Private equity готовы интенсифицировать работу в Украине, отмечая повышение цивилизованности бизнеса и рост профессиональности отечественных специалистов. Но крупных фондов не будет еще лет пять.
Украина привлекает все больше инвесторов, которые приходят не только с портфельными инвестициями, но и в форме компаний private equity. Более того, чтобы создать себе положительный имидж и разъяснить широкой общественности ключевые принципы работы, некоторые private equity готовы даже проводить в стране специальную образовательную кампанию. О том, какие действия еще будут предпринимать в Украине такие инвесторы, рассказывает в эксклюзивном интервью «&» Майкл Блейзер, президент компании SigmaBleyzer, управляющей фондами прямых инвестиций.
Как вы оцениваете изменение условий для развития индустрии private equity в Украине за последний год?
Общий инвестиционный климат в Украине продолжает улучшаться, а условия для инвестиций, в принципе, практически ничем не отличаются от условий, необходимых для деятельности private equity. Для стратегических инвесторов важно наличие устоявшейся законодательной базы и прозрачные правила игры. За последние несколько лет наблюдаются положительные тенденции, в том числе и тот факт, что в Украине происходит укрупнение предприятий, бизнеса, и это начинает привлекать серьезных игроков private equity, которыми являются крупные фонды, заинтересованные в масштабных сделках. Пока не произошло достаточного укрупнения секторов предприятий, серьезные игроки private equity не приходят. Украина находится на самом начальном этапе развития и становления индустрии private equity. За следующие десять лет ситуация существенно изменится.
Появится и еще один фактор, способствующий развитию этой индустрии. Для private equity необходим успех. Я имею в виду, что по мере того как в течение следующих лет будет сделано несколько крупных инвестиций private equity, появятся успешные выходы (на это потребуется еще два-три года), и об этом станет известно, история private equity в Украине начнет формироваться быстрее. Под выходом я подразумеваю любой вариант, например, partial exit, secondary buy-out, может быть, private equity fund, trade sale, IPO.
Какие показатели сделки private equity должны быть опубликованы для широкой общественности с целью информирования об активности данных фондов?
Я считаю не обязательным, чтобы все параметры сделки были опубликованы. Рrivate equity представляет собой достаточно небольшой клуб. Не могу сказать, что он является закрытым, но информация в нем достаточно конфиденциальная. Всем понятны правила игры, хотя результаты конкретных сделок в основном также держатся в секрете. И все игроки в private equity, безусловно, в курсе происходящего. На самом деле не важно, с каким именно результатом был выход из того или иного бизнеса: 600, 700 или 900 млн., если инвестиции три-четыре года назад составляли 200-300 млн. Главное – сделка была успешна и привела к впечатляющему результату.
Основными показателями, которые private equity должны широко пропагандировать, являются положительный эффект, созданный этими инвестициями для населения, окружающей среды, бизнеса. Если private equity правильно построена, стоимость создается не только на уровне предприятия, но и на макроуровне. Именно эти улучшающиеся макропоказатели private equity должны публиковать. Например, количество созданных рабочих мест, рост зарплат, увеличение налоговой базы и соответственно налоговых выплат. Эти показатели характеризуют результат, который конкретная сделка имела для всех остальных, а не только для самих инвесторов.
Я не вижу никакого смысла в том, чтобы private equity раскрывали абсолютно все детали конкретных сделок. Наоборот, в таком случае сама индустрия private equity окажется под угрозой. Макроэкономические показатели, о которых говорилось выше, достаточно легко проверяемые, поскольку видны результаты деятельности предприятия. Конкретная цена покупки либо продажи предприятия, структура собственности не имеют никакого отношения к макрорезультатам.
Вы считаете, что у украинского бизнеса достаточный уровень понимания отрасли private equity?
Мне кажется, что самое главное для private equity – улучшить систему образования населения и государственных чиновников во всех странах мира. Эта проблема касается не только Украины. Отдельно хочу сказать о СМИ, поскольку private equity – одна из наиболее неправильно понимаемых отраслей. Пресса в Европе и США относится к ней достаточно недружелюбно. Частично она сама виновата в сложившейся ситуации, потому что недостаточно хорошо объясняла и презентовала положительный эффект своей деятельности. Фонды private equity рассматривают как игроков, которые пытаются сделать деньги любой ценой. Бывают, конечно, разные случаи в любой индустрии, но это совершенно не раскрывает реальной цели private equity. Основной смысл частных инвестиций в том, чтобы увеличить эффективность любого производства, а повышенная эффективность отдельного предприятия дает целебный эффект в целом для всей экономики, создавая новые рабочие места.
В Украине пока нет, в том числе и у бизнеса, целостного представления о механизмах работы private equity. Здесь должна быть более широкая образовательная кампания, (включающая и бизнес), цель которой – объяснить, каким образом и с какой целью функционирует private equity.
В России фонды private equity сейчас очень активны. А ваш фонд планирует такую образовательную кампанию?
Да, такая кампания планируется. В данный момент The Bleyzer Foundation работает над position papers, которые будут объяснять, что такое private equity, как они работают в других государствах, как должны работать в Украине. Пресса также очень важна, поскольку может создавать правильное представление о private equity. Например, в Великобритании очень сильный негативный фон private equity создан именно прессой. В этом, вне всякого сомнения, есть вина и самих фондов. В нашей стране сейчас этого фона нет, и мы будем стараться заранее предупредить подобную ситуацию.
Вы планируете привлекать политиков, других известных людей в стране для популяризации отрасли?
Изначально крупные private equity-компании создавались на том, что были задействованы известные люди. Для нас такой подход не является стратегией или целью, но мы этого, конечно, не исключаем. Привлечь грамотного человека, хорошо разбирающегося в конкретной отрасли, безусловно, нам интересно и полезно.
Как регулируется деятельность private equity в Украине? Подчиняетесь ли вы какому-либо регулятору или ведете деятельность согласно общим законам?
В Украине, как и во всем мире, нет конкретного регулирующего органа private equity. В Великобритании и Америке сейчас такие надзорные органы создаются, что, с моей точки зрения, нецелесообразно. На самом деле private equity ничем не отличается от других стратегических инвесторов. Все, что они должны делать, – соблюдать законы страны, регулирующие движение ценных бумаг, антимонопольные законы, законы по защите окружающей среды, трудовое законодательство. Дополнительные законы не нужны.
Сколько времени в среднем фонд private equity работает с предприятием в Украине? Мировая тенденция находится в пределах трех-пяти лет?
В Украине работа с предприятием занимает больший срок. До заключения сделки gо покупке проводится оценка предприятия в целом, а также оценка и прогноз стратегии. До того момента, пока контроль над предприятием не приобретен, на нем ничего невозможно изменить. И только после приобретения предприятия западной private equity-компанией проводится ряд преобразований.
Сотрудники вашего фонда после приобретения предприятия входят в состав правления?
Иногда да, однако окончательное решение принимается в каждом конкретном случае. Если на приобретенном предприятии есть хорошая команда менеджеров, которая в состоянии реализовать стратегию, то достаточно поместить с нашей стороны одного-двух человек, как правило, в отдел финансов и финансового контроля. Это самое малое, что можно сделать. Максимум – переместить сотрудников из private equity, которые в течение определенного срока будут непосредственно управлять предприятием, либо, как чаще всего происходит, принять на работу квалифицированных работников, которых приглашает private equity с тем, чтобы они управляли конкретным направлением в бизнесе: налоги, маркетинг, general management, либо HR.
Есть ли у вас сложности с выбором предприятия для сделки?
Наша компания работает в Украине уже 15 лет, и у нас есть понимание и знание украинского рынка. Тем не менее сложности присутствуют. Предприятия либо не очень крупные, чтобы быть нам интересными, либо собственники недостаточно просвещенные, чтобы они были готовы не только отдать контроль, но и признать run business for value creation. Такие компании есть, и их становится все больше. Но подавляющее их количество в Украине пока, к сожалению, не такие. На наших условиях ментально готовы работать 5-10% бизнесменов. Я думаю, что через два года таких собственников будет как минимум в два раза больше. Этот процесс достаточно быстрый, через два года мы сможем увидеть разницу.
По вашим оценкам, когда в Украину будут приходить крупные фонды?
Когда можно будет проводить полумиллиардные сделки несколько раз в год. По моим оценкам, лет через пять.
Вы рассматриваете только контрольный пакет акций предприятия для приобретения или блокирующий пакет вам также интересен?
Мы рассматриваем контрольный пакет, ведь наша стратегия – buy-outs, controlling positions. В отдельных случаях исключения теоретически могут быть. Все зависит от структуры владения. Например, если есть совладельцы, то возможны формы разделения контроля, когда практически ни у кого нет контрольного пакета. Тогда необязательно иметь 51 или 49% акций. Может быть 40% – 40% – 20% и т. д. В любом случае для нас важен не контроль в юридическом смысле, а наличие возможности осуществить нашу стратегию развития предприятия. Если у нас нет 100%-й уверенности в том, что будет сделано все необходимое для предприятия, фонд не может закрыть сделку. Для этого, как правило, нужен контроль, но могут быть исключения.
По вашим оценкам, какой процент private equity-фондов в Украине разоряется, какое количество неудачных сделок?
Точной информации у меня нет. Фондов private equity немного. Практически все, начавшие работать вместе с нами в 1995-1996 гг., исчезли. А те, которые начали создаваться в течение последних пяти-шести лет, пока работают, поэтому статистически очень трудно оценивать процент неудачных сделок. Это, как правило, информация частная и закрытая. Я считаю, что в основном сделки в Украине небезуспешные, потому что все фонды, здесь работающие, достаточно осторожны. Многие неудачные сделки либо слишком мелкие, либо несущественные. Я не знаю крупных сделок, в результате которых фонд потерял бы огромное количество денег. Конечно, случаются неудачные сделки, но с точки зрения отрасли private equity, в Украине это не является существенной проблемой.
Если индустрия находится в самом начале развития, то о специализации речь не идет. Так ли это?
Большинство работающих в Украине фондов, как и наш, – общего направления, хотя процесс специализации уже начинается. Например, мы сейчас внимательно смотрим на отрасль потребительских товаров, потому что это направление нас больше интересует. Более узкая специализация тоже возможна, к примеру, производство продуктов питания. Однако пока в Украине недостаточное количество сделок серьезного размера для специализации.
Вы используете долговые средства для покупки предприятия?
Пока нет, хотя последние тенденции таковы, что долговой капитал подорожает, и его будет сложнее получить. В Украине, по моим оценкам, leverage buyouts (LBO) пока не существует. Безусловно, он будет развиваться, поскольку это часть отрасли private equity. Сделки, которые без займов неинтересны, становятся более привлекательными с leverage buyouts. Сделок LBO при правильных условиях на кредитных рынках через два-три года станет значительно больше.
Есть ли предприниматели, которые сами к вам приходят с предложениями о сделках?
Да. Из тех сделок, которые мы рассматриваем сейчас, таких около 30%. Эта цифра увеличилась за последние два года в несколько раз, и я подозреваю, что она и дальше будет расти. Данный факт свидетельствует об открытости рынка, о большем понимании, что представляет собой private equity. Хотя таких сделок будет все больше, их число все равно не достигнет 100%. Все остальные осуществляемые сделки нужно находить самим. В английском языке есть очень хороший термин: deal sourcing – «источник сделки». На самом деле deal sourcing – весьма важный процесс, отличающий успешный private equity-фонд от неуспешного. Необходимо как минимум 15 лет опыта в этой сфере, чтобы заниматься подобной работой. Например, в SigmaBleyzer в Украине работают 150 человек, было заключено около 85 сделок почти во всех отраслях промышленности во всех областях страны. Наработать такую же инфраструктуру и опыт за год-два невозможно. Наше конкурентное преимущество как раз и заключается в том, что мы можем делать такой deal sourcing, который другим пока недоступен.
В принципе есть три способа deal sourcing: bottom-up, top-down и за счет того, что бизнесмены сами приходят с предложением сделок. Способ top-down осуществляется нашим аналитическим отделом, рассматривающим конкретный сектор, анализирующим все предприятия, находящиеся в нем, и отсеивающим через наш фильтр компании, которые могут быть нам интересны. Способ bottom-up возможен только тогда, когда есть специалисты, постоянно работающие на рынке. У нас есть брокеры и дилеры, работающие по всей стране и знающие ситуацию в конкретный период. Если планируются либо заключаются какие-либо сделки, предприятие пытается найти инвестора (постоянно находящиеся на рынке специалисты в курсе этого) и появляется возможность использовать способ bottom-up для сделок, которые приходят с рынка. Третий способ очень близок к bottom-up, однако носит более рекламный характер. Например, если private equity-фонд объявляет, что им интересны определенные сделки, то клиенты начинают приходить «по объявлению». Существенная разница между bottom-up и объявлением заключается в степени активности. В первом случае привлекаются специалисты, которые целенаправленно и активно ищут сделки (в нашей компании таких сотрудников пять), во втором – присутствует только объявление, что фонду интересны те или иные сделки. Эти три способа являются основными в поиске подходящей для сделки компании.
Кто ваши основные конкуренты в Украине?
Это российские бизнесмены и крупные предприятия, активно скупающие украинскую промышленность. После них идут местные украинские бизнесмены, тоже активно скупающие компании. Затем – крупные западные private equity-фонды, пытающиеся зайти в Украину. Они либо успешно заключали сделки в Восточной Европе, либо рассматривают Украину как потенциальное поле для своей деятельности. Кроме трех основных конкурентов, следует выделить украинские private equity-фонды. Они в меньшей степени конкурируют с нами, поскольку размер рассматриваемых сделок находится в разных диапазонах.