«Мне хочется говорить об универсальных вещах, чтобы зрители ахнули, осознав, что происходящее на сцене имеет прямое отношение к их жизни», – сказала режиссер. И поставила новый спектакль.
Галина Волчек любит молодого драматурга Николая Коляду за талант, она вытащила его из Свердловска и открыла столичной публике. А он на юбилей театра в прошлом году принес новую пьесу о провинциальных актерах-неудачниках, сделанную специально под великих Валентина Гафта и Нину Дорошину. Галина Волчек давно в своем театре ничего не ставила, уступала сцену молодым режиссерам. А тут прониклась. На пьесу Коляды они втроем дружно навалились, перекроили, поменяли название (у автора «Старая зайчиха»), текстами и стихами Гафта нашпиговали, и получилась другая история в жанре трагифарса. Режиссер прочла ее, как притчу, в которой встречаются отечественные неудачливые Джинджер и Фред. Она поставила спектакль вполне личный – о непарадном, смешном лице профессии, о хинном привкусе времени и минувшей любви, которая в семьдесят оказывается необходима так же, как в семнадцать.
Два бывшие актера из Шадринска, некогда муж и жена, встречаются в гостиничном номере северного городка. Оба играли зайца и зайчиху в михалковской сказке «Зайка-зазнайка» и, как водилось в 70-е годы, наполняли ее всеми эзоповскими подтекстами: герой Валентина Гафта намекал на жажду свободы, а героиня Нины Дорошиной – на глубокие материнские чувства. Теперь она изображает «черную певицу» в московских ресторанах и корпоративных вечеринках, а он спивается в захолустном ДК. Собственно, от тоски он и придумывает пригласить «черную певицу» на провинциальный чес, а на самом деле просто повидать ее напоследок, чтобы душа успокоилась. Спектакль не о том, можно ли войти в одну и ту же реку дважды. И так все знают, что нельзя. Он о том, стоит попытаться или не стоит. Герой Гафта решил, что стоит. И так играет, что целиком оправдывает всю эту затею. В игре Нины Дорошиной такие бесстрашие и отвага, что этому могут позавидовать и актеры помоложе. Темпераментно танцуя ламбаду в гриме «чернокожей звезды», она составляет полный контраст тихому, истерзанному, пришедшему на встречу со своим прошлым герою Гафта. Дорошина неповторима, Гафт безупречен. А момент, истины страшны и состоят в том, что зеркало беспощадно, и вы никого больше не сыграете. В закоулках памяти пылятся когда-то выученные чужие тексты, заготовленные речи, отрепетированные шутки и зарифмованные поговорки типа «Я – одуванчик на дороге». Но в финале звучит победная фраза: «Нет! Мы не одуванчики! Мы – бессмертники!». Это Николай говорит, что таких артистов больше не будет. Они уйдут – и ничего не будет. Не будет этого нелепого устаревшего театра – театра человеческих чувств и нечеловеческих душевных затрат.
Спектакли «Заяц love story» – 4, 5, 6 декабря на сцене театра им. Леси Украинки.
Почему он любит писать пьесы об артистах Николай Коляда: «Я всегда удивлялся тому, что зрители смотрят эти мои пьесы про актеров не как про актеров, а как про себя. Знаете, почему? Потому что, мне кажется, не только «весь мир – театр», но и все русские люди – артисты в буквальном смысле слова, все время что-то играют. Врут, врут, врут друг другу, потом вдруг – заплачут, обнимутся, зальются слезами, все друг другу простят, и, кажется, так будет всегда. Но – нет. Через день – снова: врут, врут, врут, а потом опять да заново. И эти «спектакли» бесконечны. С какой гордостью одна старая актриса рассказывала мне, как она работала в театре города Чебоксары и абсолютно блистала в роли Старой зайчихи. Ей дарили цветы, целовали руки после спектаклей. Она даже не представляла, как это смешно выглядит со стороны. Но для нее это было частью жизни, маленьким успехом, радостью, которую она хранит всю жизнь. Все проходит. Радость – остается. Я так хочу, чтобы после спектакля «Современника» зритель, выходя из зала, выносил с собой какую-то маленькую радость и светлую печаль». |