти вперед, — способ продвижения, который порой бывает полезен и в жизни. Нередко то, что в «Алисе» кажется безупречным по смыслу, оказывается при этом безупречной бессмыслицей: «Разве имя должно что-то значить?» — такой первый вопрос Алиса задала Шалтаю-Болтаю. «Конечно, — отвечал Шалтай-Болтай, — возьмем, к примеру, мое имя — оно выражает мою суть… А с таким именем, как у тебя, ты можешь оказаться чем угодно».
В «Алисе в Стране Чудес» устами Герцогини высказана сентенция: «Позаботься о смысле, а звуки позаботятся о себе сами» (это переделанная английская поговорка «Позаботься о пенсах, а фунты позаботятся о себе сами»). Кэрролл ввел понятие «слово-бумажник»: «Понимаешь, — объясняет Шалтай Алисе, — это слово, как бумажник. Раскроешь — а там два отделения». Этот термин часто употребляется, когда говорят о словах, в которых «упаковано» не одно значение. Кэрролл всю жизнь любил создавать новые слова: «Мне пришло в голову, что можно придумать игру из букв, которые нужно передвигать на шахматной доске, пока они не сложатся в слова».
Что из себя представляют подобные занятия, как не игру высокого интеллекта?
Игры высокого интеллекта
Фирменный прием Льюиса Кэрролла — это нонсенс, бессмыслица, возведенная в превосходную степень. Вряд ли для него было целью сделать этот жанр своей торговой маркой, но так получилось — легко и непринужденно. И Кэрролла стали называть королем нонсенса. Он это заслужил. «Он не только учил детей стоять на голове, — писал о Кэрролле Честертон. — Он учил ученых стоять на голове». Его Страна Чудес — космос интеллекта, напоминающий эйнштейновский тем, что это конечная бесконечность, допускающая бесчисленные исследования, которые, однако, никогда не будут завершены. Кэрролл соединяет несоединимое и с такой же легкостью разъединяет неразрывное. «Прощайте, ноги!» — говорит Алиса стремительно убегающим от нее ногам и строит планы, как она будет посылать им подарки к Рождеству. Чеширский Кот обладает способностью медленно и частями исчезать. Именно Кэрролл придумал улыбку без Кота, которая одиноко парит в воздухе как символ иронии и отрицания бессмысленного мира, по которому странствует Алиса. Автор постоянно пародирует скучную мораль здравого смысла: Лондон становится столицей Парижа, антиподы превращаются в антипатии, даже таблица умножения выходит из строя. Игра в нонсенс давала автору возможность осуществлять две одинаково присущие человеческому уму тенденции — тенденцию к разупорядочиванию и тенденцию к упорядочиванию действительности. Не в этом ли кроется причина столь разнообразных «прочтений» Кэрролла? Не потому ли «Алиса» оказывается самой неисчерпаемой сказкой в мире?
Не потому ли современные ученые до сих пор в сказках Кэрролла ищут какой-то пророческий смысл?
А смысл-то в чем?
На этот вопрос сам Льюис Кэрролл отвечал так: «Боюсь, мне нужен был не смысл, а бессмыслица! Однако, как вы знаете, слова означают больше, нежели мы полагаем, пользуясь ими, и поэтому книга должна означать нечто большее, чем рассчитывал сказать автор. Поэтому, какой бы смысл ни находился в книге, я его приветствую, в этом ее назначение».
Кто такой Льюис Кэрролл? Ученый, отпустивший свою голову погулять и придумавший веселый кошмар? Педант, с математическим талантом рассчитавший свой успех? Кем бы он ни был, он изменил лицо не только английской литературы, создав собственный мир, населив его уникальными образами, которые получили независимое существование. Книги переводили на все языки мира, ставили на сцене, в кино и на телевидении. Они вошли в язык и сознание не только англичан. Есть мнение, что тот, кто не знает Чеширского Кота, не знает ничего об Англии. Льюис Кэрролл значительно опередил свое время, что поняли лишь в середине ХХ века, отмеченной научно-технической революцией и важными достижениями в области психологии и философии. В связи с этим в сказах Кэрролла обнаружили глубокие естественнонаучные и философские подтексты. К ним и сейчас обращаются математики и физики, психологи, историки, философы и логики, находя там немало материала для своих профессиональных изысканий.
Поэтому главной книгой Льюиса Кэрролла, несмотря на то, что он довольно много написал, все же осталась дилогия об Алисе, главную черту характера которой сам автор определил как «любознательность до крайности, с тем вкусом к Жизни, который доступен счастливому детству, когда все ново и хорошо, а Грех и Печаль — всего лишь слова, пустые слова, которые ничего не значат!».
Льюис Кэрролл лучше всех знал, как вывернуть наизнанку моральздравого смысла «Надо говорить то, что думаешь» — Ты думаешь, что могла бы отыскать отгадку? — удивленно спросил Заяц. — Горчица — это, кажется, минерал, — продолжала размышлять вслух Алиса. Из книги «Алиса в Стране Чудес».
— Конечно, — сказала Алиса.
— Так бы и сказала! — укоризненно сказал Заяц. — Надо говорить то, что думаешь!
— Я всегда так и делаю! — выпалила Алиса, а потом, чуточку подумав, честно прибавила: — Ну, во всяком случае… во всяком случае, что я говорю, то и думаю. В общем, это ведь одно и то же!
— Ничего себе! — сказал Шляпа. — Ты бы еще сказала: «Я вижу все, что ем», и «я ем все, что вижу» — это тоже одно и то же!
— Ты бы еще сказала, — подхватил Заяц, — «Я учу то, чего не знаю» и «Я знаю то, чего не учу» — это тоже одно и то же!
— Ты бы еще сказала, — неожиданно откликнулась Соня, не открывая глаз, — «Я дышу, когда сплю» и «Я сплю, когда дышу» — это тоже одно и то же…
— Ну, для тебя-то это одно и то же, — сказал Шляпа, и на этом беседа оборвалась.
«Будь таким, каким хочешь казаться»
— Вот именно, минерал! — подхватила Герцогиня. Она, по-видимому, готова была согласиться со всем, что бы Алиса ни сказала. — Тут неподалеку что-то минировали горчичными минами, совсем на днях. А отсюда мораль: «Чему быть — того не миновать!».
— Ой, вспомнила! — закричала Алиса (последние слова Герцогини ее миновали). — Это фрукт! Она по виду не похожа, но она — фрукт.
— И еще какой фрукт! — радостно согласилась Герцогиня. — А отсюда мораль: «Будь таким, каким хочешь казаться» или, если хочешь, еще проще: «Ни в коем случае не представляй себе, что ты можешь быть или представляться другим иным, чем как тебе представляется, ты являешься или можешь являться по их представлению, дабы в ином случае не стать и не представиться другим таким, каким ты ни в коем случае не желал бы ни являться, ни представляться».
— Наверно, я лучше бы поняла, — сказала Алиса чрезвычайно учтиво, — если бы это было написано на бумажке, так я как-то не уследила за вами.