Создавая шедевры искусства, принято выходить за границы культурных стереотипов, но для начала необходимо, чтобы они существовали.
13 апреля 2006 г. в широкий прокат в Украине выйдет приключенческий триллер «Штольня» (режиссер Любомир Кобыльчук-Левицкий, продюсер и оператор Алексей Хорошко), сделанный у нас в стране, нашими гражданами, за наши деньги. В то время как новости о создании «оранжевых блокбастеров» (как известно, на данный момент их три) похожи на репортажи с продолжающегося празднования революции, информация о съемках первого украинского триллера вызывает гораздо больше ассоциаций, связанных с кино. Тривиальная на первый взгляд кинематографическая задача — снять качественный, приключенческий фильм, который будет интересно и местами страшно смотреть — в условиях современной Украины выглядит как уникальный проект. Самоокупаемое коммерческое кино для нас пока что экзотика — отечественный кинематограф страдает финансовой одышкой. Каннский успех Игоря Стрембицкого («Золотая пальмовая ветвь» за фильм «Попутчики») длится всего 10 минут и снят на бракованной «Свеме» (так поневоле возникают спецэффекты). Ввиду этого покупка для 80-минутной украиноязычной «Штольни» пленки Kodak super 16 мм выглядит как подвиг.
Украинский кинематограф страдает финансовой одишкой и инфраструктурным истощением.
Говорит Денис Иванов, выступающий со-продюсером фильма со стороны компании «Артхаус трафик»: «Данный фильм примечателен всем. Для украинского кино сейчас это фактически «Прибытие поезда». Нет шансов, чтобы это было неуспешно. Слишком долго здесь не было своего кино, чтобы фильм, рассчитанный «на своих» («украинский приключенческий триллер»), не вызвал интереса».
В интервью «&» продюсер картины Алексей Хорошко детализировал рыночные и культурные составляющие проекта.
Когда закон перехода количества в качество работает
«&»: Бюджет «Штольни» — 4 млн. грн. Как можно оценить указанную сумму? Много это или мало?
А. Х.: В масштабах Украины — много. В контексте мировом — мало, потому что малобюджетными считаются фильмы до $10 млн. Но на самом деле такой суммы было достаточно для того, чтобы сделать историю, которую мы придумали.
«&»: Насколько рискованно вкладывать подобные деньги в украинское кино?
А. Х.: Если ориентироваться на сборы тех голливудских фильмов, которые находятся у нас в прокате, бюджет 4 млн. грн. — это очень большой риск. Сравните: для проката в Украине выпускается обычно 50-60 копий, в России, например, их уже 300-400. Так что если бы «Ночной дозор» снимался с расчетом на украинский рынок, он собрал бы на порядок меньше и наверняка не окупился бы. Огромные бюджеты голливудских фильмов во многом объясняются тем, что в США около 5 тыс. кинотеатров, а прокат обычного фильма требует 3-4 тыс. копий. Будет у нас столько кинотеатров, будут и такие суммы. Мы же на сегодняшний день имеем около 200 залов. Ситуация плачевная. Но тем не менее вкладывать деньги в постройку кинотеатра или развлекательного комплекса, где кино становится одним из видов досуга, выгодно. Потому что здесь встречаются два источника денег — кино и недвижимость.
«&»: И количество перерастает в качество?
А. Х.: Да. Больше залов — больше конкуренции. В настоящее время, когда в Киеве 20 кинотеатров и все показывают «Кинг Конга» или «Гарри Поттера», выбор зрителя определяется не репертуаром, а тем, где кинотеатр расположен, где лучше игровые автоматы или вкуснее молочный коктейль. Надо выйти хотя бы на количество 500-600 залов, тогда кинотеатры начнут конкурировать репертуарами, будут более заинтересованы в национальном продукте. Потому что в любом случае свои темы, родная обстановка всегда больше трогают и потенциально более конкурентоспособны.
Когда бытие определяет бюджет
«&»: Какой цифрой, по-вашему, можно выразить безрисковый кинобюджет для Украины?
А. Х.: Чтобы более-менее нормально чувствовать себя после кинопроката, по моим подсчетам, надо снимать кино за $100 тыс. При хорошем стечении обстоятельств, интересной истории и правильном подходе обычный фильм может собрать, как мне кажется, $400 тыс. Половина этих денег остается в кинотеатрах, а вторая делится между дистрибьютором и производителем. Обычно тоже пополам. Продажа на видеоносителях приносит очень маленькие деньги из-за пиратства. Только при большой рекламной кампании можно из этого что-то выжать, как в случае с фильмом «9 рота». Телевидение — тоже дает немного. Продажа двух-трех показов на общенациональном телеканале может принести $20-40 тыс. То есть рассчитывать нужно на $100 тыс., но это очень маленькие деньги, чтобы снимать кино.
Триллер «Штольня» создан в Украине, ее гражданами, за ее деньги, о ее людях.
«&»: Можно ли увеличить сборы за счет зарубежного проката?
А. Х.: Разумеется. Сейчас мы разослали около 50 дисков с предварительно смонтированным фильмом различным кинокомпаниям, которые могли бы с нами сотрудничать в плане зарубежного проката, видеодистрибуции или телетрансляции. Ждем ответов. Мировая дистрибуция для нашей страны — тоже совершенно новая область деятельности.
«&»: Наверняка читателям «&» было бы интересно более детальное описание технологии вложения средств, структуры затрат и другая информация о фильме.
А. Х.: Интерес понятен. Но мы хотели бы эту информацию подержать некоторое время в тайне. Тем более что пока не закончен весь цикл — это пустые цифры. Рано или поздно все станет ясно, и мы с удовольствием об этом расскажем. Затем кто-то из инвесторов, может, засомневается и подумает, почему бы и нет? Я сказал бы, что на сегодняшний день данный проект не столько коммерческий, сколько презентационный, опытный. И интересен как зрителям, так и производителю.
Когда искусство и деньги соединимы
«&»: Как вы думаете, почему в Украине до сих пор не было снято кино для широкого кинопроката?
А. Х.: Не было тех людей, которые понимали бы, каким должно быть кино в Украине и для кого оно должно было быть сделано. Раньше государство выступало идеологическим заказчиком фильмов. Режиссер имел выбор: либо принять систему, которую предлагал Советский Союз, и самовыражаться в ее рамках, либо быть отдельно от системы и тогда доминировать как автор. Сейчас и один, и другой вид кино, снятые по этим правилам, малоинтересны. Идеология отошла, и не каждый может понять автора по субъективным причинам или в силу незнания языка киноискусства. В то же время в мире существовал иной кинематограф — коммерческий. Продюсерское кино. Эти фильмы рассчитаны на зрителя, и он деньгами голосует за свой выбор. Мы изначально пытались создать фильм, который был бы интересен в первую очередь зрителю.
«&»: Какие принципы закладываются в понятие «продюсерское кино»?
А. Х.: Это коммерческое кино, где главным заказчиком выступает продюсер, понимающий, что хочет зритель, и способный собрать воедино всех необходимых людей для реализации проекта. А на выходе получить продукт, который будет интересно смотреть. Мне кажется, на сегодняшний день на фильмы, подобные нашему, спрос сформировался. Люди познакомились с американским кино, увидели новый российский кинематограф, и мы решили, что должно быть и наше украинское коммерческое кино.
«&»: Не скажет ли зритель, что это калька с Голливуда?
А. Х.: Уверен, что нет. События фильма основаны на нашей истории. Наши актеры, природа, наши интерьеры — там все наше. Какие-то ассоциации, возможно, будут найдены с голливудскими картинами, потому что мы пытались снять красивый и изобразительный фильм. И конечно, есть рамки жанра, которых мы строго придерживались. Мы решили не экспериментировать, не смешивать жанры и выбрали триллер. Он абсолютно не свойствен украинскому кино изначально, а мы ориентировались на создание нового продукта. Почему бы и нет? Может быть, Украина будет славиться своими триллерами.
«&»: Как вы себя чувствуете в современном украинском кинематографе?
А. Х.: Я себя чувствую отдельно идущим. У зрителя должен быть выбор. Хорошо, если у нас в стране будет каждый год сниматься 15-20 фильмов, и дай бог, чтобы пять из них оказались действительно стоящими. Тогда это будет удача, тогда кинематограф начнет работать. Станем узнавать на улице своих актеров, забурлит в конце концов какая-то культурная жизнь. Потому что сейчас у нас она клубно-фуршетная, закрытая. Нет выхода на широкую публику.