Реальное отношение к инвесторам в Крыму ставит под вопрос возможность развития полуострова как преференциальной инвестиционной зоны.
Вячеслав Юткин, представитель «Национального резервного банка» (РФ) в Украине
Ориентируясь на опыт развития рекреационных зон, имеющих общие черты с Крымом (таких как Турция, Болгария, Греция), нельзя недооценивать значение фактора лояльности к инвесторам в регионе. Государство, стремящееся привлечь иностранные инвестиции в преференциальные зоны, должно идти на любые уступки и льготы, чтобы получить необходимые финансовые вливания. Но в Украине инвестиционная политика является естественным испытанием инвесторов на выживание. В случае с Крымом остаются только самые упорные корпорации, которые не боятся трудностей и неопределенного будущего.
Проблема 1. Постоянно меняющееся инвестиционное законодательство не позволяет говорить ни о каком бизнес-плане
Пятый год наша группа инвестирует в Крым. И впервые за все это время мы получили прибыль от нашего гостиничного комплекса «Море» и «Миндальная роща» на уровне 9-11% (по разной методике подсчета). Казалось бы, достаточно хороший показатель для всего комплекса. Если не принимать во внимание тот фактор, что в прошлом году Украина опять поменяла правила игры, и все расчеты, основанные на международных методиках, полетели в никуда. Появился налог на прибыль, который на законодательном уровне был обещан только после пятого года работы комплекса. А отсчет шел с года окончания строительных работ и ввода объекта в эксплуатацию. Этот пункт работал согласно положению о территориях приоритетного развития. И вот новая налоговая нагрузка откинула реализацию бизнес-плана проекта, по меньшей мере, на четыре года.
Точно просчитывать, как это принято в цивилизованном мире, в случае с Крымом не получается. Думаю, это самое сложное место для инвестиций в Украине. Нельзя представить расчет, который дал бы основания говорить о рентабельности проекта и о выходе на какие-то показатели через определенные сроки. Конечно, все понимают, что гостиничный бизнес в классическом варианте выходит на хорошие показатели по крайней мере через 10-15 лет. А для Украины вообще (и Крыма в частности) с его сезонностью этот период может составить все 20 лет. Поэтому в разделе «Риски» появляется строка об особенностях Украины как территории, где законодательство в отношении инвесторов меняется так же часто, как и министры, а просчитать риски просто невозможно.
Стоит ли после этого удивляться, что заявления бывшего вице-премьера О. Рыбачука о $10 млрд. инвестиций в Украину за год после «оранжевой революции» оказались лишь мифом. Гораздо легче вести подсчет инвестиций по суммам, поступающим от продажи имущества бывшего СССР, как это делает Украина сейчас, чем создавать благоприятный инвестиционный климат.
Проблема 2. Нелояльная правовая система порождает неуверенность в своих правах
В законодательстве многих государств существует такое понятие, как «территория приоритетного развития». Иногда их называют иначе, но суть от этого не меняется. Я как инвестор хорошо понимаю, что без преференций Крым из весьма плачевного состояния, в котором находится сегодня, будет подниматься еще лет 100. Его сейчас в официальных документах нередко называют «депрессивной территорией». В любой стране мира подобное звучало бы смешно, но в Украине это — реальность. А как еще может называться регион, претендующий на звание всеукраинской здравницы, однако не имеющий современной инфраструктуры?
Вот, наконец, появились инвесторы, построили отельные комплексы, стали завозить уникальное оборудование. Тут возникает новая проблема: на таможне останавливают десятки машин с оборудованием, меняя правила ввоза. И так с любым проектом, который здесь реализовываешь.
В начале прошлого года мы столкнулись с попыткой государства забрать наш отельный комплекс под предлогом того, что мы не заплатили за деревья парка или мало заплатили за землю. Подняли документы купли-продажи, выяснилось, что каждое дерево оплачено. Но лихорадка эта продолжалась четыре месяца. В феврале в Алуште опять работает проверка из Генпрокуратуры. Значит, жди новых сюрпризов.
Следующей проблемой стала цена, по которой мы купили землю. Ее объявили слишком низкой. Мы заплатили $1,2 млн. за 7 га. Сам участок можно назвать сложным, рельефным, и 4 га вообще нельзя использовать из-за крутизны склонов. Учитывая этот фактор, в методике оценки земли применен соответствующий понижающий коэффициент. Всего в Алуште за весь период было куплено 98 участков. Наша цена за участок была самой высокой. Логично было бы вернуть и 97 других участков, чтобы оценить их заново. Мы предложили такое решение проблемы. Но государство было согласно перепродавать только нашу землю. Поэтому мы решили отстаивать свое право в суде. Какой опыт получает инвестор? Что Украина готова отбирать собственность у инвесторов, находя для этого все новые и новые оправдания.
Проблема 3. Бюрократизация и местная власть искусственно затягивают решение вопросов и снижают базовую рентабельность проектов «до нельзя»
Крым сложен для инвестиций еще и потому, что там как ни в каком другом регионе много бюрократических согласований, что вызвано в том числе и объективными причинами: особым подходом к экологии, повышенными требованиями санэпидстанций и т. п. В результате это увеличивает общее количество необходимых подписей и дает замечательную почву для «задушевных бесед» коммунальных и прочих служб с инвестором.
При получении разрешения на строительство ты уже прошел все круги ада. Но на этапе сдачи объекта тебе приходится проходить их повторно и сталкиваться с невероятным количеством искусственных зацепок, которые затягивают ввод объекта, случается, на 2-3 года. А это уже повод для штрафов, судов. Здесь и разговор другой, «особо доверительный».
Это серьезный удар по бюджету, потому что эксплуатация объекта отсутствует. И, разумеется, если он не введен в эксплуатацию, не подлежат возврату НДС, амортизации и т. д. По этой причине нам не возвращают НДС на сумму около 2 млн. грн., из-за чего мы судимся с налоговой инспекцией уже три года.
Вот и возникает еще одна специфическая особенность, присущая Крыму: рассмотрение любого вопроса на сессии в местных советах превращается в своеобразный договор купли-продажи, заключаемый накануне между инвестором и депутатами.
Проблема 4. Неотрегулированная процедура составления документов на инвестирование создает впечатление, что деньги никому не нужны
Без преференций Крым из весьма плачевного состояния будет подниматься еще лет 100.
Ровно год мы добиваемся права инвестировать 10 млн. евро в восстановление Театра им. Чехова. В сентябре 2005 г. выиграли конкурс на право реконструкции этого объекта. Планировалось, что храм искусства станет летней театральной площадкой всех стран СНГ. Идею предложила группа российских актеров, в частности А. Калягин. Мы приняли на себя обязательство, что в случае подписания договора к концу сентября отреставрированный театр откроется 1 июля. За проект заплатили уже $220 тыс. Турецкое архитектурное бюро — единственное в Европе, занимающееся только реконструкцией старых театров, — разработало уникальный проект восстановления театра, собрав по миру все архивы о нем. Но мы все еще не можем подписать документы и начать вкладывать деньги.
По словам нашего турецкого подрядчика, если бы кто-то собрался подарить турецкому государству миллион евро (даже не десять!), его бы через три дня пригласили в правительство, выстелили бы красную дорожку у самолета и все бумаги подписали прямо у премьера.
Проблема 5. «Плата за инвестирование»: проигрывают все
Считаю нереальным, чтобы в ближайшем будущем в Крым зашли, к примеру, американские или турецкие инвесторы. Они никогда не поймут, за что должны платить вне бухучета. И почему инвестор обязан платить за право инвестировать в страну. Да, в Украине существует плата за право инвестирования. И эта ситуация многих устраивает, потому что помогает без проблем обойти очередь желающих купить землю и не обращать внимание на проблемы крымских татар или экологию.
Приведу пример, подтверждающий мои слова. В феврале прошлого года мы участвовали в конкурсе, который объявил Фонд имущества Крыма, на приобретение старого санатория «Голубая волна». Санаторий расположен в Алуште. Мы предложили за объект 6,6 млн. грн. Участвовали пять компаний, наша цена была самой высокой. Вторая после нас компания предложила 5,3 млн. грн. и победила. Бюджет Крыма в итоге потерял 1,3 млн. грн. Может, об этом никто не знает? Отнюдь. Десятки наших жалоб в прокуратуру о нанесении ущерба госбюджету и дискриминации инвестора остаются без ответа. Впереди — новые суды.
Альтернативный инвестиционный регион Думаю, что у Карпат в отличие от Крыма есть все шансы стать инвестиционно привлекательным регионом. Во-первых, там низкий уровень коррупционности. Платежи если и есть, то они, как правило, так называемого благотворительного значения — на футбольную команду или на поддержку какой-нибудь школы. Это понятно, и я не знаю ни одного инвестора, который бы отказался. Кроме того, сезон там может быть гораздо длиннее, чем в Крыму. Ведь в Крыму он длится не больше 4-5 месяцев. А вот в Карпатах может достигать 10. Во-вторых, местная власть не так «проблематична», как в Крыму. Полагаю, это результат того, что Крыму создан определенный имидж. Туда якобы престижно инвестировать, и все дерутся за каждый метр территории. В Карпатах пока нет такого бума, хотя я убежден, что он скоро наступит. А с учетом украинской ментальности, если не предпринять превентивных мер, крымская история может повториться и там.