25 августа президент Владимир Зеленский назначил Григория Галагана командующим Сил специальных операций.
«Будет больше провокаций от пророссийских боевиков, поэтому и командование, и личный состав ССО должны больше работать над их недопущением и превентивными мерами», — отметил глава государства.
Галаган – генерал-майор в запасе, который на протяжении 12 лет служил в Крыму, и в итоге остался верен Украине. Пять лет он провел на фронте, где создал и возглавил секретное подразделение ЦСО «А», занимал должность замминистра по делам ветеранов и служил в Командовании ССО начальником Штаба.
В апреле 2015 был ранен при выполнении боевого задания. За героизм награжден орденом «За мужество» III степени и орденом «Богдана Хмельницкого» III степени.
До 2019 года новый командующий ССО был засекреченой личностью. Первое публичное интервью он дал «Цензору». Рассказываем, что Галаган думает об аннексии Крыма, верности Украине и войне с Россией.
О работе над собой
Я, как и многие украинцы, больше общался на русском, но в последнее время начал говорить исключительно на украинском. И это мне очень нравится! Теперь даже в телефоне у меня нет русского, сообщение пишу тоже на украинском. Во всех вопросах совершенствования своей жизни нужно начинать с себя.
О работе в Крыму
На полуострове формировалось подразделение, тогда еще главного управления «А» СБУ, потому что была определенная угроза национальной безопасности именно в этом регионе. Самое интересное, что ее ожидали не со стороны России, предрекали экстремистские движения со стороны мусульманского мира, поэтому по указанию тогдашнего президента Леонида Кучмы было создано одно из управлений подразделения «А».
Я стал участником нового проекта, прошел в нем все ступеньки. У меня уже был опыт работы спецподразделения, видел, как работает система на низком уровне. Поэтому мне было понятно, как строится такая система с нуля. Со временем стал заместителем начальника отдела, исполнял обязанности начальника отдела.
Об аннексии полуострова
За 12 лет моей жизни в Симферополе никто об аннексии вообще даже не думал. Хотя, теперь я вижу, что недостаточно проводилась государственная политика со стороны Украины в отношении Крыма. Потому что одна украинская школа на весь полуостров – мало. Там работало много русских фондов, неправительственных организаций. Они, видимо, и проводили свою работу, но это не ощущалось.
У нас в подразделении процентов 60-70 приехали служить с центральной Украины. Уезжая, я спрашивал тех, кто решил перейти на сторону России: а что вы будете делать с родителями, кто их будет прятать? Все улыбались, не было понимания, что взорвется конфликт такого уровня, такого масштаба.
У нас был очень дружный коллектив, мы много отдыхали семьями. Некоторые жены военнослужащих даже не говорили по-русски, исключительно на украинском. И они остались там! Думаю, тогда их к этому вынудила информационная политика, которая активно проводилась в Крыму.
Плюс наш руководитель – генерал-майор Котовский – завел в наше подразделение на общее совещание генерала ФСБ. Измена была на высшем уровне… Это был специалист по переворотам. Он провел беседу, часа два рассказывал, сколько спецназовцы будут получать, как в России все хорошо. В поддержку этому на полуострове бесплатно раздавали газету «Вести», в которой четко расписали зарплаты, пенсии, которые будут получать по РФ. Все расчеты были вдвое больше, чем люди получали на тот момент. Многие ребята отреагировали именно на зарплату.
О верности Украине
Я выезжал с полуострова через Перекоп. В бусе, который тогда у меня был, рядом на переднем сиденье сидела жена с трехмесячным сыном на руках, у нее стояла клетка с двумя попугаями, сидели наши коты, а сзади на сиденьях лежала бабушка, за которой мы ухаживали. Она жила в Симферополе, была одинокой. И когда мы раззнакомились, предложила, чтобы мы за ней ухаживали, а после ее смерти нам бы остался ее домик. Мы согласились. Нам нравилось жить в Крыму, планировал там служить до пенсии… Когда понял, что полуостров аннексируют, рассказал все бабушке и сказал, что забираем ее с собой. Как мы могли ее, одинокую, бросить? На тот момент мы ухаживали за ней уже семь лет, она стала частью нашей семьи. Так все вместе и уехали.
В Перекопе уже стояли бывшие сотрудники «Беркута», которые уже перешли на сторону России, с которыми неоднократно ранее работали вместе на совместных мероприятиях. Мой бус они не проверяли. Спросили «Вы в Украину?» с непонятным, растерянным выражением лица. В них явно было уважение к тому, что мы остались верны своей стране.
О войне
В апреле 2014 года впервые в Донецкую область поехали наши ребята. И вскоре там погиб наш первый боец с Полтавщины, Геннадий Беличенко. А потом 5 мая в бою погибли Александр Анищенко и Руслан Лужевський. С Русланом мы вместе совершали прыжки с парашютом, стреляли, тесно общались… Он попал в засаду под Семеновкой… Это меня очень возмутило и разозлило. Хотелось что-то делать. Я вышел на работу на должность инструктора. Начал ездить в ротации, готовил ребят, потом ездил уже вместе с ними. И при формировании нового подразделения в районе АТО стал одним из его организаторов, а в 2015 возглавил и служил там до последнего времени.
Подразделение Центра специальных операций «А», который был создан – это мотивированные люди, добровольцы, потому что брали всех только на добровольной основе из различных подразделений Украины. В основном, из СБУ, но были бойцы из Нацгвардии, десанта, пенсионеры возвращались на службу. Когда впервые увидел тех, кто вызвался служить, получил определенный шок. Ни навыков, ни умения спецназовского у большинства не было. Но война сделала свой вызов — людей не хватало, мы не могли проводить ротации. Поэтому начали быстро учить желающих. Думаю, нам все удалось. Я горд за подразделение. Это удачный проект, который был реализован благодаря именно творческому подходу к решению различных задач.
О боевом ранении
Это был последний день моей командировки, на следующий день должен был ехать на отдых. Мы получили информацию о выходе вражеской ДРГ, пошли смотреть места, где можно провести засаду. Это было под селом Майорское. Прошел одну растяжку, вторую. Осталось сделать пару шагов – и мы должны были вернуться, уже все было понятно. Но что-то меня дернуло – надо сделать еще пару шагов, что-то заинтересовало. Я опустился на колено и сначала почувствовал, а потом увидел на расстоянии вытянутой руки гранату. От моего движения отстрелился ее рычаг, поэтому встать у меня уже не было возможности. Ребятам крикнул: «Граната». Они попадали.
Когда же произошло. Развернулся к ней левым боком и думаю: вот чтобы она не сработала … Казалось тогда, что смогу пробежать сто метров, пока она взорвется. Как-то долго тянулись эти секунды до взрыва. Обломки вошли в тело с левой стороны. Хорошо, все живы остались, хотя на самом деле все могло быть хуже. Один из бойцов сразу начал четко отдавать команды, хорошо сработал, как и группа прикрытия. Я тогда это заметил. Рад, что обучение, тренировки зря не прошли … Я не мог двигаться. Мне наложили жгуты и вынесли оттуда.
С тех пор считаю 25 апреля своим вторым днем рождения. Кстати, на должность заместителя министра меня утвердили 24 апреля. Символично …
