Об этом сообщает Depo.ua со ссылкой на пресс-службу УИМ.
“Уходящий год показал, что мир вступил в переходный этап, когда старая международная система меняется на новую: формируются контуры нового мирового порядка, закладываются основы новых моделей социально-экономического развития, смещаются центры политического влияния, перераспределяется экономический вес. Новое десятилетие, что началось в 2020 году под знаком глобального системного перехода, получит свое не менее быстрое и бурное продолжение в 2021 году”, — заявили в Институте.
Отмечается, что этот переход будет характеризоваться несколькими крупными процессами, за которыми стоит наблюдать в последующие годы:
– Социальная радикализация постковидной среды;
– Политическая поляризация контр-элитной волны 2000-2010-х;
– Изменение глобального баланса сил;
– Эрозия традиционной евроатлантической архитектуры безопасности и ее производных геополитических конструкций;
– Кризис мирового лидерства из-за потери безусловной инициативы США;
– Разрушение региональных порядков, наследства эпохи после 1989 года.
В Украинском институте будущего утверждают, что кроме того, что эти тренды свидетельствуют об окончательном распаде привычной для нас международной среды, они же будут определять будущее новой системы, ее субъектов, баланс сил и принципы функционирования. От того, какие новые формы и черты приобретут мировые процессы, определенные выше, будет зависеть прогнозирования будущего международных отношений и места в них Украины.
“Влияние традиционных глобальных игроков, которые стояли у истоков современной международной системы (США, Россия, Великобритания, Франция, другие страны Западной Европы) ослабляется по ряду причин: кризис капитализма, отсутствие идеологического и философского основания под современной постмодернистской эпохой, антиглобалистские настроения, увеличение “долгового ярма”, накопление внутренних проблем, — говорится в сообщении.
В свою очередь, это выводит на авансцену новых игроков регионального и межрегионального уровней, которые имеют ресурсные возможности, свободу, инструментальную способность и доктринальную обоснованность бросать вызов старому строю и его правилам игры (Турция, Индия, Иран, Китай, ОАЭ, Саудовская Аравия, Польша и т.д.).
Главными факторами могущества государств сегодня является не численность населения, площадь территории или количество вооруженных сил. Как показала коронавирусная пандемия, решающим стали мобильность, адаптивность, изменчивость и скорость принятия решений. Из-за этого мир становится быстрее и непредсказуемее, долгосрочные стратегические решения принимаются все сложнее, уступая тактическими временными союзами, которые базируются не на ценностях или идеологическом единстве, а на ситуативных интересах прямо здесь и сейчас.
С одной стороны, это позволяет государствам оперативно меняться и быстро адаптироваться под новые условия, но с другой стороны — “убивает” возможности для формирования долгосрочных интересов и решений, ослабляет атмосферу доверия. Многосторонняя коллективная дипломатия уступает более простым двусторонним схемам сотрудничества, “круговым союзам”, когда партнеры могут меняться каждый год в зависимости от национальных потребностей государств.
Легитимность политических режимов также становится темой для обсуждения в последующие годы. Коронавирусная пандемия, которая вызвала взрыв конкуренции между различными моделями организации общества и государственного управления, продемонстрировала, что старые правила, которые определяли легитимность и приемлемость того или иного политического режима в стране, больше не актуальны. Верховенство права, демократические практики, конституционный либерализм, система сдержек и противовесов уже не являются чертами, которые свидетельствуют об однозначной способности государства.
Примеры Китая, Индии, Турции, Ирана, Венгрии, Руанды и других стран, которые соревнуются за право навязать свою модель развития другим, доказывают, что мировое сообщество еще не готово создать единую основу для гармоничного сосуществования. Существующие на сегодня характерные признаки политической организации общества, в основе которых либеральные ценности и демократический строй, в будущем перестанут быть безусловными доказательствами легитимности, правильности или могущества государств”, — отмечают в Институте.
При этом отмечается, что внешняя политика Украины по результатам 2020 года не преодолела свои основополагающие проблемы, которые во многом связаны со внутриполитическими процессами:
– Провинциальность украинской политики — смысловая ограниченность, закостенелость государственных институтов, закомплексованность в принятии решений, неуверенность в собственном пути;
– Рефлексивность внешнеполитической деятельности — хронический режим “пожарной команды” относительно внешних ситуаций, которые возникают всегда “неожиданно”;
– Близорукость внешней политики — неспособность производить долгосрочные планы действий и навязывать повестку дня;
– Культура политической безответственности — нечеткость иерархии принятия решений, отсутствие наказания, размытость критериев оценки работы, рассинхрон во взаимодействии государственных органов.
“Новая власть во главе с Владимиром Зеленским не смогла сформировать новый внешнеполитический курс и решила держаться за старые, но проверенные истории: сохранение стратегической ставки на ЕС НАТО, развитие отношений с Турцией через сотрудничество в сфере ВПК и торговли, поддержание ограниченных политических контактов с Польшей, сохранение статус-кво на всех существующих направлениях. Хотя такой курс и сохранил внешнюю политику Украины на минимально стабильном уровне, нельзя сказать, что он улучшил международные позиции Украины. Даже наоборот — Украина переживает внешнеполитическую стагнацию.
Переходный этап международной системы пока складывается не в пользу Украины. Ключевыми процессами, которые будут влиять на дальнейшие позиции Украины в 2021 году, ситуация с урегулированием конфликта на Донбассе, начало управляемого политического транзита в России до 2022 года, постковидное экономическое восстановление, вероятная реконфигурация политической власти в Киеве, обстановка на мировых сырьевых рынках, стабильность политической системы и темпы упадка постсоветской региональной архитектуры безопасности.
Кроме того, стоит также заметить, что дополнительно на Украину будут влиять и процессы, связанные с политическим кризисом в Беларуси, вероятное решение замороженного конфликта в Приднестровье, турецко-российские договоренности по Ближнему Востоку и Кавказу, а также глобальные переговоры между Россией, США, Европой и Китаем.
Коронавирусная пандемия резко оборвала политические и дипломатические контакты между странами. Многие государства погрузились в свои внутренние проблемы, и Украина не является исключением.
Европейское направление развивается слабо и не очень активно. В ЕС заняты преодолением внутреннего кризиса, распределением средств на восстановление экономики, стабилизацией политического дискурса, решением проблемы миграции, сдерживанием китайской экспансии и американского протекционизма.
За последние годы Украина перешла в разряд незначительных внешнеполитических вопросов Евросоюза. Украину рассматривают через призму двух важных процессов, имеющих значение для европейцев — конфликта на Донбассе и отношения с Россией. У Украины до сих пор нет ни одной инициативы, которая касалась бы широкого понимания урегулирования конфликта на Донбассе с серьезным обсуждением проблем гуманитарного, социально-экономического, юридического, имущественного, земельного, образовательного вопросов на оккупированных территориях и аспектов их потенциальной реинтеграции. Вместо этого, единственное, что часто прорывает информационное пространство — это одинокие провокационные тезисы об организации местных выборов на оккупированных территориях, совместные патрули с боевиками, создание свободной экономической зоны, полной амнистии и тому подобное. Поэтому и повестку дня на переговорах формирует не Украина, а наши западные партнеры, которые иногда занимают даже более “проукраинскую” позицию, чем сама Украина, как это было в примере с ситуацией вокруг создания Консультативной комиссии в пределах ТКГ весной 2020 года.
Отношения Украины с Россией также лишены системности и конкретики. В условиях войны, в Украине практически отсутствует целостная и многосторонняя экспертиза относительно России: внутренних процессов, состояния экономики, санкционного давления, планов на будущее. Это делает Украину уязвимой перед любыми потенциальными политическими маневрами, которые реализует Российская Федерация с разных сторон для получения политических и дипломатических преимуществ: на уровне “Нормандской четверки”, на переговорах в Минске, в двустороннем диалоге с Францией или ФРГ, на Ближнем Востоке или в Африке и тому подобное.
Украина в 2020 году не продвинулись с вопросом деоккупации Крыма, хотя и начала переговоры о создании “Крымской платформы”. Правда, пока неизвестно, каким образом будет действовать эта структура и какие у нее будут функции, в том числе в принципиальных для Украины вопросах: нарушение права человека в Крыму, подача воды на полуостров, санкционное давление.
В США предвыборная кампания создавала токсический фон для резких шагов в американо-украинских отношениях, особенно после скандальной истории с импичментом Дональда Трампа, которая завершилась накануне пандемии в феврале. Непонимание внутренних процессов в США помешало Украине осознать сущность кризиса глобального гегемона, которая является характерной чертой кризиса старого мирового порядка. Отсутствие в Украине полноценной способности сформировать собственный функционал в отношениях с США и навязать его, невозможность перевести наши отношения в деловую среду снижает авторитет страны и ставит ее в статус подчиненной Вашингтону. Инструментально-смысловая пустота, что является характерной для отношений Украины и США, которые зациклены на тех же ограниченных категориях сферы безопасности, привела к маргинализации украинского направления во внешней политике Белого Дома. Поэтому симптоматично, что на шестом году войны Украина и США говорят на том языке и теми же фразами, что и в 2014 году.
Отношения Украины с Китаем, к сожалению, ухудшились. После нескольких неприятных скандальных историй с контрактами насчет зерна и завода “Мотор Сич”, в Пекине не уверены, что Украина способна придерживаться старых контрактов и своих обязательств. Ухудшение репутации привело к несерьезному восприятию Китаем украинской власти, а это препятствует нормальной коммуникации. Бинарность глобального мышления, которую иногда демонстрируют представители Украины ( “Запад против Востока”, “США против РФ”, “демократическое добро против диктаторского зла” и т.д.), а также склонность экстраполировать свою внутреннюю ситуацию на внешнюю политику (что показывала риторика вокруг протестов в Гонконге), также повлияла на эрозию китайского и, шире, азиатского направления внешней политики Украины.
Остальные направления — Ближний Восток, Латинская Америка, Африка, Юго-Восточная Азия — остаются полем возможностей для Украины. Исключением является Турция, с которой Украина в этом году усилила сотрудничество в области ВПК и увеличила товарооборот.
Учитывая вышеописанные глобальные тенденции, внешнеполитическая стагнация и международная маргинализация Украины — это серьезный риск для страны, которая находится в состоянии войны и имеет слабые политические и социальные институты и неэффективную экономику. Несистемность отношений с ключевыми глобальными игроками, отсутствие Украины в различных региональных инициативах и проектах, непонимание собственного функционала в международных взаимоотношениях приведут к тому, что Украина окажется на периферии внешней политики большинства ключевых игроков. В таком случае, нам будет сложно рассчитывать на однозначную и сильную поддержку внешних партнеров.
Переходный этап международной системы пока складывается не в пользу Украины. Ключевыми процессами, которые будут влиять на дальнейшие позиции Украины в 2021 году, является ситуация с урегулированием конфликта в Донбассе, начало управляемого политического транзита в России до 2022 года, постковидное экономическое восстановление, возможная реконфигурация политической власти в Киеве, обстановка на мировых сырьевых рынках, стабильность политической системы и темпы упадка постсоветской региональной архитектуры безопасности. Кроме того, стоит также заметить, что дополнительно на Украину будут влиять и процессы, связанные с политическим кризисом в Беларуси, вероятным решением замороженного конфликта в Приднестровье, турецко-российскими договоренностями по Ближнему Востоку и Кавказу, а также глобальные переговоры между Россией, США, Европой и Китаем”, — заявили в УИМ.
Напомним, 17 декабря Украинский институт будущего представил прогноз на 2021 год.
