Нынешний кризис назван финансовым и экономическим по привычке – по своим истокам он цивилизационный.
Кризиса, подобного нынешнему, раньше не было и не могло быть.
Традиционные кризисы имели предсказуемую цикличность, в них были заведомо заложены понятные механизмы экономического оздоровления.
Каждый кризис сопровождался разрушительным созиданием. То есть, очищая экономику от слабаков и давая простор сильным, он оборачивался в конечном итоге обновлением.
В сегодняшней ситуации этого недостаточно, поскольку нынешний кризис радикально отличается от всех предыдущих. Он экономический только по антуражу, по формам проявления. Главное же в том, что под оболочкой скрыты более глубокие процессы, которые сжато можно охарактеризовать как конкурентное соперничество цивилизационных ценностей разных миров. В ходе подобной конкуренции слабеющий, но еще главенствующий западный мир стремится затормозить свое падение, прибегает к изощренным способам продления своего лидерства. Провал таких попыток самозащиты как раз и проявляется через нынешний финансовый кризис.
Попытка сдержать цивилизационные сдвиги уже имела место, причем тоже через кризис. Но тогда он работал на теперешних мировых лидеров, поэтому был желанным. Это было в 1997-1998 гг. Тогда кризис тоже назвали финансовым. Выглядело все таким образам, будто страны Азии оказались самыми уязвимыми и поэтому рухнули. Успешный Запад оказался почти не затронутым.
Больной слон теперь живее всех живых
В течение трех-четырех лет азиаты из кризиса выкарабкивались, причем достаточно успешно. Одновременно воспрянул еще один конкурент западного мира, оказавшийся в этой ипостаси самым главным, – Китай. Будучи покалеченным маоистами, он не подавал признаков жизни, и его, как больного слона, почти сбросили со счетов. Но оказалось достаточно прихода Дэн Сяопина и смены модели развития, чтобы Китай стал совершенно другим. Главное, что Дэн Сяопин сделал, можно описать тремя словами: возрождение восточных ценностей. Дэн разблокировал конфуцианство, загнанное при Мао Цзэдуне в подполье, поощряя распространение буддизма и даосизма. Эти три течения, дополняя друг друга, дали синергетический эффект, обеспечивший Китаю фантастическую успешность.
Как оказалось, достаточно было сменить политику «забвения» традиционных ценностей на лояльное к ним отношение, как сразу же и «внизу», и «наверху» была воссоздана энергия созидания. Та же компартия из орудия административного принуждения превратилась хотя и в жесткого (что в переходный период неизбежно), но вместе с тем мудрого и гибкого руководителя. Китай стал не только расти, а и ускоренно развиваться.
Какое отношение все это имеет к нынешней мировой драме? Непосредственное.
В основе всех эпохальных событий всегда лежат механизмы ценностного влияния. Причина такой результативности ценностей культуры (они же ценности цивилизационные) коренится в том, что они не есть нечто поверхностное. Это глубинные основы судеб народов и стран, а значит – поведенческого стереотипа всякого человеческого сообщества. Например, вспыхнувшие яркой звездой в VII в. ценности ислама вскоре обернулись триумфальным завоеванием мусульманами более чем половины Евразии. В свое время Англия именно благодаря воцарению ценностей протестантизма стала «владычицей морей», великой колониальной державой и мастерской мира. А переселенцы-пуритане вдохнули мощь в зарождавшиеся Соединенные Штаты.
Но ценности могут переживать разные состояния – они могут вдохнуть в народ созидательную одержимость, а могут и деградировать, расширяя пространство деструктивных процессов, упадка духа и разложения.
Но если когда-то деградация ценностей просто делала страну легкой добычей агрессивных соседей (например, Египет, Древний Рим, Древняя Греция), то ныне ценностный перепад, происходящий в планетарном масштабе, формирует глубинные основы для перемен, вызванных мировым финансовым (а затем и экономическим) кризисом.
За утерей ценностей началось разрушение фундамента 
Нынешний кризис связан с перерождением протестантских (по факту – западных) ценностей. Ценности протестантизма – это рационализм, индивидуализм, самосовершенствование, постоянное стремление к успеху и жажда переделать мир на свой лад; и, что особенно важно в нашем случае, – богоугодность обогащения при условии личной бытовой скромности.
В последнее время на смену этим ценностям пришли, прежде всего в США, деградационные ценности потребительства.
Потребительство – это ажиотажная гонка за вещами, престижность непрерывного обновления вещей и жилья. Культ потребительства, подстегиваемого демонстрационным эффектом, охватил наряду с элитой и простой народ. Жить скромно стало непрестижным, а тот, кто излишества себе позволить не может, стал выглядеть по меньшей мере неуспешным.
При оценке природы нынешнего кризиса его связь с потребительской моделью как бы не фиксируется, начало кризиса и его развертывание связывается лишь с ипотекой. Такая ограниченная трактовка для США, конечно же, выгодна, поскольку она затушевывает главное – патологическое перерождение самой этой страны. А немедленное перебрасывание пламени финансового пожара с США на всю планету обусловлено выходом потребительства «за берега» и облачением его в долговые формы.
Американские долги давно вышли за пределы страны и стали не только «достоянием» всего народа, но и главным объектом ажиотажно-спекулятивного обогащения стран и корпораций. Они же, эти торгуемые долги, стали фактором надувания и разрыва пузырей, чем «славится» нынешний мировой кризис.
Посредством зарплат, определяемых ростом производительности, проблемы потребления решаться уже не могли. Выход был найден в компенсации нехватки средств долгами, которые, в свою очередь, покрывались (из-за нехватки у США собственных средств) не только традиционным печатанием долларов, но и внешними заимствованиями, основанными, как это ни парадоксально, в основном на продаже на внешних рынках внутренних долгов.
Конечно, плутовство в виде продаваемых долгов Америкой маскировалось. Так, посредством страхования через хеджфонды долговые обязательства обретали статус производных финансовых инструментов – деривативов, – которые после двух, трех и более перестрахований и перепродаж наращивали огромный снежный ком внешних страновых и корпоративных заимствований.
О том, насколько всенародным в США в последние годы стало долговое заимствование, свидетельствует тот факт, что свыше 40% американских семей тратили больше денег, чем зарабатывали. В среднем же каждый американец на каждый доллар, полученный в виде зарплаты, тратил $1,2. Как следствие – «пузырь» и дефолт, которые каждый как бы строит сам для себя. Естественно, что в такой ситуации единственным способом поддержания равновесия между спросом и предложением оказался долг. Он стал нужным и для поддержания рентабельности корпораций, и для реализации импортных потребительских товаров, что связано с улаживанием внешних долгов. То есть долговая экономика обрела статус объективно задаваемой.
Рост ипотечных ценных бумаг (где размножались деривативы) был пугающе стремительным. Если в 2004 г. эти долги укладывались в $8 трлн., то в 2007-м они достигли $46 трлн., что втрое превышало ВВП США. Что касается общей стоимости деривативов, то она составляет по разным оценкам от 530 до $600 трлн. Это притом, что мировой ВВП составляет $58 трлн. в год.
Нужен тот, кто вовремя воскликнет: «А король-то голый!»
Поразительны не только масштабы непомерно раздутых ценных бумаг, выдаваемых за богатство планеты. Поражает отсутствие своевременных предупреждений и протестов со стороны «продвинутого человечества». На планете не нашлось мальчика, который закричал бы: «А король-то голый!». Понадобился бикфордов шнур в виде американского ипотечного кризиса, чтобы лопнувший пузырь сдетонировал в масштабе всей планеты и человечество узнало о том, что доля реального богатства ничтожно мала сравнительно с виртуально-финансовым блефом.
Актуален и вопрос о мировом статусе Соединенных Штатов. Уже звучат прорицания, что США заканчивают свое историческое развитие как империя долга. Многое здесь зависит от того, останется ли доллар мировой резервной валютой. Это не исключено, поскольку многие страны, особенно Китай, – главный владелец долларов и экспортер потребительских товаров в США – заинтересованы в монетарном преимуществе Америки. Нет сомнения и в том, что за Америкой останется и мировое технологическое превосходство, и лучшие в мире университеты, и недосягаемая пока военная мощь, и высокая ресурсная обеспеченность.
Но как быть с потребительской моделью? Для ее пролонгирования условий уже не будет. Человечество, теперь уже прозревшее, подобного финансового мошенничества не допустит. Но и возрождение когда-то победоносных пуританских ценностей маловероятно. Это Восток, с его извечной интравертностью (господством духа над материей), выходит из гибельных ситуаций посредством ренессанса ценностей. Западный же человек, с его врожденной экстравертностью, к реанимированию прежних ценностей заведомо не склонен.
Но самое существенное в другом: еще до нынешней мировой финансовой катастрофы, спровоцированной Америкой, в самих Соединенных Штатах были сделаны прогнозы о смене лидерства на мировой арене. Похоже, именно цивилизационный фактор окажется решающим в переменах на пьедестале. И это тем более вероятно, что ценностно возрождающийся Китай стремительно возводит сам себя на вершины мирового лидерства.
Надежда на возрождение западных ценностей есть Источник: радио «Эхо Москвы».
Фрагменты инаугурационной речи Барака Обамы
Наша экономика серьезно ослаблена вследствие алчности и безответственности отдельных лиц, а также из-за нашей общей неспособности сделать трудный выбор и подготовить народ к новым временам.
Начиная с сегодняшнего дня мы должны собраться и начать перестраивать Америку.
Работа найдется для каждого. Состояние нашей экономики диктует необходимость действовать быстро и решительно. Так мы и будем действовать – не только ради создания новых рабочих мест, но и для того, чтобы заложить фундамент нового экономического подъема. Мы построим дороги и мосты, линии электропередач и системы телекоммуникаций, питающие нашу экономику и связывающие нас в единое целое.Сделаем так, чтобы наука вновь заняла подобающее место в обществе, и применим самые современные технологии, чтобы повысить качество здравоохранения и понизить его стоимость. Мы заставим землю, солнце и ветер служить нам, приводя в движение моторы наших автомобилей и станки наших заводов. Преобразуем наши школы и университеты, чтобы они удовлетворяли требования новой эпохи.
Те из нас, кто несет ответственность за расход государственных средств, будут находиться под постоянным контролем с тем, чтобы деньги тратились разумно, дурные привычки исчезали, а дела вершились при свете дня, потому что только в этом случае можно восстановить необходимое доверие между народом и правительством.
Переживаемый кризис напомнил нам, что без должного надзора рынок может вырваться из-под контроля и что нация не разбогатеет, если будет поддерживать лишь преуспевающих. Экономическое процветание всегда определялось не только объемом национального валового продукта, но и тем, насколько процветает общество в целом; оно также зависело от нашей способности открыть возможности каждому, кто проявляет стремление преуспеть, и не из благотворительности.
Лидерам, которые стремятся посеять семена конфликта или обвинить Запад в проблемах, существующих в их странах, мы отвечаем: ваши народы будут судить вас по тому, что вам удалось создать, а не разрушить. Те, кто держится за власть с помощью коррупции и лжи, путем подавления несогласных, – знайте, что вы окажетесь за бортом истории. Но если вы готовы разжать кулак, мы готовы протянуть вам руку.
Ценности, от которых зависит наш успех, – трудолюбие и честность, отвага и справедливость, терпимость и интерес к миру, преданность и патриотизм – известны нам давно. Это – подлинные ценности. Они были той движущей силой, которая обеспечивала прогресс на протяжении нашей истории. Нам нужно вернуться к ним. Необходимо, чтобы настала эра ответственности, ответственности каждого гражданина Америки перед самим собой, перед страной и миром.