Связь между европейскими компаниями и национальными сообществами с каждым днем становится менее значимой.
По всей Европе правительства занимают позицию защитников «национальных» игроков от «иностранных» конкурентов, они стремятся формировать «национальных чемпионов». «Экономический патриотизм» – лозунг, придуманный премьер-министром Франции Домиником де Вильпеном, который лучше всего отражает действия правительств.
Подкрепляет «экономический патриотизм» вера в совпадение интересов компаний, которые рассматриваются как «национальные» их служащими и национальными сообществами.
Но фактически связь между европейскими компаниями и национальными сообществами с каждым днем становится менее значимой. В исследовании, которое я провел для центра Bruegel, были рассмотрены 100 самых крупных компаний с головным офисом в Европе и проанализировано географическое распределение их доходов.
Результаты показывают, что доля полного дохода, приходящаяся на «домашнюю» страну, стала, в среднем, относительно низкой: только 37,5% из 100 крупнейших компаний Европы. При этом средние цифры немецких (34%) или французских (35%) компаний заметно ниже, чем испанских (56%) или итальянских (65%). Но общая тенденция однозначна.
В качестве примера – результат репрезентативного опроса: из 55 компаний, за которыми можно было проследить с 1997 г., доля дохода, полученного в своей стране, резко упала с 50,2 до 36,9%. Для этих компаний продажи «остальной Европе», которые в 1997 г. составили менее 30% от общеевропейских продаж, в 2005 г. выросли до 43%.
Если данная тенденция продолжится, то до конца текущего десятилетия «домашним» зонам наиболее крупных европейских компаний придется принять во внимание, что, в среднем менее половины их доходов поступают из Европы и менее одной трети – из остальных частей света. Эти компании быстро «европеизируются», а относительная доля их «домашней зоны» уменьшается еще быстрее.
Кроме того, это затрагивает не только продажи. В исследовании также было изучено географическое расположение служащих относительно распределения дохода. В то время как профили распределения сотрудников и доходов в некоторых компаниях могли значительно расходиться, в среднем они были почти идентичны: для выборки, состоящей из 100 крупнейших компаний Европы, только в 73 компаниях на «домашнюю зону» в 2005 г. приходилось 37% сотрудников и 35% дохода, в то время как на остальную часть Европы – 29% сотрудников и 28% дохода. Это наглядно демонстрирует: рабочие места «следуют» за продажами (или, возможно, продажи «следуют» за сотрудниками), даже при том, повторюсь еще раз, что это верно только для средних показателей, а не для всех компаний.
Что означают эти данные для высокопоставленных политиков? Они свидетельствуют о растущем разрыве интересов между «национальными чемпионами» и их «домашними зонами». Для правительств Европы забота о «чемпионах» означает обеспечение выгоды вненациональным клиентам и сотрудникам, что является сомнительным способом использования денег налогоплательщиков.
Другое последствие: компании становятся менее связанными местными интересами, чтобы сохранять свои штаб-квартиры у себя «дома» в случае, если налоговая среда или регулятивное окружение станут неблагоприятными. Решение банка Depfa о перемещении своей штаб-квартиры из Висбадена в Дублин в 2002 г. может считаться первым в этом ряду перемен.
Самый большой риск заключается в том, что растущая разобщенность между восприятием «национальных» компаний и реальностью европеизации может привести к крайне неосмотрительной политике. Для деловых лидеров настал момент быть более искренними в признании того, где находится их реальный электорат. Национальным же политическим деятелям пора признать, что они больше не могут контролировать гигантов европейского бизнеса.