Юристы как люди солидные любят украшать свои офисы картинами. Но DLA Piper Ukraine выпадает из общего ряда. На самом деле «идея о живописи» после вселения обсуждалась, но поскольку стилевые и жанровые предпочтения партнеров оказались несовместимыми, стены так и остались нейтрально ровными. Вторым выпадением из ряда оказалось то, что компания является одной из немногочисленных крупных юрфирм в Украине, которой руководит женщина. Мы поинтересовались у ее управляющего партнера Маргариты Карпенко, с чем, на ее взгляд, связана такая гендерная несправедливость.
– Вы знаете, людей в бизнесе я вообще не делю на мужчин и женщин. Тем более что в юридическом бизнесе для тех и других равные возможности. И то, что в нашей компании не только руководитель, но и вообще управленческая команда преимущественно женская, я считаю случайностью. Хотя при рекрутинге (персонал набирали вплоть до конца прошлого года) мы и высказывали мягкое пожелание обращать больше внимания на мужчин, но как-то не получилось (улыбается).
Как распределяются функции/полномочия между вами, управляющим партнером, и тремя партнерами компании?
Мы – партнеры DLA Piper International LLP, и в этом качестве наши статусы равны, за исключением разве что градаций, существующих в рамках партнерства. Я называюсь управляющим партнером, поскольку являюсь гендиректором украинской компании. Партнеры курируют отдельные направления, и их основная задача – не только зарабатывать деньги, но и развивать бизнес. В этом они достаточно самостоятельны. Совместно мы обсуждаем вопросы стратегического характера, стараемся решать их вместе, приходить к консенсусу. Что касается клиентской работы, то каждый проект ведет партнер. Я не являюсь исключением, но, помимо этого, отвечаю за вопросы функционирования офиса – аренду, обеспечение финансирования, работу с персоналом, другие административные вопросы.
Вы вообще предпочитаете изначально доверять людям?
Да. Я считаю это единственно возможным вариантом, и жизнь меня пока в этом не разубедила. Мне нравится фраза «Лучше просить прощения, чем разрешения».
Почему, на ваш взгляд, в юрфирмах по сравнению с другими видами бизнеса довольно легко расширяется число совладельцев-партнеров?
Юридический, консалтинговый и другие подобные бизнесы очень завязаны на личностях. Часто клиент обращается не в компанию, а к конкретному человеку в ней. Подобные бизнесы сильно завязаны на репутации специалистов. Нередко привлечение в компанию нового партнера означает практически автоматическое расширение бизнеса. Вместе с тем мы поощряем достойных сотрудников, вводя их в круг партнеров. Так, в принципе, работает любая юридическая фирма. Отношения между партнерами регулируются соглашением о партнерстве (membership agreement), где прописаны вопросы взаимоотношения между ними, структура управления партнерством, вопросы компенсации и выхода из партнерства
В отрочестве вы мечтали работать в уголовном розыске. Сейчас хотя бы заняться уголовным правом не хочется?
Большая часть моей работы теперь связана не столько с юриспруденцией, сколько с вопросами управления бизнесом. Сейчас трудно работать: мало сделок, клиенты сокращают затраты, растет «дебиторка» – кто-то не может платить, а кто-то не хочет, так как понимает, что юрист не станет выносить сор из избы, поскольку из-за этого к нему может ухудшиться отношение на рынке. Приходится сокращать свои расходы: удалось договориться о снижении арендной платы за офис, персонал пошел на временное сокращение зарплат, хотя они у нас по-прежнему привязаны к доллару. Интересно все это. А что касается детских мечтаний, то это было следствием увлечения фильмами и книгами о детективах-сыщиках.
Все мы хотим получать удовольствие от работы. В чем оно для вас состоит? Кодексы-законы, договоры, профессиональный язык, который так отличается от обычного…
Ну что вы, это совсем не скучно. Самое интересное – сделки, когда кто-то что-то покупает, а мы сопровождаем. Они долго готовятся, составляются документы. Во всей этой работе масса нюансов, вариантов исполнения. Все время, пока сделка открыта, юрист в ней живет. И когда наступает финальный этап, закрытие, деньги обмениваются на активы, то случается такой выброс адреналина, как при спортивной победе.
Часто в одной компании совмещается предоставление аудиторских и юридических услуг. Как вы оцениваете такой универсализм?
Упрощая – аудитор проверяет то, что юрист придумал и сделал. Поэтому велик соблазн «не заметить» выгодную операцию, совершенную с нарушениями. Так случилось в печально известной компании Enron. После этого стали разделять юридические и аудиторские практики. Запрета на одновременное занятие ими нет, но в ряде юрисдикций аудиторским клиентам нельзя оказывать юридические услуги. Как следствие – многие аудиторские компании не увольняли своих юристов, а просто перестали инвестировать в эти направления. А раз нет инвестирования в развитие профессиональных навыков – то и работать неинтересно. Именно это побудило нас, работавших тогда юристами в аудиторской фирме, присоединиться к юрфирме. По своему опыту могу сказать, что юрист, поработавший в аудиторской компании, гораздо лучше понимает механизмы работы и организации бизнеса. Это ему очень помогает.
Какую цену вы готовы платить за ошибки подчиненных?
Не любую, конечно. Поэтому посматриваю за ними. И в то же время не хочу, чтобы желание не ошибиться перерастало в нежелание действовать и проявлять инициативу.
Можно, я выскажусь об ошибках юристов, а вы потом объясните, почему я глубоко неправ? В производстве или, скажем, торговле все понятно – там масса процессов, принципиально не понятных до конца. Но ведь нормативные акты известны, нужно просто их знать и исполнять. А ошибки будут допускаться, как при решении математических задач, из-за невнимательности и лени.
Вы одновременно и правы, и неправы. Конечно, можно допустить и техническую ошибку, что-то неправильно посчитать. Но бывают ошибки иного рода, связанные с тем, что наше законодательство часто противоречиво. Я могу думать одно, другой юрист иное, а судья третье. Да и вообще, не просто же появилась шутка, мол, «два юриста – три мнения».
Пользуясь такой неоднозначностью или в расчете на невнимательность другой стороны, юрист может включить в договор заведомо невыгодные для нее условия. Если такое происходит, то как это расценивается в вашей среде?
Договор – это зачастую компромисс, который достигается в состязательности сторон. И если ты сумел отстоять выгоду для себя, то это в рамках профессиональной этики. Если же я визави просто подловила, то вполне вероятно, что мы с ним столкнемся еще раз и мне это припомнят. Но это тонкий нюанс, все зависит от степени такого «подловила», ведь это может оказаться просто результатом большего профессионализма в конкретном вопросе. Однозначно же я не приемлю того, что называется «подставить».
Основная часть вашей карьеры приходится на работу в крупных международных компаниях. Пусть о маленьком, но полностью своем не задумывались?
В юридической практике – нет. А в другой сфере разные мысли и идеи время от времени появляются, но ни к чему конкретному они пока не привели. Но хочется чего-то своего, интересненького, на выходе которого будет нечто осязаемое.
Что и под какое настроение вы читаете?
Разное… Люблю книги о юристах. Очень интересен Джон Гришем, юридические триллеры которого экранизированы в Голливуде. Его предпочитаю читать на английском. Вообще не помню, когда в последний раз читала то, что называется серьезной литературой. По этому поводу мы иногда даже спорим с мужем. Детективы читаю, как ни стыдно в этом признаться. Очень люблю романы о шопоголике Софие Кинселл, известной, я думаю, всем женщинам.
Одним, для того чтобы лучше работалось, нужен какой-либо конфликт, другим – состояние некой гармонии. А вам?
Не люблю конфликтов, стараюсь их разрешить сразу. Не могу жить, когда есть конфликт. Спать не могу. Откладываю все и занимаюсь им.
Оглядываясь назад, считаете ли вы, что вам часто везло, или вы всего добились своими усилиями?
Вообще-то мне повезло, что я на последнем курсе университета встретила своего будущего мужа (приехала в Киев в гости к подруге). Через полгода мы поженились, а после окончания университета даже не возник вопрос, где жить. Я приехала сюда и почти сразу попала в хорошие профессиональные руки. У меня появился Учитель – Олег Клиточенко. До сих пор мы дружим. А все остальное… Я много работала. Да и работаю. Продолжаю учиться. Из недавнего запомнился курс для топ-менеджеров в Гарвардском университете, в ходе которого нас сумели убедить в том, что в бизнесе не бывает изначально неправильного мнения.
Что такое комфорт в вашем понимании?
По большому счету это гармония – внутренняя и внешняя. В то же время мне важен и некоторый уровень материального окружения. Дом должен быть большим, чтобы иметь возможность уединиться, и если в нем будет неубрано, я буду расстраиваться. В отпуск удается вырваться редко – на сегодня у меня 52 дня не использованы. На отдыхе не люблю гламура. Последняя поездка была на Корсику, тамошняя натуральность мне очень понравилась. Мне вообще по душе Франция.
Сильно переживаете по поводу критики в свой адрес или в адрес компании?
Да, потому что мне во всем хочется добиваться совершенства. При этом я к любой критике отношусь внимательно, пытаюсь понять, что стало ее причиной. И когда понимаю, то успокаиваюсь, начинаю над этим работать.
Сформулируйте три ваши личные важнейшие правила бизнеса.
Целеустремленность – цели нужно добиваться. Готовность к компромиссу. Соблюдение баланса между бизнесом и личной жизнью.
Назовите компанию, которую считаете образцовой.
Мне до сих пор кажется, что такой была Arthur Andersen. То, что с ней случилось, я считаю несправедливым, ведь в итоге ее оправдали, но задним числом – через три года.
Какую книгу можете назвать своей настольной?
Мое мнение часто меняется. Возможно, «Мастер и Маргарита», как это ни банально. Часто возвращаюсь к ней: в разные моменты интересны разные сюжетные линии.
 Маргарита Карпенко, управляющий партнер киевского офиса юридической фирмы DLA Piper.Родилась в 1967 г. в Москве. В 1991 г. окончила юрфак МГУ. Познакомившись с будущим мужем, переехала в Киев. Работала юристом в ИнАудите, в киевских офисах Arthur Andersen и Ernst & Young. В 2005 г. возглавила компанию DLA Piper Ukraine (генеральный директор ООО Ди Эл Эй Пайпер Украина). Эта компания является частью международной юридической фирмы DLA Piper, которая образовалась 1 января 2005 г. в результате слияния трех фирм. В настоящее время DLA Piper располагает 67 офисами в 29 странах. Общий штат юристов – около 3,7 тыс. человек (из них примерно 1000 партнеров). В киевском офисе работают 60 человек. Замужем, воспитывает дочь. Увлечение – путешествия. |